"Просто оставили истекать кровью". Как женщины в России умирают во время родов

В Ставрополе следователи проводят проверку в больнице скорой помощи. Там умерла молодая мать. В больнице она родила своего третьего ребёнка и через несколько часов скончалась. Родственники утверждают, что 33-летняя Тамара до того, как попала в роддом, была здорова.

— Она прекрасно себя чувствовала, все девять месяцев беременности была под наблюдением врачей, сдавала все анализы — всё было хорошо, — рассказывает Лайфу родственник погибшей (брат сестры) Семён Гаспарян.

Вечером 19 июня Тамару привёз в роддом муж Дэнис.

— По срокам нужно было рожать, но схватки ещё не начинались, нужна была стимуляция, — говорит Семён. — Врач решила, что не нужно передерживать, плод уже был большой. В районе 20:00 стали стимулировать роды. Последний раз Тамара общалась с семьёй около 21:30 по WhatsApp. Говорила, что всё хорошо, что начались схватки и что она скоро будет рожать.

В итоге, как потом выяснилось, Тамаре сделали кесарево сечение. Дэнис договорился с врачом Татьяной Бабенко, что если после родов Тамара будет не в силах написать, то врач сама отзвонится ему.

— Дэнис в течение всей ночи пытался дозвониться врачу, но она не брала трубку. Около 7:30 утра муж собрался ехать в роддом, и тут врач позвонила ему и сказала, что с ребёнком всё хорошо, а Тамара умерла от тромбоэмболии, — продолжает Семён.

Это сложное слово означает, что на стенке сосуда образуется сгусток крови — тромб, который потом отрывается и попадает в циркулирующую кровь. Тромб закупоривает сосуд — и кровь перестаёт течь. Последствия зависят от того, какой сосуд закупорен. Например, тромбоэмболия сосудов головного мозга приводит к инсульту.

— Кесарево сделали в 1:30. Непонятно, что делали врачи в такой большой временной промежуток от родов и до утра. Знакомые медики рассказали, что Тамару после кесарева оставили в реанимации на два часа без присмотра — и она умерла от кровотечения, — говорит Семён.

По его словам, перед семьёй никто не извинился.

— Врачи вели себя ужасно. Они не приносили никаких извинений, не высказывали никакого сострадания, просто сказали, что такое бывает, — говорит Семён. — Тамаре было 33 года. Новорождённый мальчик сейчас живёт у бабушки. Родился крепкий, здоровый малыш весом 4,3 кг, похож на маму. Его назвали Дамир. Старшие дети — Тимур (11 лет) и Руслан (семь лет).

Лайф направил запрос в больницу, но ответа мы не получили.

Материнская смертность — это то, о чём постоянно отчитывается Минздрав. Этот показатель, по планам Минздрава, должен становиться лучше год от года. И он становится. Недавно, например, задержали главного патологоанатома Волгоградской области Вадима Колченко. Как выяснилось, он улучшал показатель "материнская смертность" — как мог.

Вадим Колченко подменил результаты вскрытия 29-летней Елены Мачкалян — в 2017 году у неё родился мёртвый сын, а через несколько дней умерла она сама. Патологоанатом установил, что Елена умерла из-за вирусной инфекции. Но в документах Колченко написал, что смерть наступила из-за проблем с печенью, которые были якобы уже давно.

При этом он подменил образцы печени Елены образцами умершего мужчины. Всё это стало известно только потому, что овдовевший муж Елены всеми силами добивался (и добивается до сих пор), чтобы было проведено расследование. А сначала даже возбуждать уголовное дело никто не хотел.

В общем-то, это всё, что нужно знать о медицинской статистике в России. Но если вы хотите узнать, как дела у Росстата и Минздрава, то у них всё хорошо. Как сообщалось, по данным Минздрава, за 2017 год материнская смертность снизилась на 27%. Если в 1990 году умирало примерно 48 рожениц из 100 тысяч, то сейчас примерно семь.

Лайф ранее рассказывал, как Минздрав занижает смертность от сердечно-сосудистых заболеваний — учёные из Центрального НИИ организации и информатизации здравоохранения провели на этот счёт настоящее расследование. Выяснилось, что умершим посмертно специально ставят неправильные диагнозы — например, сахарный диабет или нервные болезни.

Смертность от этих болезней на бумаге растёт, но Минздрав по ним особо публично и не отчитывается, зато смертность от сердечно-сосудистых заболеваний на бумаге снижается — и в связи с этим Минздрав себя нахваливает из года в год. Не исключено, что и с цифрами по материнской смертности происходит что-то похожее.

Новостей о смертях в роддомах немало. Всего несколько дней назад Лайф рассказывал о смерти жительницы Ростова-на-Дону. Ей было 25 лет, она родила первенца и через четыре дня умерла.

По словам близких, беременность у погибшей протекала хорошо. В назначенную дату ей сделали кесарево сечение, а после рождения малыша перевели в палату. Девушка почувствовала себя плохо сразу после родов, о чём сообщила врачам, однако те никак не отреагировали.

— Когда медики вспомнили о пациентке, Юлия была уже без сознания. Позднее впала в кому, — рассказали родственники роженицы.

В новостях обычно говорится о самом факте смерти и о предположениях родственников. Но если почитать материалы судов, куда потом передаются истории оборвавшихся жизней, то там всё уже разложено по полочкам. В этих историях ещё больше безнадёжности.

В апреле 2018 года Ершовский районный суд Саратовской области рассмотрел уголовное дело против акушера-гинеколога и анестезиолога больницы посёлка Дергачи. Если кратко, то они просто убили свою пациентку.

