Друг Гельмут. Канцлер всех немцев

Будущий канцлер появился на свет 3 апреля 1930 года в шумном промышленном городе Людвигсхафен, что находится в верхнем течении Рейна, и при крещении получил сразу три имени: Гельмут Йозеф Михаэль. Его отец, Иоганн Каспар Коль, был типичным немецким чиновником, фанатично преданным идее государственного порядка. Обычный немецкий крестьянин, Иоганн Коль поначалу трудился в качестве простого рабочего на мельнице, потом отправился на фронт Первой мировой войны, откуда он вернулся с солдатским Железным крестом за храбрость и с чином обер-лейтенанта. После капитуляции Германии он поступил на госслужбу в баварское финансовое управление и стал одним из тех безотказных винтиков государственной машины, кто был буквально помешан на пунктуальном исполнении своего долга.

— Только порядок спасёт Германию! — любил повторять он своим детям, которые также должны были стать чиновниками.

Иоганн Коль даже вступил в ряды либерально-католической партии "Центр", чтобы быть более полезным для государства. Это и поставило крест на его продвижении по службе после прихода к власти Гитлера. Коль-старший не изменил своим убеждениям и отказался вступать в ряды национал-социалистов, что в те времена значило, что о дальнейшем пути наверх можно было забыть.

Кроме того, они с женой Цецилией были ревностными католиками и прихожанами местной римско-католической церкви, что довольно необычно для протестантской Германии. Католиком вырос и сам Гельмут Коль — на все праздники они с родителями всегда посещали собор, где слушали мессу. В своих мемуарах Гельмут с восторгом вспоминал, как они вместе со старшей сестрой пели рождественские гимны.

Сами же родители вспоминали, как юный Гельмут любил изображать из себя епископа — нахлобучив на голову стёганый чехол от чайника, он оборачивался в белую простыню и торжественно проповедовал с крыльца домашним животным.

Но ещё больше на характер Гельмута наложила отпечаток Вторая мировая война, когда американцы и англичане несколько дней подряд бомбили родной город: Людвигсхафен — это штаб-квартира немецкого химического концерна BASF (Badische Anilin & Soda Fabrik). Юный Гельмут был среди тех, кто тушил пожары, расчищал завалы, оказывал посильную помощь раненым. Одна бомба угодила прямо в сад перед домом, но, к счастью, не разорвалась.

Уже в конце войны 15-летний Гельмут был мобилизован в Фольксштурм — отряды ополчения. Его отряд направили в Берхтесгаден — неприступную альпийскую крепость, где располагались бункеры для хранения архивов и золотого запаса Третьего рейха. Но, слава небесам, получив известие о самоубийстве Гитлера, командование крепости без боя сдало Берхтесгаден в руки союзников.

Чудом избежав плена, Гельмут отправился домой. Он прошёл пешком более 400 километров, выпрашивая на пропитание картофель у американских солдат.

"После войны семья жила очень экономно, — вспоминал сам Гельмут Коль в своих мемуарах. — Мать старалась на рынке покупать продукты подешевле. По воскресеньям отец, правда, позволял себе кружечку пива, но пил его дома, в пабах оно стоило дороже. Мне пришлось наняться на скотный двор, а позже я подрабатывал для того, чтобы учиться: выращивал кроликов, разводил тутового шелкопряда, ловил по утрам раков на продажу, таскал на стройке мешки с цементом, водил грузовик при магазине и на заправочной станции, занимался шлифовкой плит..."

В 1946 году воспрянула к жизни и партия "Центр" — вернее, на её месте была создана партия "Христианско-демократический союз" (ХДС). Гельмут Коль одним из первых вступил в ряды партии, получив членский билет № 00246. И тут же Гельмут активно включился в работу местной молодёжной организации ХДС — именно тогда он понял, что больше не хочет убирать навоз и таскать тяжёлые гранитные плиты. Нет, он будет руководить.

В 1950 году Гельмут Коль поступил на юридический факультет Франкфуртского университета, а в 1951 году перешёл в Гейдельбергский университет, где он написал диссертацию на тему "Политическое развитие провинции Рейнланд-Пфальц и возрождение политических партий после 1945 года".

Между тем профессиональное занятие политикой в только что созданном западногерманском государстве было отнюдь не простым и далеко не самым престижным делом.

Это сегодня немцы (особенно в представлении российских либералов) являются образцом политического покаяния и освобождения от страшных ошибок прошлого. Между тем мало кто из российских либералов догадывается, что к осознанию необходимости исторического покаяния за грехи отцов немцы пришли далеко не сразу, а в первые десятилетия после окончания войны немцы предпочли просто забыть это "страшное десятилетие катастрофы".

