Прокуратура проверяет, почему Минобороны лишило "сирийских" лётчиков надбавок

Российские лётчики, воевавшие с террористами в Сирии, и техники, обслуживающие самолёты-разведчики, не получат надбавок за особые условия. Минобороны отказалось признавать их подразделение разведывательным, хотя по месту основного базирования они выполняли в том числе и эти задачи. В результате бойцы лишились дополнительных 50% оклада. Не помогло и заявление в суд, которое подал один из прапорщиков эскадрильи. Даже командование части, которое переписывалось с высшим руководством Минобороны и было заинтересовано в доплатах, не смогло их добиться. Сейчас ситуацию взяла на контроль Главная военная прокуратура — в надзорном ведомстве решают вопрос о назначении служебной проверки высокопоставленных чиновников Минобороны, отвечающих за зарплаты.

О скрытом конфликте между "сирийской" эскадрильей и Минобороны стало известно из материалов гарнизонного военного суда одного из регионов страны.

Главный герой этой истории — старший прапорщик Петров (фамилия изменена), служивший в одной из частей, из которой выделили особую часть для выполнения специальных задач, в том числе в Сирии. Петров имеет должность авиатехника и отвечает за обслуживание высокоточной оптики и прицельной установки на самолётах Су-24МР. Это фронтовой самолёт-разведчик. Его главная задача — летать вдоль фронта или вглубь него и узнавать расположение стратегических объектов противника.

Внешне разведчик — почти близнец бомбардировщика Су-24. Собственно, в этом и основная его функция: разведчик передаёт "брату" координаты и типы целей, и тот вылетает их бомбить. В отличие от обычной "сушки", он оснащён только пулемётом. Зато у него есть фотоаппарат, тепловизор, инфракрасный сканер и масса другого оборудования для получения снимков.

Он способен залететь глубоко в тылы противника — на расстояние до 400 км — и "увидеть" вражеские локаторы, оборудование и технику в нескольких километрах.

Именно за сохранность разведывательной "начинки" машины и отвечает прапорщик Петров. Поэтому он, как и остальные техники и лётчики, числился сотрудником подразделения воздушной разведки. За что и получал дополнительные 50% оклада. Получал до тех пор, пока в конце 2015-го не попал в новую часть.

Финансовые проблемы начались, когда Петрова, его комдива и остальных авиаразведчиков переводили из старой — обычной — в особую часть. Ей присвоили новый номер.

Доплаты разведчикам оформляются, только если номер их части включён в специальный "Перечень структур военной разведки". Это происходит исключительно по приказу высшего комсостава Минобороны. Только вот их новый номер подразделения не включили в этот перечень. При этом бойцы продолжали выполнять те же задачи, что и всегда: осуществляли фронтовую воздушную разведку.

Не обнаружив номера собственной части в списке и не увидев привычных цифр зарплаты, разведчики забеспокоились. Командир эскадрильи написал письмо командованию Центрального военного округа, а затем и дальше, вплоть до высших кругов Минобороны, с просьбой прояснить ситуацию. Однако ответов, утверждает один из участников этой истории, не получили.

— Когда часть переформировалась, изменили фактически номер части. [Военнослужащие] продолжали выполнять те же самые обязанности. Поэтому для них ничего не изменилось, кроме того, что они перестали получать надбавку. Комсостав целый год добивался [этих денег]. Командования части и дивизии настаивали на том, чтобы им разъяснили, почему не выплачивается надбавка, и просили её реализовать. Они просто не знали о причинах её невыплаты, — рассказал Лайфу источник, близкий к военной прокуратуре. — Поэтому и родилось обращение в суд. Не было ответов на запросы командования, не было разъяснений.

Видя, что их вопросы остаются без ответов, несколько военнослужащих написали заявления для начала в военную прокуратуру региона, чтобы та провела проверку соблюдения законов. Гарнизонные прокуроры изучили документы и подтвердили: действительно, подразделение не получает доплаты за службу в разведке.