Женщина в апреле 2017 года родила первенца, после этого у неё началось маточное кровотечение. Акушер-гинеколог решил, что пациентке нужно провести выскабливание матки (для отделения от её стенок плаценты). Кровотечение продолжалось, и тогда врач начал операцию по частичному удалению матки. Как он позже признался, он посчитал, что нужно удалить всю матку, но не знал (!), как это сделать, поэтому решил удалить хотя бы часть.

Поскольку это звучит совсем уж невероятно, процитируем текст решения суда: "Им было принято решение о проведении надвлагалищной ампутации матки, при этом решение о проведении оперативного вмешательства в указанном объёме было обусловлено тем, что он не владеет техникой для полного удаления матки".

Перед операцией за мученицу взялся анестезиолог. Он назначил лекарства, которые нельзя применять при кровотечении, то есть сделал только хуже.

Женщина умерла от обильного кровотечения и остановки сердца. В тексте решения говорится, что перед операцией врачи не обратили внимания на анализ крови, а именно — на количество тромбоцитов. А ведь эти элементы отвечают за свёртываемость крови, то есть от их количества напрямую зависит мощность кровотечения.

Кроме того, было допущено ещё множество ошибок: пациентке не сделали УЗИ, ей повредили ключичные вены, не вызвали для её спасения медицинскую авиацию (для доставки в другую больницу), дали ей мало обезболивающего — так что она умерла ещё и в муках.

Суд дал врачам по два года ограничения свободы. Им запретили возвращаться домой позже 22 часов и покидать район без разрешения контролирующего органа.

В марте 2018 года Биробиджанский районный суд Еврейской автономной области взыскал с Облученской районной больницы 1,5 млн рублей. Это компенсация за смерть пациентки — молодой матери трёх детей (в деле скрыто её имя — так делается для сохранения конфиденциальных данных, назовём её условно Наталья). Иск подала мама Натальи — её зовут Татьяна Николаевна.

Наталье сделали кесарево сечение. Всё прошло нормально, только анестезиолог долго не мог поставить катетер в вену. Во-первых, врачи "не нашли вен в локтевых сгибах". Во-вторых, анестезиолог "пытался поставить подключичный катетер, но несколько попыток увенчались неудачей". Наконец, решили ставить в яремную вену (на шее).

Через несколько часов после операции Наталья почувствовала себя плохо. Ей было трудно дышать, в горле, казалось, был ком, совершенно пропали силы. Пациентке поставили капельницу. Сначала ей вроде бы стало получше, но потом — ещё хуже. Наталью "положили на каталку, повезли в рентген-кабинет".

Это были решающие минуты — женщине нужна была немедленная помощь. И самая грустная деталь во всей этой истории — "рентген-аппарат не включился". Вот просто не включился, как будто это принтер какой-нибудь в библиотеке, а не аппарат для спасения, за которым должен быть строгий контроль и который не может взять и не включиться.

Наталью покатили дальше по больнице. Завезли в палату интенсивной терапии — и там у неё остановилось сердце.

Позже в больницу с проверкой приехали эксперты из Бюро судебно-медицинских экспертиз Управления здравоохранения Еврейской автономной области. Они пришли к выводу, что смерть "наступила в результате колотых иатрогенных (врачебных) повреждений подключичных вен", — так говорится в решении суда.

Анестезиолог пытался поставить в них катетеры — в результате вены были повреждены и в верхушки лёгких попала кровь. Развилась сердечно-лёгочная недостаточность.

"На данную причину смерти указывают обнаруженные при аутопсии (то есть вскрытии. — Прим. Лайфа) … наличие кровоизлияний в окружности подключичных сосудов, распространяющихся вплоть до околопозвоночной клетчатки верхних грудных позвонков, наличие воздуха в плевральной полости, спадение (ателектаз) лёгких с обеих сторон", — говорится в решении суда.

Представители больницы в суде пытались настоять на снижении компенсации или вообще её отмене. Они настаивали на том, что вина врача ещё не доказана в суде (в отношении него возбуждено отдельное уголовное дело).

— Если у нас происходят такие случаи — значит, качество работы Минздрава недостаточное, — отметил сопредседатель Всероссийского союза пациентских организаций Ян Власов. — Есть так называемое правило Джурана, из него следует, что низкое качество оказания медпомощи только на 15% зависит от квалификации специалиста и на 85% — от работы администратора. То есть подбор кадров проводится непрофессионально. Уровень ответственности врачей за неисполнение своего долга низкий, а уровень ответственности администраторов от здравоохранения, которые организуют процесс, вообще никакой.

Что можно посоветовать семье, у которой нет миллиона рублей на роды в элитной клинике или знакомого врача, которому они точно доверяют?

— Лучше попасть в крупное многопрофильное медучреждение, где много врачей, — сказал Ян Власов. — По возможности, люди должны готовиться к предстоящему событию. Женщина, когда встанет на учёт, может познакомиться со своим врачом-гинекологом и акушером. То есть лучше, если в роддоме она их уже не впервые увидит, а будет заранее знать, кто они и как себя ведут. И если пациентку что-то насторожит, то у неё хотя бы будет возможность попросить другого врача.

Также смотрите всевозможные рейтинги медучреждений и отзывы пациентов. Только не забывайте, что отзывы пишут обычно те, кто пострадал, а пациенты, у которых всё хорошо, просто идут домой и живут свой жизнью. Так что если у больницы пять плохих отзывов и ни одного хорошего, это не значит, что всем пациентам было плохо.

— Сейчас общественные советы при региональных департаментах и министерствах здравоохранения и граждане составляют рейтинги, — сказал Ян Власов. — Ориентировочно этим рейтингам можно доверять.

Но, к сожалению, пациент не всегда может себя защитить от врачебной ошибки.

— Тут скорее не вопрос, куда пациенту идти, а вопрос к организатору здравоохранения: "А есть ли, куда идти?" — отметил Ян Власов.