Да и кому было каяться, если первым председателем военного комитета только что созданного блока НАТО был нацистский генерал Адольф Хойзингер, а в числе депутатов первого западногерманского бундестага было 57 бывших членов НСДАП?!

Поверженная и деморализованная нация, пребывавшая в состоянии шока и растерянности, обозначила 1945 год как "нулевой год" — дескать, теперь мы начинаем с чистого листа. Теодор Хойсс, бывший немецкий журналист, ставший в 1949 году первым президентом ФРГ, так сформулировал новую национальную идею немецкого народа: "Мы сегодня управляющие самого ужасного и самого лживого банкротства в истории. У нас есть только один шанс. Имя ему — работа".

Работа оказалась для многих немцев не только единственным приемлемым выходом из моральной катастрофы, но и верным средством, помогающим поскорее забыть национальный позор предшествующих лет. И вскоре экономические успехи ФРГ получили известность в мире как "немецкое чудо".

Работал и сам Гельмут Коль — по окончании университета он получил должность ассистента директората на литейном заводе в Людвигсхафене, а в 1959 году перешёл референтом в Союз химической промышленности в Людвигсхафене.

В 1960 году Гельмут Коль женился на переводчице Ханнелоре Реннер, с которой он познакомился на танцах, ещё будучи школьником. Тогда на 15-летней девушке было платье, сшитое из двух немецких флагов. Много лет спустя в одном из интервью первая леди Германии скажет: "Я была так счастлива, что встретила мужчину, сильного, как гора, к которому можно прислониться".

На Ханнелоре, которая была на три года младше Гельмута, война оставила не менее глубокий отпечаток. Она выросла в городке Дёбельн под Дрезденом, на центральном вокзале которого с 11 лет несла "вокзальную службу": как и многие немецкие девочки, она работала медсестрой и встречала эшелоны с ранеными, прибывавшими с Восточного фронта. Одновременно она подрабатывала в качестве уборщицы в столовой фабрики, на которой трудилась её мать.

Весной 1945 года при приближении к городу Красной армии семья Реннер бежала на запад. Последовала долгая череда необустроенных лет, постоянных переездов с места на место. Лишь в 1948 году Ханнелоре и её мать (отец умер годом ранее) окончательно осели в Людвигсхафене. В этом городе она и решила остаться на всю жизнь — сразу после свадьбы супруги Коль построили себе дом в Оггерсхайме (в предместье Людвигсхафена), где Хеннелоре родила двоих сыновей — Вальтера и Пауля.

Позднее, уже когда Коль стал канцлером, Ханнелоре вновь пришлось срываться с насиженного места и вживаться в новую для неё роль — супруги политика федерального масштаба. Она готовила мужа к зарубежным вояжам, помогая в работе как переводчик.

Позже она шефствовала над федеральной неврологической клиникой для людей с черепно-мозговыми травмами, затем стала инициатором создания в Бонне попечительского совета над жертвами несчастных случаев с поражением центральной нервной системы.

Ещё она страстно увлекалась кулинарией. И вместе с Гельмутом они даже написали книгу "Кулинарное путешествие по Германии".

Именно жена, как шутил Коль, и ответственна за его внушительные габариты — при росте в 193 сантиметров канцлер в разное время карьеры весил от 135 до 150 килограммов. Его семейное прозвище — Груша стало известно всей стране.

Восхождение Коля по ступеням политической карьеры было стремительным: вскоре он становится председателем районной организации ХДС в родном Людвигсхафене, затем — депутатом ландтага федеральной земли Рейнланд-Пфальц, затем он занимает пост председателя фракции ХДС в муниципалитете, а ещё через год с небольшим становится заместителем председателя фракции ХДС в ландтаге.

В то время, как вспоминал в своих мемуарах сам Гельмут Коль, "обком" ХДС в Рейнланд-Пфальце возглавлял настоящий мастодонт немецкой политики — Петер Альтмайер, помнивший ещё дебаты при кайзере. В глазах этого "патриарха" напористый Коль очень скоро заработал репутацию "молодого бунтаря", особенно после того, как он, не выбирая выражений, припечатывал своих политических оппонентов. Например, коммунистов он именовал "красным сбродом", а социал-демократов "душевнобольными аскетами".

