Анастасия Дашко: «Прости меня, мамочка! После тюрьмы я рожу тебе внука...»

Из сотен выпускников «Дома-2» всероссийской славы, не потухшей за пару дней, добились лишь единицы. К их числу можно отнести 32-летнюю Анастасию Дашко. Впрочем, популярность звезде принесли не красивый «Инстаграм», дорогостоящие корпоративы или известный муж, а скандалы: миллионные финансовые махинации, повлекшие за собой тюремное заключение, и публичная ссора с матерью, отказавшейся от дочери. После долгожданного освобождения из челябинской колонии Анастасия оправляется от потрясений и строит быт с новым возлюбленным, который целых три года дожидался девушку из мест не столь отдаленных. Им оказался чемпион по кикбоксингу — 28-летний Константин Кулешов. Завершив спортивную карьеру, он делает ремонт в квартире в Челябинской области и готовится к открытию детской школы по кикбоксингу.

В эсклюзивном интервью SUPER Анастасия Дашко рассказала о суровых буднях за решеткой, поделилась планами на жизнь и попросила прощения у своей матери, в чье нашумевшее интервью до последнего не верила.

Настя, после того как вы освободились, где вы живете? 

Я не вернулась в свою старую квартиру и сейчас живу в Златоусте, в квартире своего мужчины. Сама же я из Челябинска, а Златоуст — город моего молодого человека. 

За прошедший с момента освобождения месяц чем вы уже успели заняться?

В первую очередь хотелось привести себя в порядок. Я покрасила волосы, сделала себе прописку, увиделась с родными и занялась обустройством быта. Сейчас взялась за здоровье, поскольку все два года, которые я провела в колонии, у меня не было такой возможности.  

Писали, что из-за проблем с почками вы не явились на одно из судебных заседаний. Это был какой-то хитрый прием или реальные проблемы? 

На тот момент я обманула — никаких проблем не было. Понадеялась на авось, повела себя как школьница. Потому что мозгов не было! Позвонила и сказала, что в больнице, даже не подумав, что это можно проверить. 

Кто вас встречал из колонии? 

Костя — мой молодой человек. У меня тогда столько эмоций было. Казалось, что все это так медленно тянется, хотелось скорей-скорей его обнять. И когда я вышла за пределы колонии, то мне даже показалось, что воздуха стало как-то много. Невероятное ощущение, когда ты понимаешь, что теперь можешь быть всегда с ним рядом, можешь делать все, что хочешь — звонить, видеть родных, просыпаться, во сколько захочется. Даже в плане быта — наконец-то будут мягкая постель, теплое одеяло, душ и горячая вода. 

Как вы познакомились с Костей? 

Знакомы мы были очень давно. Познакомила нас моя подруга, но на тот момент я была в других отношениях и на ухаживания Кости не обращала внимания. Потом уже, когда случилась эта ситуация, он очень мне помогал, поддерживал и ждал все полтора года. Я ему за это очень благодарна. 

Все полтора года он вас навещал? 

Да, он приезжал на длительные свидания и на все краткосрочные. Кормил меня, поил. Все легло на его плечи. Он большой молодец, поэтому на некоторые вещи я могу закрыть глаза.

У вас отношения начались до судебного разбирательства или уже в процессе? 

До колонии мы просто общались пару месяцев, я тогда рассталась со своим молодым человеком. А отношения начались, когда я уже была там.

Когда стал известен приговор, он обещал вас ждать? 

Более того, сначала было три года лишения свободы, он говорил: «Ничего страшного. Три — значит три». Ну и естественно, Костя был рад тому, что по апелляции снизили до года. Хотя был готов ждать и все три.

А вы верили, что он будет ждать? 

Мне хотелось верить, но я понимала, что мужчины ждать не умеют. Находясь в колонии, я видела примеры, когда мужчины уходили от женщин через три-четыре месяца, даже имея совместных детей. Поэтому я не настраивалась. Он симпатичный и одинокий, а у меня не было возможности быть с ним рядом. Я ревновала. Хотя он не давал мне поводов.

 

Когда вы находились в колонии, вас выписали из квартиры, верно? 

Да, мама выписала меня в январе, практически накануне моего освобождения, но я не вижу в этом ничего плохого. Она выписала меня не потому, что ей захотелось, и даже не потому, что я отбывала наказание. Просто на дом нашлись покупатели. Я ее не осуждаю. Это моя вина. Понимаю, ей было стыдно, соседи задавали неприятные вопросы.

Вы читали интервью своей мамы, где она фактически от вас отказывается?

Моя мама сказала, что не давала никакого интервью, и я ей верю. Несмотря на то что это достаточно подробное интервью, многие моменты в нем не сходятся. Она знала обо мне все: где я, кто меня встречал. Мы созваниваемся по двадцать раз в день. Да, мы пока не виделись. Но это, скорее, вопрос финансов — в одну сторону билет стоит порядка 12 тысяч рублей. Но мы постоянно на телефоне. В этом месяце я обязательно поеду к своим родным. Даже если и было какое-то интервью, я все равно верю своей маме, что его не было.

Настя, у нас есть аудиозапись этого интервью… 

Да, это голос моей мамы... Скорее всего, она сказала это на эмоциях... Поймите, я заставила ее краснеть. Мама, я могу сказать только одно: я тебя понимаю и не осуждаю тебя. Ты моя мама и всегда ей останешься. Я прошу прощения за то, что тебе было стыдно за меня. Больше такого не повторится. Я тебя очень люблю. И всегда буду тебя любить, несмотря ни на что.

