Чем теплее, тем России лучше. Как рождаются фейки о "климатической катастрофе"

Учёные из Норвегии написали в своём исследовании об изменениях климата в северной части Баренцева моря. Наши СМИ тут же превратили обычный научный прогноз в "природный апокалипсис" и "глобальную катастрофу". Вопреки прессе, обещающей нашей стране большие проблемы от глобального потепления, никто больше неё не выиграет от этого события — если, конечно, западные борцы за экологию его вовремя не остановят.

Отечественные СМИ породили очередную сенсацию, не имеющую в очередной раз абсолютно никакой связи с реальным миром. Несмотря на это, она легко и непринуждённо заняла верхние строки сервиса "Яндекс. Новости". "Учёные предсказали России климатическую катастрофу", — оглушает своего читателя громким заголовком "Российская газета". "Климатическая катастрофа в России: учёные предрекли необратимое потепление. К настоящему моменту в Арктике уже образовалась "горячая точка", которая губительно влияет на экосистему Баренцева моря", — вторит ей "Комсомольская правда". Всё это "губительно скажется на местных природных экосистемах, где обитают зависимые от ледового покрова животные и осуществляется коммерческий лов рыбы", — добивает нас "Лента.ру". Впрочем, издания не в чем винить: так написали почти все.

При этом все ссылались на реальную научную работу норвежских авторов в Nature Climate Change и утверждали, что именно в ней содержатся все эти ужасы про "горячую точку" и "губительное влияние на экосистему".

Возьмём и почитаем саму работу. Если у вас нет платного доступа, то это всегда легко можно сделать через пиратский ресурс российского происхождения http://sci-hub.tw. Увы, в ней нет слова "катастрофа" и нет ничего о губительном влиянии на экосистему. Научная статья лишь рассказывает, что начиная с 2000-х Баренцево море стремительно теплеет и в нём резко сократилась площадь круглогодичных льдов.

Авторы, будучи учёными, в самом начале корректно отмечают: "Баренцево море делится на два региона с разным климатом — северный, с холодным и суровым арктическим климатом и экосистемой, связанной со льдом, и южный — с благоприятным атлантическим климатом с богатой экосистемой и рентабельными рыбными промыслами". Как они показывают в своей работе, исчезновение круглогодичных льдов ведёт к насыщению северной части моря тёплыми и солёными (то есть труднозамерзающими) водами, что меняет её климат в сторону южной части моря. В результате там появится "другая экосистема с неизвестным нетто-эффектом для распределения местных видов и коммерческой деятельности в регионе". Как мы видим, никакой катастрофы, никакого "губительного эффекта" — только "неизвестный нетто-эффект".

Скажем честно: в западной науке существуют жёсткие правила, отступать от которых не стоит, если вы хотите получить следующий грант. Среди этих правил одно из самых важных: не писать хорошо о последствиях глобального потепления. Авторы новой работы не могли написать честно: превращение северной части моря в аналог южной приведёт к проникновению туда "благоприятного атлантического климата, а также богатой экосистемы и рентабельных рыбных промыслов". Во-первых, этого не принял бы журнал, известный своей политизированностью и редакционными колонками в стиле "глобальное потепление — страшная угроза, которая нанесёт мощнейший удар по человечеству". Во-вторых, если бы редактор журнала, например напившись, и пропустил такое, то больше эти норвежские учёные не публиковались бы вообще нигде: с репутацией еретика в приличные места не пускают.

Однако настоящий учёный — это всё же человек, склонный к правде. Если общественные стереотипы не позволяют её озвучить прямо, можно сделать это косвенно. Например, поместив в начало статьи "южное Баренцево море с благоприятным климатом имеет богатую экосистему и рентабельные рыбные промыслы", а в конец — "изменение климата в северной части моря сделает его похожим на южное". Так весёлые норвежцы и поступили, соблюдая и символ веры борцов с потеплением, отступление от которого уничтожило бы их научную репутацию, и одновременно честно сказав всю правду.

Увы, российские СМИ саму научную статью не читали (кроме, конечно, Лайфа), ибо читать долго и трудозатратно, а писать — быстро. Да ещё и ведёт к росту посещаемости — благодаря заголовкам вида "Мы всё умрем".

Чтобы понять, что изменение климата в этой части мира в принципе не может принести нам проблем, можно было даже не читать указанную работу — достаточно просто помнить базовую школьную географию. Раньше, до 2000 года, северная часть Баренцева моря была покрыта льдом круглогодично. Поэтому "Лента.ру" совершенно зря пугает нас проблемами коммерческого рыболовства. Там, где море круглый год покрыто льдом, никакого коммерческого рыболовства нет. Трудно пробить постоянный морской лёд, бросив в него сеть. Напротив, благодаря таянию этих льдов коммерческое рыболовство сможет распространиться туда, где его раньше просто не могло быть.