Коль возмутил партийную элиту тем, что публично посмел бросить вызов "отцу-основателю" партии — Конраду Аденауэру:

— За полгода вы так и не выполнили наши законные обязанности, поэтому пришло время брать быка за рога, — заявил будущий канцлер ФРГ.

Впрочем, несмотря на свою энергию, Коль провёл в должности заместителя пять лет, прежде чем ему удалось сменить Петера Альтмайера на посту премьер-министра этой федеральной земли. После этого его наконец заметили и в центре, предложив ему сразу же занять место председателя ХДС. Также его определили кандидатом в канцлеры страны от блока ХДС/ХСС.

Выборы Коль проиграл с весьма достойным результатом, набрав свыше 48% голосов.

Так он стал лидером оппозиции, постепенно подготавливая почву для победы. В частности, именно Коль стал автором "новой восточной политики", направленной на примирение и с СССР, и с ГДР. А рамках этой "новой восточной политики" христианские демократы и начали проповедовать идею покаяния за геноцид и другие преступления гитлеровского режима.

Звёздный час Коля настал в 1982 году, когда, казалось, экономика ФРГ под руководством социал-демократов должна вот-вот рухнуть в тартарары: предприятия закрывались одно за другим, росла безработица и инфляция. В итоге депутаты — христианские демократы объявили о вотуме недоверия к правительству, и новым федеральным канцлером был избран Гельмут Коль. Ему было тогда 52 года, и он стал самым молодым канцлером послевоенной Германии.

Оказавшись на посту канцлера, Гельмут Коль первым сделал то, что делает большинство западных, да, впрочем, и не только западных политиков — он отказался от всех своих предвыборных обещаний. "Новая восточная политика" была забыта — обещания обещаниями, но страна нуждалась в американских деньгах. Как говорится, ничего личного, просто бизнес. Он выступил в поддержку НАТО и принципа "атлантической солидарности", безоговорочно поддержав размещение американских "першингов-2" и крылатых ракет на территории Западной Германии.

В то же время он первым из европейских политиков оценил и те перспективы, которые открывала начавшаяся в СССР перестройка.

Перелом для Коля наступил в 1987 году, когда он впервые принял в Бонне лидера ГДР Эриха Хонеккера. Вопреки протестам оппозиции, во время официального приёма в ведомстве федерального канцлера был выставлен почётный караул, исполнены государственные гимны обеих стран — словом, всё прошло по дипломатическому протоколу, что ещё несколько лет назад казалось совершенно невозможным делом.

Затем состоялась долгая беседа с глазу на глаз. Как позже вспоминал Коль, он, не владеющий ни одним иностранным языком, испытал, наверное, самые приятные минуты в жизни, принимая политика, говорящего на понятном ему самому языке. К тому же Хонеккер и сам был родом из Саара, граничащего с Рейнланд-Пфальцем.

Вскоре беседа между Колем и Хонеккером сама собой потянулась к годам молодости, пошли воспоминания. Оказалось, что оба когда-то неплохо знали хозяина одной и той же пивной.

После этой встречи "восточная политика" была реанимирована, и Гельмут Коль стал с утроенной энергией налаживать отношения с Советским Союзом — впервые в жизни он почувствовал, что мечта Конрада Аденауэра о преодолении раскола Германии может стать реальностью.

Летом 1990 года наследный принц Луи Фердинанд Гогенцоллерн, размышляя в интервью Financial Times о роли Гельмута Коля, утвердившего за собой право называться первым послевоенным "канцлером всех немцев", назвал его вторым Бисмарком. Затем принц задумался и сам себя поправил:

— Нет, Коль больше, чем Бисмарк, потому что он не вёл войны.

Действительно, коммунистический режим в ГДР пал не из-за военной операции НАТО или из-за уличных протестов. Всё произошло из-за предательства советских элит. Сам Гельмут Коль в своих мемуарах писал: "Если бы Горбачёв подъехал на танке к КПП Чарли, разделяющему Западный Берлин и Восточный, то сторонники жёсткой линии в ГДР отстроили бы стену обратно. И всё осталось бы как есть. Да, последовал бы обмен международными нотами, митинги по всему миру, но никто на планете не сказал бы, что из-за этих засранцев в Германии мы рискнём военным противостоянием с русскими".

В нашей стране до сих пор помнят, как Михаил Горбачёв уважительно именовал немецкого канцлера "другом Гельмутом". Тот лишь одобрительно посмеивался и хлопал "друга Михаила" по спине.