Вооружившись бумагами из прокуратуры, офицерский состав и прапорщики решились обратиться в суд, чтобы оспорить несправедливое, по их мнению, решение. Первым — и, похоже, уже единственным, кто подал иск от собственного имени, — стал прапорщик Петров. Фактически он представляет интересы всего соединения. Иск подан лично на министра обороны Сергея Шойгу и на Единый расчётный центр Минобороны.

Однако его попытки не увенчались успехом. Адвокат Петрова подтвердил Лайфу, что дело завершено и проиграно.

— Дело мы проиграли, — рассказал Лайфу адвокат Петрова Александр Двинянин. — Мы-то, когда обращались в суд, не знали, почему не выплачивают надбавку. Думали, что забыли, пропустили, по халатности, по незнанию. А это позиция Министерства обороны — они не хотят включать. А если они не хотят, то это их право и полномочия.

Двинянин добавил, что на апелляцию подавать не будет. Мол, раз это осознанная воля Минобороны, вряд ли она изменится ко второму суду. Выходит, служащие окончательно смирились с мыслью о том, что денег им не видать.

Фактически постановление военного суда опирается на письмо из Центрального военного округа. Там сказано, что подразделение Петрова просто не соответствует критериям причисления к разведчикам. Почему раньше оно таким критериям соответствовало, а сейчас перестало, в суде не объяснили.

На вопрос Лайфа о причинах столь смелого поступка прапорщика, который пошёл против своего ведомства, источник, близкий к прокуратуре, ответил так:

— Нормальный, адекватный прапорщик. На его стороне [были] офицеры, которые ждали этого решения, поскольку прокуратура готовила ряд исков в [интересах] других военнослужащих. Он просто пошёл вперёд них, — разъяснил источник Лайфу. — Прокуратура в случае положительного решения по этому иску намерена была обратиться в интересах остальных военнослужащих. Но, поскольку процесс закончился поражением, дальше, видимо, эту цель отстаивать не будем.

Прапорщик — профессиональный военный, служащий по контракту. Основной доход контрактников складывается из двух составляющих — оклад за звание плюс оклад за должность. Минимальный оклад прапорщика — восемь тысяч. Петров имеет воинскую должность техника — их оклад начинается от 18 тысяч.

Так что основная часть его зарплаты равна 18+8, то есть 26 тысяч (без учёта надбавок). За работу в разведке ему должны доплачивать 50–70% оклада. В случае с Петровым это минимум 13 тысяч. Так написано в "Правилах выплаты ежемесячной надбавки <...>" контрактникам. Путём простого подсчёта предполагаем, что за прошедшие с даты формирования части годы Петров лишился из-за отсутствия доплат около 400 тысяч рублей.

Редакция направила запросы в центральный аппарат Минобороны и военную прокуратуру. На момент публикации заметки поступил ответ только от прокурора Центрального военного округа, генерал-майора Александра Антюфеева.

Прокуратура объяснила, почему решение не было обжаловано. Прокуроры не имели возможности в полной мере защитить интересы военнослужащих в суде, потому что по таким делам присутствие прокурора на заседаниях не обязательно.

— Истец правом на обжалование решения не воспользовался. <...> Представители военной прокуратуры в заседании не участвовали, соответственно, правом на обжалование решения не наделены, — объяснил Лайфу военный прокурор.

Антюфеев подтвердил, что его подчинённые действительно проводили проверку по данному случаю. В итоге дело вроде бы сдвинулось с мёртвой точки: сейчас командование всё-таки решает вопрос с назначением выплат.

— В связи с выявленными нарушениями закона военный прокурор гарнизона вынес представление вышестоящему командованию, по результатам которого инициирована процедура включения войсковой части в перечень [структур разведки], — пишет Антюфеев. — Кроме того, в Главную военную прокуратуру направлена информация для рассмотрения вопроса о проведении проверки в центральных органах военного управления.

Антюфеев напоследок заверил, что вопрос с выплатами лётчикам находится у него на особом контроле.