Более того, норвежцы не просто так писали про "богатую экосистему" южной части моря. Биопродуктивность моря определяется биопродуктивностью тех морских организмов, что занимаются фотосинтезом и отвечают за 90 процентов морской биомассы. Подо льдом света мало: меньше, чем там, где льда нет. Подо льдом мало и углекислого газа — нет сообщения с атмосферой, откуда он берётся в обычных морях. При дефиците углекислого газа фотосинтез идёт очень плохо, поэтому продуктивность экосистем, круглогодично находящихся подо льдом, очень, очень невысока. Даже сезонное "размораживание" резко увеличит биопродуктивность северной части Баренцева моря.

Кстати, если верить цифрам Росрыболовства, процесс уже идёт. В 2017 году российские рыбаки выловили в Баренцевом море 260 тысяч тонн биоресурсов, а в 2016 году — лишь 212 тысяч тонн. Вот такая вот "катастрофа", вот так вот "губительно скажется" потепление.

Но речь не только о рыбе. С 2014 года Россия добывает в этом море нефть ("Приразломная"), и в прошлом году её общая добыча там превысила 5 миллионов тонн. Это единственное арктическое море, где наша страна может добывать нефть сегодня, и, благодаря теплеющему климату, в будущем добыча здесь ещё больше упростится. Ведь из-за возможного столкновения со льдами сегодня нефть с "Приразломной" возят специально для неё сделанные танкеры ледового класса "Михаил Ульянов" и "Кирилл Лавров". Без льдов делать специальные усиленные танкеры не потребовалось бы.

Ну хорошо, трески там станет больше, рыболовы смогут туда заходить и так далее. Убедили. Но как быть с нерпами, тюленями, белыми медведями? Разве потепление не уничтожит их всех, ведь те же кольчатые нерпы рожают детёнышей на льду, а безо льда детёныши утонут?

Как мы уже писали — нет. Да, белый медведь живёт в основном тем, что ест кольчатых нерп, причём ловит их главным образом на льду, куда те выходят, чтобы рожать. Но есть нюанс: благодаря прошлым оледенениям кольчатые нерпы достигли Балтики, Ладоги, Байкала и Каспийского моря. Все эти водоёмы несопоставимо теплее северной части Баренцева моря, но нерпы даже не подумали вымирать. Оказалось, что это только у "зелёных" нерпа обязана рожать на льду. В реальном мире нерпы рожают даже в Туркменистане — на берегах островов — и нормально проживают вплоть до иранских вод.

Более того, на деле плотность расселения нерп на Каспии до начала их массовой добычи человеком была много больше, чем в Северном Ледовитом океане. В небольшом Каспийском море нерп насчитывалось 1,5 миллиона — столько же, сколько во всём огромном Северном океане. Причина банальна: Каспий теплее, отчего там больше еды. Нетрудно догадаться, что потепление сделает куда многочисленнее и нерп Севера.

Всё это означает, что кормовая база белых медведей спокойно живёт при температурах выше ялтинских. После осознания этого факта трудно удивляться и тому, что белый медведь благополучно пережил рисс-вюрмское межледниковье 130–115 тысяч лет назад. Климат тогда был гораздо теплее, чем нам обещает глобальное потепление сегодня. Теплее настолько, что в Рейне и Темзе водились вполне натуральные бегемоты, а Скандинавию разлившееся море сделало островом.

Современные климатологические оценки потепления говорят, что к 2100 году среднегодовая температура на планете поднимется на 2 градуса, а в российских широтах — на 3–4 градуса. Что будет с нами, если этот оптимистичный прогноз сбудется?

Возьмём современную среднюю температуру в вашем городе — например, +5 для Москвы и Санкт-Петербурга или +8 для Воронежа и Волгограда — и добавим к ним 3–4 градуса. Как мы видим, в Москве станет как в Варшаве (+8,5°C), в Северной столице — примерно как в Копенгагене (+9,0°C). Температура Воронежа и Волгограда будет средней между Лионом (11,4°C, самый привлекательный для жизни город Франции) и Миланом (12,0°C).

Причём всё это случится без уменьшения количества осадков и даже напротив — при их увеличении. Ведь рост температуры на планете означает, что всё больше воды испаряется из океанов и проливается дождями над сушей. То есть климат засушливых южных регионов станет более благоприятным для сельского хозяйства.