Но годы спустя "друг Гельмут" в своих мемуарах выдал унизительную характеристику Горбачёву: "Горбачёв сказал партнёрам по Восточному блоку: "Мы не дадим вам больше денег, поступайте как знаете". Так что объединение Германии — заслуга не граждан, а денег… Горбачёв видел экономическую статистику и наверняка понимал, что коммунистическому режиму без шансов устоять..."

Также экс-канцлер вспоминал, что заплатил за вывод советских войск из ГДР сумму, эквивалентную нынешним 4 миллиардам евро. "Четыре миллиарда?! — писал Коль. — Это немного. Если бы Горбачёв сказал: "Дайте нам сотню миллиардов — и получите ГДР", мы так бы и сделали. Что такое сто миллиардов за восточные земли при их годовом бюджете в пятьсот миллиардов? Да ГДР нам досталась по цене бутерброда!"

Зато в адрес первого президента России Бориса Ельцина экс-канцлер не жалеет тёплых слов, вспоминая, как они вели переговоры в русской бане, лёжа обнажёнными в парилке: "Счастливый случай, друг нашей страны. И мой личный друг... Общественный имидж Бориса Ельцина не соответствует истине. Он высокоинтеллигентный мужчина с поразительной политической хваткой, не стесняющийся в выборе средств для осуществления своих целей. Тем самым он заработал множество врагов".

Ельцин также не скупился на комплименты, особенно в те дни, когда шли переговоры о расширении НАТО. "Мы с другом Гельмутом Колем верим, что разговоры о расширении НАТО будут отложены на долгое время", — говорил президент России. Увы, уже тогда было понятно, что этим надеждам не суждено было сбыться.

Эйфория от объединения Германии в ФРГ прошла довольно быстро. Вскоре внимание немцев заняли уже вопросы экономических и социальных издержек слияния двух германских государств в единое целое. Стало очевидно, что "народные предприятия" ГДР не выдержат конкурентной борьбы даже внутри самой Германии, а западным немцам придётся долго тащить на себе "восточников", ставших в одночасье безработными. И программы стимулирования теперь уже объединённой Германии не было ни у кого, в том числе и у правительства Коля, вынужденного принять решение о повышении ряда налогов и о введении сроком на один год "взноса солидарности" в Фонд германского единства. В дальнейшем повышения налогов и других отчислений последовали одно за другим, что привело к резкому падению популярности Коля и его партии.

Доконало же рейтинг христианских демократов решение о введении в стране единой европейской валюты евро вместо немецкой марки.

Как вспоминал сам Коль, единая валюта была его инициативой, которую он "продвигал как диктатор", невзирая на сопротивление народа и политиков. Он аргументировал евро тем, что единая валюта была ещё одним залогом мира в Европе: "Народы с единой валютой никогда не начинали войны друг с другом".

Ему возражали: одна валюта на много стран — причина больших экономических разногласий. Так оно и вышло. Отказ от немецкой марки превратил Германию в "дойную корову", за счёт которой паразитировали страны европейской периферии — Греция, Испания, Ирландия и Португалия.

Впрочем, уже после отставки Коля выяснилось, что у немецкого канцлера и не было другого выхода, кроме как согласиться на введение евро взамен на обещание экономической поддержки со стороны США и Франции. Как вспоминал бывший министр финансов Франции Жак Делор, в 1991 году в Европейском парламенте был представлен доклад президента Франсуа Миттерана под названием "Единый рынок, единые деньги", в котором немцам была предложена сделка: Франция поддержит объединение Германии только при условии согласия немцев на создание евро.

Решение о введении евро было одним из факторов, которые привели к поражению Коля на выборах 1998 года.

После этого удары посыпались один за другим.

Сначала Коля предала его правая рука — глава ведомства федерального канцлера, министр Вольфганг Шойбле, которого прозвали серым кардиналом немецкой политики. Коль называл Шойбле своим старым другом и не раз давал понять, что не видит себе иного преемника. Но в 1994 году между друзьями пробежала чёрная кошка: пообещав выдвинуть Шойбле новым кандидатом на пост канцлера, Коль в последний момент изменил решение и сам пошёл на парламентские выборы. Тогда Шойбле проглотил обиду. Но затем, уже после отставки Коля, он вдруг вспомнил, что он, как главный казначей партии ХДС, получал от Коля чёрный нал в конвертах — причём несколько миллионов дойчмарок.

