"Онкобольным выдавали плацебо или не делали инъекции". Подробности дела онковрачей

Сейчас следствие проверяет информацию, что синдикат по торговле дорогими жизненно важными препаратами контролирует серый рынок не только в Санкт-Петербурге, но также в Ярославле, Воронеже, Казани и в некоторых других городах. Если масштаб подтвердится, то среди фигурантов могут оказаться и крупные чиновники. Вряд ли такой бизнес можно развернуть без привлечения в него коррумпированных представителей медицинской сферы.

Напомним, несколько дней назад в Санкт-Петербурге прошла крупная спецоперация силовиков по "делу онкологов". С утра оперативники питерского главка МВД навестили с обысками 35 объектов. Обыски проводились не только в квартирах подозреваемых, но и в медучреждениях, из которых могли пропадать жизненно важные лекарства. Это Первый Санкт-Петербургский госмедуниверситет им. И.П. Павлова, городской и областной онкологические диспансеры. К следователям доставили два десятка медсестёр и других сотрудников онкологических больниц региона.

В этот же день были задержаны Сергей и Алеся Войтовичи, которых следствие считает организаторами схемы хищения дорогих лекарств, выделяемых больным по нацпроекту "Здравоохранение". По самым скромным подсчётам, бюджету был нанесён ущерб в 150 млн рублей.

Официально Войтович и его жена Алеся нигде не работают. Их просторная квартира в элитном жилкомплексе "Привилегия" была похожа на настоящий склад с лекарствами. Во время обысков сыщики нашли у супругов около 30 млн рублей, сто золотых слитков, а также лекарства для лечения рака общей стоимостью около 100 млн рублей. Это "Абраксан", "Авегра", "Вектибикс", "Гертикад", "Герцептин", "Кадсила", "Китруда", "Таксотер", "Тецентрик", "Халавен", "Йонделис" и "Цирамза". Подобные препараты поставлялись в онкологические клиники по нацпроекту "Здравоохранение".

Пока у следователей складывается такая картина: 50-летний Сергей Войтович убедил медсестёр шести крупных онкологических больниц Санкт-Петербурга и области, имеющих доступ к дорогим лекарствам для онкобольных, передавать их ему. Медперсонал получал за каждый препарат 10 процентов от его рыночной цены. Чтобы скрыть пропажу, онкобольным выдавали препараты-плацебо либо вообще не делали положенные инъекции. Все эти махинации били по состоянию онкобольных.

Дело возбуждено по статье 158 УК РФ "Кража в особо крупном размере в составе группы". Если выяснится, что из-за подмены или отмены необходимого препарата состояние онкобольного ухудшилось или он скончался, дело может быть переквалифицировано на более тяжкое.

О самом Войтовиче пока известно мало. Он ранее привлекался к административной ответственности за нарушение правил эксплуатации водных судов и за незаконную торговлю запрещёнными предметами.

По оперативным данным, Войтович продавал украденные препараты в России и на Украине, представляя их как оставшиеся от родственника. Он пересылал их покупателям почтой и транспортными компаниями. Сам Войтович, как и некоторые другие арестованные, своей вины не признаёт, утверждая лишь, что якобы покупал лекарства с рук у частников, а затем перепродавал дороже.

Впрочем, у следователей есть хороший потенциал. По некоторым данным, медсестра химиотерапевтического кабинета городского клинического онкологического диспансера Елена Сергейчик стала сотрудничать с силовиками и рассказала о хищениях препаратов на 1,7 млн рублей. Куйбышевский райсуд отправил её под домашний арест. Скорее всего, именно на её показаниях будет раскручиваться всё дело.

Аналогичный арест избрали для безработного Михаила Шаршина и сотрудницы НМИЦ онкологии имени Петрова Татьяны Буткевич. Какая у них была роль и что за показания они дали, пока не известно. Суд запретил определённые действия сотруднице Российского научного центра радиологии и хирургических технологий имени Гранова Светлане Афанасьевой и медсестре Ленинградского областного клинического онкодиспансера Оксане Савельевой.

