Война и вирус в ДНР. Как справляются с эпидемией в Донецке

Коронавирус и сопутствующие ему карантинные меры подкрались к Донецку не то чтобы незаметно. Уже в конце марта стало известно, что Россия вот-вот закроет границу для пересечения по паспортам без регистрации на своей территории, а Украина — контрольно-пропускные пункты по всей линии разграничения. Дончане, устроившиеся на летний сезон на российские предприятия угледобычи и тяжёлой промышленности (распространённая здесь практика), массово сдавали билеты. А с конца марта был введён обязательный двухнедельный карантин для въезжающих в ДНР. В начале апреля прекратили железнодорожное сообщение с Луганском. К середине апреля установился режим "въезда / выезда в один конец" через российскую границу по месту регистрации. Украинские КПВВ прекратили пропуск ещё раньше. На сегодняшний день частично закрыта также граница ДНР / ЛНР.

Число заболевших на территории ДНР всё это время росло довольно медленно. На 7 мая, по официальным данным, оно составляет 147 человек, из которых 18 выздоровлений и четыре летальных исхода.

Жители Донецка в большинстве живут обычной жизнью — работают магазины, службы быта, многие предприятия. Но, как сообщил источник в госструктурах республики, всё это до первого заболевшего. После фиксации подобных случаев службы и предприятия, за исключением экстренных и непрерывного цикла, уходят на карантин.

На днях прогуливаюсь по набережной Кальмиуса со знакомым горожанином. Народ наслаждается первым теплом, играют дети, бегают собаки. И тут он делится ситуацией в местных больницах.

Спрашиваю у другого знакомого, из Макеевки, правда ли, что больница закрыта на карантин. "Отделение одно закрыто, — отвечает он. — Я знаю этот случай, о котором ты говоришь. Есть такой врач-офтальмолог, известная у нас... Фамилию лучше не называть. Её подруга приехала из Италии, сама заболела и заразила семью подруги — её саму и мужа, он тоже врач, вероятно, в той самой 16-й ГБ Донецка. Случай неприятный, но от такого никто не застрахован — за всеми подругами не уследишь".

Один из факторов дополнительного напряжения в регионе — экономический. После введения обязательного масочного режима в общественных местах с 20 апреля были установлены штрафы за нарушения — до 5000 для физических лиц, 30–70 тыс. рублей — для предпринимателей. Такой штраф в республике, где денежное довольствие военного составляет 15–20 тыс. рублей, у гражданских зарплата колеблется от пяти до 10 тыс. рублей, — очень много. Мой собеседник из госструктур сообщил о решении снизить штрафы: "Есть уже решение, что для физлиц штрафы понизят до 100–500 рублей, для предпринимателей — с пяти до 10 тыс. рублей. Также сделано послабление для кафе — сначала установили режим работы до 18:00, но затем разрешили работу летних веранд до 22:00. Дальше не имеет смысла — всё равно у нас с 23:00 комендантский час. А сейчас весна, людям надо как-то расслабляться, радоваться жизни".

С середины апреля я тоже соблюдаю масочный режим, ношу маску, буквально из портянки. Писатель Андрей Лазарчук в своём блоге сообщил, что лучший материал для маски — плотная байка, портяночная ткань. А у меня как раз есть военные друзья, они мне и отрезали от рулона полметра на маску.

Правда, швея из меня никакая, и маска больше напоминает намордник. Осознав, что теперь это надолго, я решаю купить нормальную маску через группу в соцсети — такие моментально появились вместе с карантином. Мы списываемся с продавцом, затем мне скидывают телефон. В условленном месте я встречаюсь с Анной, преподавателем медучилища и биологом по образованию. Она показывает мне ассортимент — чёрные, розовые, синие маски, даже маску с кошачьими ушками и стразами.

— А защитные есть у вас? — спрашиваю я.

— Защитные сейчас закончились, большой на них спрос, — говорит Анна. — Маски шьёт моя подруга, она раньше занималась изготовлением медицинских бандажей для ветеринарных клиник, в том числе европейских. В связи с закрытием границ перепрофилировалась. У нас хорошая медицинская ткань, дышащая, есть клапан для марлевой салфетки, завязки регулируются по вашим ушам.

На вопрос, почему она стала этим заниматься, Анна ответила, что не раз наблюдала, как люди в Донецке ездят буквально в масках из лифчиков и трусов, и поняла, что может с друзьями сделать лучше.

— О наших масках с котиками и Губкой Бобом, представьте, даже в украинских новостях было! Я считаю, это хорошо, это тоже работает на образ Донецка как города, который не может поставить на колени ни война, ни вирус. Города, который умеет и любит работать и находит выход из любой ситуации! — делится девушка.

После встречи с Анной еду передать деньги за аренду квартиры, которую снимаю. Ольга владеет небольшим магазинчиком штор в одном из донецких торговых комплексов. За прилавком она тоже стоит в маске. Я хвастаюсь приобретением. Ольга берёт маску и сразу начинает критиковать: "Ну что это за швы!" Я объясняю, что это клапан.

— Тогда ладно, — смягчается Ольга. — А у нас в торговом комплексе сегодня кофейную лавку оштрафовали на тридцать тысяч. Девочка продала кофе без перчаток.

— Мне сказали, что скоро снизят штрафы, — обнадёживаю её я. — Но лучше, наверное, всё же в перчатках, да?

— Как сказать... Нас вот три региона открытых осталось — Швеция, Белоруссия и ДНР. Даже в Луганске как-то подзавернули. Поглядим, что из этого будет, — добавляет Ольга.

Тренькает оповещение — пришла местная сводка. При обстреле ВСУ посёлка Саханка ранено пятеро мирных жителей, в том числе мальчик и девочка 2006 года рождения. Люди занимались восстановлением монумента героям ВОВ, когда в 30 метрах от них упал снаряд.

В республике, где только за последние майские дни в ходе обстрелов ВСУ ранено не менее десяти гражданских, в том числе пятеро детей, и одна женщина убита, четыре летальных исхода от коронавируса за полтора месяца, это, как ни страшно сказать, допустимые потери. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Такая низкая заболеваемость при достаточно мягких карантинных мерах ещё и результат изолированности республики и трудного экономического положения многих жителей — мало у кого есть заграничные паспорта Украины, по которым можно выехать в дальнее зарубежье, а также средства на такую поездку. Случай с "подругой из Италии" нетипичен.

Домой иду по бульвару Пушкина — бегают собаки, смеются дети, парочки угощают друг друга мороженым. Донбасс за шесть лет привык жить с допустимыми потерями. Это страшно, но это жизнь.