Глупый алкоголик и шпион от Бога: как "суперкрот" КГБ сдал американцам Абеля и всех агентов в США

Советскую атомную бомбу успешно испытали 29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне. Формально работа Рудольфа Абеля в США была завершена. Его стараниями секрет американской атомной бомбы был раскрыт. Однако после высокой оценки его действий агентурную сеть в США не только не уменьшили, но и, наоборот, решили расширять. Кадровый состав на следующие 10–15 лет работы Абелю подбирали не только в Москве. Он сам активно интересовался перспективными американцами в институтах и ведомствах, изучал их на предмет возможного сотрудничества. К концу 1950 года личных дел завербованных и находившихся в разработке людей стало так много, что административная работа занимала почти всё служебное время.

Кандидата в помощники Абелю выбирали из наиболее выдающихся сотрудников КГБ и ГРУ. Поначалу на Лубянке скептически отнеслись к идее привлечь к работе бывших сотрудников военной контрразведки, однако подходящего кандидата нашли довольно быстро. В 1952 году одобренный "конторой" Рейно Хейханен впервые встретился с Абелем в Нью-Йорке. Однако совсем "чистым" разведчиком Хейханен не был. Его успехи впечатляли. Даже на фоне Абеля он выглядел уверенно — говорил на четырёх (по другим данным, на пяти) языках, закончил школу криптографии, был первоклассным специалистом по допросу военнопленных, умел вербовать людей и отлично определял потенциальных предателей. Хейханен активно работал с ГРУ и НКВД в годы войны и был на хорошем счету у начальства — ему доверяли самые сокровенные тайны двух ведомств.

При этом Хейханен был совершенно расхлябан и при всех своих талантах чудовищно невнимателен к мелочам, которые могут быть не важны в обычной жизни, но способны провалить агента разведки. К тому же Хейханен безбожно пил и прикладывался к бутылке всякий раз, как представлялась возможность. Но на пьянство закрыли глаза, и в начале 50-х Хейханен отправился в США с приличной суммой "подъёмных" денег, выделенных ему КГБ и ГРУ.

В Нью-Йорк Рейно Хейханен прибыл с паспортом на имя Юджина Мака. По этим же документам он жил в Финляндии, где активно занимался выявлением антисоветчиков и предателей. После знакомства с Марком (таким был псевдоним Абеля в резидентуре) Хейханен приступил к работе и начал активно вербовать приближённых к военным и промышленным кругам агентов. Результативность Вика (под этим именем Хейханен работал в США) поражала — в месяц он мог вербовать по три-четыре человека. Молодой и активный финн быстро сходился с людьми, умел расположить их к себе и за год увеличил агентурную сеть почти вдвое.

На проколы Вика не обращали внимания, хотя после первого же задания он мог угодить в американскую тюрьму и имел все шансы быть уволенным из органов. В 1955 году он завербовал начальника смены на американской военной верфи Newport News Shipbuilding. В перспективе такое сотрудничество принесло бы уникальные результаты — на верфях после войны ВМС США строили большое количество современных кораблей, данные о которых пригодились бы и советским корабелам. Получив от агента микроплёнку с данными, Вик спрятал её в муляж долларовой монеты, а затем... просто потерял. Её нашёл обычный разносчик газет Джимми Бозарт. Находка тут же отправилась сначала в полицию, а затем в ФБР, где её изучением занимались и специалисты из Лэнгли. Разгадать шифр так и не смогли — над кодом бились лучшие криптографы, но понять примерное содержание агенты американской контрразведки смогли только через пять лет.

В 1957 году Абель докладывает в центр, что его помощник начинает постепенно "слетать с катушек". Хейханен постоянно пьёт, ходит в публичные дома и не брезгует приёмом запрещённых препаратов, часто даже забывая закрывать явочные квартиры. Тогда же в центре принимают решение и отправляют в резидентуру Нью-Йорка шифр: "Тётя Дорис хочет съездить на ярмарку". Для Вика это сигнал к возвращению на родину. Но для чего его вызывают на самом деле? В шифрограмме центра значилось, что за проделанную работу Хейханена ждут повышение и дача, и почти сразу второй по важности разведчик после Абеля всё понял.

В тот же день он вынес служебные документы из явочной квартиры и поместил их в сейф в одном из банков. Чтобы его не ликвидировали при попытке к бегству, Хейханен схитрил — отправился в Париж, заявив Абелю, что оттуда через Германию попадёт в СССР. Правда, уже в Париже вместо резидентуры он прямиком отправился в американское посольство, где признался, что работает на советскую разведку. Сотрудники ЦРУ, прибывшие на допрос Хейханена, поначалу не верили своим глазам. Вместо интеллигента перед ними сидел обрюзгший небритый мужчина с сильным запахом перегара. На правом ботинке Хейханена не было шнурков, и кадровый разведчик угадывался в таком человеке в последнюю очередь. Хейханена едва не выгнали взашей, однако он вовремя достал монету, в которую была зашита микроплёнка с секретными материалами. Изучив её содержимое, контрразведчики США поняли — они сорвали джекпот.

Почти сразу Хейханен сдал не только своего непосредственного шефа — Рудольфа Абеля, но и ещё одного успешного разведчика Михаила Свирина, работавшего под прикрытием в Секретариате ООН. Казалось, о таком успехе ЦРУ и ФБР и мечтать не могли, но Хейханена будто прорвало. На одном из допросов он раскрыл ещё несколько советских агентов, среди которых оказались Виталий Павлов — начальник ПГУ (американского отдела нелегальной разведки), Александр Коротков — координатор советской резидентуры в Германии, Рой Родс — "крот" КГБ в АНБ и ВМС США, Элен Собель — жена Нортона Собеля, осуждённого вместе с супругами Розенбергами за кражу атомных секретов США.

Ущерб, который нанёс СССР Хейханен, до сих пор невозможно оценить. Некоторые историки и ветераны разведки считают, что его действия принесли больше вреда, чем предательство легендарных агентов Сферы (Адольфа Толкачёва) и Цилиндра (Дмитрия Полякова). Из-за малодушия и страха перед увольнением Хейханен лишил советскую промышленность важных данных и в результате отбросил технологические достижения военно-промышленного комплекса СССР примерно на десять лет назад.

Впрочем, Хейханену такие заслуги перед США не помогли. Его не поджарили на электрическом стуле за шпионаж в пользу потенциального врага и даже "посадили" на пенсию ветерана ЦРУ, купили приличный дом в Нью-Гэмпшире. 16 февраля 1964 года, уже после того, как на Рудольфа Абеля обменяли лётчика Гарри Пауэрса и студента Фредерика Прайора, сдавший почти всю советскую агентуру в Северной Америке предатель погиб в автомобильной катастрофе. Его машину вместе с изувеченным телом нашли в одном из обрывов. Официальная версия смерти — отказ тормозной системы.