Объединённая пресс-служба судов Санкт-Петербурга сообщала также об аресте четырёх других подозреваемых: сотрудницы охранного агентства "Гарда-эскорт" Марии Добролеж, безработного Ашота Нерсисяна, медсестры Ленинградского клинического онкодиспансера Марины Присяжнюк и бывшей медсестры городского онкодиспансера Марины Смирновой. Видимо, как и Войтовичи, они тоже отказались сотрудничать со следствием и не признали свою вину.

Представители медицинского сообщества говорят, что группировка не могла работать долго и незаметно.

— В списке препаратов, изъятых в квартире подозреваемых, есть "дорогостои", некоторые вообще больше ста тысяч стоят. Это препараты второй и третьей линии химии. Если начнут вместо них воду лить, опухоли будут расти прямо на глазах. Всё это вскрылось бы очень быстро. Ведь на самом деле такого не бывает: человека лечишь, а эффекта никакого, — пояснил один из врачей-онкологов.

По его словам, медсёстры могли выполнять указания своих начальников, похищая лекарства. Украсть лекарства со склада, просто подделав документы, совершенно невозможно, поскольку они выписываются каждый раз индивидуально и под каждого пациента. Скорее всего, эти препараты были формально списаны по сроку годности, возможно, задним числом. Формально, списывая лекарства, врачи не совершают кражу. Максимум, что им грозит в таком случае, — это злоупотребление служебными полномочиями. А предполагаемый сговор с медсёстрами нужно ещё доказать.

Есть и ещё одна схема хищений, о которой Лайфу рассказал врач-патологоанатом из Санкт-Петербурга Дмитрий Григорьев.

— Препарат выписывают на пациента, заносят данные в его карточку, назначая ему дату приезда в стационар. А потом говорят, что не дозвонились до него, хотя никаких звонков не поступало. И ему говорят: либо вы покупаете препарат за свой счёт, либо ждёте своей очереди, потому что препарат ушёл другому пациенту. А у человека онкология, где каждый день на вес золота. Многие платят, — пояснил медик.

Так пациентов вынуждают платить за дорогие лекарства, которые для них уже и так выделены бесплатно. Если пациент платит, он получает лекарство, а если денег нет и он ждёт очереди, препарат списывают для перепродажи на сторону. Когда собирается партия, её можно продать по максимальной цене, например через систему госзакупок. Так, в 2017 году Комитет госзаказа Ленинградской области потратил на препарат "Бевацизумаб" (ТМ "Авегра") для Ленинградского областного клинического онкологического диспансера около 15 млн рублей, в 2018 году — уже около 20,5 млн, в 2019-м — 21,3 млн, а в этом году закупка составила уже 64,2 миллиона. Возможно, часть этих препаратов была ранее похищена в городских и областных больницах.

Пока непонятно, работал ли Войтович только на себя или был посредником. Например, от каких-то высокопоставленных медиков. Если медсёстры списывать дорогостоящие препараты не имеют права, то к этой схеме могли быть причастны врачи больниц или даже руководство.

По некоторым данным, вместе с дорогими препаратами, деньгами и золотыми слитками в квартире Войтовичей якобы нашли фальшивые печати и документы. Это укладывается в версию о том, что украденные в больницах препараты могли официальным путём возвращаться обратно в больницы через госконтракты. Потому что в нелегальном обороте препаратов химиотерапии нет никакого смысла. Эта версия станет предметом интереса для правоохранительных органов.

Лайф отправил официальные запросы в Минздрав и Росздравнадзор, чтобы узнать, кто именно контролирует в России оборот рецептурных препаратов для лечения онкологии и какие именно требования предъявляются к фирмам-поставщикам, связанным с поставкой жизненно важных лекарств через систему госзакупок. Однако на момент публикации ответов не получил.