Народный телемост. Кто на Украине не готов говорить с Россией

Идея журналистского телемоста между Москвой и Киевом взорвала политическую повестку Украины — президент Зеленский выступает с заявлениями, экстренно собирается Совбез, политики по полной окучивают предвыборную ниву. В России реакция куда более вялая — такое ощущение, что Украиной нас откровенно перекормили в последние годы и мы утратили веру в то, что на этом направлении что-то может всерьёз измениться. Впрочем, Кремль официально поприветствовал эту инициативу, чем, конечно, дополнительно позлил многих официальных небратьев.

Асимметрия реакций — яркое свидетельство асимметрии подходов. Украинский подход к донбасской проблеме известен — нет никаких самостоятельных республик (и, соответственно, нет и не может быть никакого диалога с ними); их надо рассматривать исключительно как своего рода военные протектораты России и с помощью Запада требовать от России их демонтажа. Российский подход в чём-то похож, только в качестве такого несамостоятельного протектората Запада рассматривается уже сама Украина, с которой тоже, таким образом, говорить особо не о чем, а все вопросы лучше решать непосредственно с её начальством в заокеанских и европейских столицах.

Вместе с тем налицо определённый разрыв между состоянием умов в украинской элите и массовым общественным мнением. Элита транслирует "оборонное сознание" — "враг-у-ворот", любой, кто заикнётся, что враг, возможно, и не враг вовсе, автоматически зачисляется в предатели. Массовый несознательный обыватель, тем не менее, хотел бы видеть диалог — во многом на его обещании выиграл свои выборы Зеленский (о чём по доброй украинской традиции на следующий день после избрания благополучно забыл). Разумеется, обыватель опять-таки хочет диалога с Москвой, а не с республиками, но элита, включая президента, не хочет прямого двустороннего диалога вовсе, что и демонстрирует сейчас.

В любом государстве хорошо быть элитой и плохо быть простым обывателем, но в украинском этот водораздел устроен особенно жестко — много жёстче, чем в России. У простого украинского обывателя мало резонов любить своё государство, которое сочетает навязчивость в идеологической мобилизации с бесполезностью и криворукостью в экономике и инфраструктуре. Но элита — это не только политики, но и силовики, бизнесмены, журналисты, активисты, разнокалиберные проповедники в рясах и без оных — куда более пассионарны и патриотичны, чем, скажем, у нас. Наша многолетняя политическая стабильность породила своего рода дистанцию отчуждения, прерываемого лишь редкими всплесками вроде "Русской весны" 2014-го, опять-таки по "украинскому" поводу. Их же элитарии воюют за свою власть, как за свой кошелёк, хотя в каком-то смысле это и есть одно и то же.

Собственно, отсюда и виден возможный путь для нас — и недавние президентские выборы, безотносительно к зигзагам их триумфатора, его подсказали. Не надо общаться с их "элитами" — надо найти способ напрямую общаться с их "молчаливым большинством". Именно с этим связана истерика тамошних элитариев по поводу телемоста — слишком очевидны риски в их ситуации. Они живут и благоденствуют за счёт войны, а люди, причём по обе стороны границы, хотят мира. И, кстати, решительно не понимают, зачем для разговора о мире нужны за столом всякие немцы, французы и прочие американцы.

Телемост будут торпедировать, это слишком очевидный и потому уязвимый формат. Но форматы, безусловно, искать надо. Технологии в помощь. Зеленский что-то говорил о государстве в смартфоне — но кто сказал, что там может быть только одно государство?