Сразу поясним: будут не только плюсы. Больше влаги — значит, больше мошки и комаров в начале лета, во многих районах о катании на лыжах зимой придётся забыть. Но в целом ситуация явно положительная. Подавляющее большинство населения России живёт там, где среднегодовая температура не ниже +5 (московской). Это не просто так: жить в более прохладных регионах сложно, там не может быть высокопродуктивного сельского хозяйства, там холодно, а холод всегда был и будет мощным стрессовым фактором, заметно укорачивающим жизнь людей. Мало кто хочет жить в таких местах по своей воле.

После потепления "зона обитаемости" в нашей стране отодвинется на сотни километров на север. Потенциально это означает заметный рост "ёмкости" российской территории, на которой сможет проживать не менее 150 миллионов человек, как сегодня, а много, много больше. Грубо говоря, потепление произведёт на Россию примерно такой же эффект, как присоединение Аргентины, — с той только разницей, что "оттаявшие" земли будут свободными для заселения.

Увы, следует признать, что указанные выше оценки современной западной научной общественности слишком оптимистичны. Да, среднегодовая температура на Земле поднимется на 1,5–2,0 градуса до конца века. Но по опыту прошлых потеплений опережающий рост температур на российских широтах длится лишь короткое время. Потому ситуация выравнивается, и рост температур станет примерно таким же, как и на остальной планете. То есть Воронеж не станет Лионом — только Брюсселем.

Но и этот "европейский" климат у нас не задержится. Запад предпринимает титанические усилия по сокращению выбросов углекислого газа. Как мы отмечали, уже в 2030-х продажи электромобилей превысят продажи ДВС-мобилей. Генерация электроэнергии СЭС и ВЭС растёт в 70 раз быстрее потребления энергии электромобилями, поэтому сжигание ископаемого топлива будет неуклонно сокращаться. Так что в ближайшие века глобальное потепление остановится, а вслед за тем и пойдёт вспять. И ничего с этим поделать нельзя.

Нет, конечно, чисто теоретически Россия легко может и в одно лицо продолжить глобальное потепление — даже если выбросы углекислого газа в окружающем мире упадут до нуля. Давно известный элегаз в 25 000 раз превосходит углекислый газ по парниковому эффекту. Чтобы скомпенсировать нынешние 33 миллиарда тонн CO2, выбросы которого западный мир пытается сократить до нуля, достаточно выпускать в атмосферу всего 1,25 миллиона тонн элегаза в год.

Вот только наша страна этого не сделает. Борьба за приличный климат вызовет на Западе куда более острую реакцию, чем наши действия на Украине и в Сирии вместе взятые. И дело не только в том, что "зелёные" распиарили глобальное потепление как страшную угрозу. Проблема и в банальной геополитике. Россия, подогретая на 3–4 градуса среднегодовой температуры, потенциально по населению может сравняться с США. Это резко увеличило бы и её вес в планетарной экономике, и её влияние на мировые дела. Запад костьми ляжет, но не даст осуществиться такому сценарию. Ему и с нынешней Россией проблем хватает, ну а много более населённая она ему совершенно лишняя.

Наконец, как мы уже писали, осмысленная климатическая политика требует наличия заметной научной деятельности на этом направлении. А финансирования для такой детальности, как известно, у нас нет. Поэтому в плане решений по глобальному потеплению от России не стоит ожидать не только выбросов элегаза, но и вообще каких-либо самостоятельных шагов. Наиболее вероятный сценарий будущего — это такой, в котором Россия продолжает выполнять подписанное ею Парижское соглашении и покорно сокращает выбросы CO2, борясь с объективно выгодным ей глобальным потеплением.

Каким бы грустным ни казался такой сценарий, он почти неизбежен. Вся наша история в XX веке сводилась, если честно, ровно к тому же. Сначала на Западе появляется не вполне адекватная научная концепция, потом она одерживает вверх в нашей стране и, несмотря на то что объективно вредна в наших условиях, начинает быстро воплощаться в жизнь. В начале века это был марксизм, в конце — своеобразный, но сходный по градусу фанатизма антимарксизм. Но итог всегда оказывался один: родившаяся на Западе концепция побеждала, и если её что-то и сменяло, то только новая концепция, пришедшая ровно оттуда же.

Никаких других вариантов в нашей истории не было уже больше ста лет. И нет никаких причин полагать, что такая ситуация изменится в будущем. Импорт идей проистекает не от нечего делать, а оттого, что умы людей не терпят пустоты. В наше время доминирование тех или иных научных концепций в общественном сознании абсолютно неизбежно. Если такие концепции не разрабатываются внутри страны — а как их разработать при нынешнем состоянии отечественной науки? — то они неизбежно будут завезены из-за рубежа. Вне зависимости от их адекватности.