Вспыхнул скандал: всю страну возмутил тот факт, что своё "слово" Коль поставил выше закона. Более того, экс-канцлера заподозрили в отмывании денег. Правда, было и смягчающее обстоятельство: Гельмут Коль, по словам его окружения, никогда не тратил эти "пожертвования" на себя. Неучтённые средства шли только на партийные нужды — либо на финансирование предвыборных кампаний кандидатов от партии, либо на оплату долгов низовых партийных ячеек.

Тем не менее в конце 1999 года ХДС пришлось выплатить многомиллионный штраф, а Колю — покинуть пост почётного председателя партии.

Более того, от Коля отмежевались самые ближайшие его соратники во главе с тогдашним генеральным секретарём ХДС Ангелой Меркель, которую Коль называл своей "воспитанницей". Разгромная статья Меркель, в которой она отреклась от политического наследия экс-канцлера, была опубликована в газете Frankfurter Allgemeine.

Гельмут Коль воспринял это решение Меркель как "удар ножом в спину".

Он отомстил Меркель в своём трёхтомнике мемуаров "Мои воспоминания", вскрыв неблаговидные подробности из карьеры Ангелы, которая ещё в ГДР проявила себя как безнравственная и оборотистая особа.

Свой путь в западногерманскую политику Меркель, как утверждал Коль, начала с предательства своего прежнего покровителя — министра Лотара де Мезьера, которого Меркель обвинила в том, что он работал на Штази.

Именно тогда её и подобрал Гельмут Коль, научив эту дикарку с Востока пользоваться столовыми приборами. "Госпожа Меркель никогда не могла правильно держать вилку и нож, — писал Коль. — Во время официальных банкетов она вела себя настолько безобразно, что я должен был неоднократно призывать её к порядку... Она вообще ни в чём не разбирается… Можно только перекреститься, думая о её глупости".

В этой же книге он попытался оправдать и самого себя, не заметившего, каких политиков он привёл к власти: "У меня, конечно же, были недостатки, но я не был самой большой задницей".

В 2001 году последовал новый удар: после долгой и мучительной болезни покончила с собой супруга Ханнелоре.

Выяснилось, что долгие годы она страдала солнечной аллергией. Боли были настолько сильными, что плотные тёмные шторы в их доме никогда не поднимались, чтобы в помещение не проникали солнечные лучи. Невыносимые приступы мигрени снимал только морфий.

Утрата жены была страшным ударом для Гельмута.

Вся его семейная жизнь покатилась под откос. Испортились даже отношения с собственными сыновьями, которые в то время, пока отец правил Германией, переехали жить в США.

"Мой отец теперь полностью отвернулся от меня, — писал старший сын Вальтер Коль в своих мемуарах. — Даже о самоубийстве матери я узнал по телефону от секретаря его офиса. Я перезвонил отцу и спросил: "Это правда?" В ответ он буркнул: "Да!" и повесил трубку..."

По словам Вальтера Коля, после похорон матери он и сам стал задумываться о самоубийстве, планируя покончить с собой во время занятий дайвингом в Красном море. Своё утешение он нашёл в Южной Корее, где он основал компанию по производству автомобильных запчастей.

Младший Пауль с семьёй сейчас живёт в Лондоне. Накануне самоубийства матери он женился на дочери известного турецкого банкира Элиф Созен, с которой он познакомился ещё во время учёбы в Массачусетском технологическом институте.

23 февраля 2008 года Коль был найден на кухне в своём доме лежащим в луже крови. Врачи полагают, что падение, которое повлекло за собой тяжёлую травму головы, было следствием инсульта.

С тех пор он практически перестал разговаривать — из-за инсульта экс-канцлер с трудом выговаривал слова, которые никак не хотели складываться во фразы.

Тем не менее в мае 2008 года пресса объявила о второй свадьбе 78-летнего Гельмута Коля — его избранницей стала 43-летняя Майке Рихтер, дипломированный экономист, работавшая в 90-е годы в экономическом отделе ведомства федерального канцлера.

Скромная церемония бракосочетания состоялась в присутствии близких друзей в больнице, где Коль проходил реабилитацию после падения. Сыновья экс-канцлера узнали о бракосочетании из газет — по настоянию невесты их решили не приглашать.

Последние пять лет Гельмут Коль провёл в больнице, где за ним ухаживали после сложной операции на сердце в 2012 году. Контакты с внешним миром практически отсутствовали — по настоянию супруги Майке Коль-Рихтер, которая, если верить недоброжелателям, уже давно распланировала свою жизнь и после кончины Гельмута Коля. Теперь она возглавляет фонд его имени, который будет распоряжаться всеми архивами и мемуарами экс-канцлера.