Почему вы не хотели, чтобы мама навещала вас в колонии? 

Я не хотела, чтобы она видела меня в этих жутких одеждах и вообще ассоциировала меня с этим жутким местом. Я сильно переживала за нее. Знала, что она будет расстраиваться.

Тебя сильно опекали в подростковом возрасте? 

У меня было строгое воспитание. Но раз такая ситуация произошла, вероятно, недостаточно. Моя мама всегда была домохозяйкой и моим воспитанием занималась исключительно она. Я не ходила в детский сад, и до третьего класса она меня за руку водила в школу. Мне даже было стыдно, что меня мама водит за ручку. Потом поняла, что все потому, что я была единственным ребенком и у мамы не было даже женских возможностей завести еще одного. Я благодарна своей маме за то, что никогда в своей жизни не употребляла наркотики. Это воспитание. Я не пытаюсь себя приукрасить, у меня достаточно минусов, и один из них налицо. Но за 31 год я ни разу не пила крепких напитков — ни водку, ни виски. Даже не пробовала. Я могу исключительно выпить вино, и то разбавляю его водой. Я вышла замуж девственницей.

Ваш первый брак в раннем возрасте был по любви? 

Я тогда еще не понимала. Мне было интересно с этим мужчиной. Он был старше меня на 13 лет. Многое мне показал, многому научил. Мне было интересно разговаривать с ним, я слушала его взахлеб. Но особой любви не было. Мама настояла на свадьбе. Все это произошло быстро, в течение полугода.

Вы помните тот день, когда вы пришли на «Дом-2»?

Да, я там такая молодая. Сама иногда пересматриваю отрывки, у меня там такое лицо — еще без жизненного опыта, практически белый лист. В каждом возрасте и моменте есть свои прелести. Зато я сейчас знаю, чего я хочу и чего точно не хочу, и чего делать не нужно.

А что за ситуация с подарком для вашей подруги Камилы, которую так все обсуждали на проекте «Дом-2»?

Была такая ситуация, что собирали деньги на подарок. Дали мне десять рублей, а я купила, допустим, за восемь и сказала, что за десять. Мне очень стыдно. Это было десять лет назад.

Откуда в вас эта черта?

Я не знаю, откуда она во мне. Нужно было быть со мной построже, только такой жесткий урок, который произошел, дал мне окончательно понять, что так вести себя нельзя. Жизнь наказала. Со мной больше такого не повторится, для женщины это страшно. Никакой предпринимательской деятельности, лучше я буду домохозяйкой.

Вам приписывали роман с Ольгой Моцак. В этом есть зерно правды?

То, что показывали на «Доме-2»,  мне не всегда нравилось. Продюсер объяснял — представь две замочные скважины, в одной люди читают книги, а в другой — ссорятся и скандалят. Возле какой ты останешься? Я, конечно, понимала, что у второй интереснее. Вот так же и было у нас, и мне платили за это деньги.

То есть с Олей вы изображали романтические отношения?

У нас были чисто дружеские отношения. Мне никогда не нравились женщины, я предпочитаю исключительно мужчин. И с проекта я ушла с Сэмом, у нас действительно были отношения.

Как вы попали в Челябинск?

Познакомилась с теперь уже бывшим моим молодым человеком, три месяца поездили друг к другу. Встал вопрос, кто к кому переезжает, и я как женщина уступила — переехала и не жалею. 

Когда вы преступили к своим махинациям со стройкой, он был в курсе?

Он был не в курсе, никогда не вникал в мою работу. Даже когда все произошло, он жалел, что не интересовался, чем я занимаюсь. Он в первый раз узнал о моих проблемах, когда в дом пришел полицейский. Он знал, что я занимаюсь железобетоном. Я же не то, чтобы сразу пришла и обманула, я работала там на протяжении двух лет и выполняла свои обязательства.

Что потом произошло? В какой-то момент вы решили, что можете не отдавать деньги? Была какая-то схема, расчет?

Не было никакой схемы, просто продавался железобетон дешевле, чем брался, и вот эта дельта, которая оставалась, пошла как снежный ком. Долг начал расти, и чтобы его закрыть, нужно было постоянно перезанимать. Мне очень за это стыдно. Только за неделю до того как вынесли приговор, я почувствовала, что это уже не шутки и что со мной будет что-то плохое. Надежда теплилась, но я понимала, что нужно отвечать за поступки.

Пока шло следствие, вы сидели в СИЗО. Что это за мир?

Это очень страшный мир. Сплошной кошмар, нет возможности даже позвонить. Ты не видишь ни неба, ни солнца. До суда нас возили в наручниках в холодной, железной машине. Мне было стыдно, что я опозорила родных. Самое ужасное — то, что я понимала свою вину во всем происходящем.  

Когда в зале суда огласили приговор, вы плакали? 

Нет, я не плакала. Я сдержалась. Мне было тяжело морально, но я не хотела, чтобы это видели журналисты. И когда меня уже вывели, и рядом не оказалось журналистов, вот тогда у меня случилось истерика.

Было страшно?

Страшно впервые смотреть в глаза убийце. Меня ведь там окружали совершенно разные люди — либо связанные с наркотиками, либо осужденные за убийство. К тому же, ко мне изначально было приковано очень много внимания, и это не было плюсом. Колония — то место, где нельзя выделяться. Женщины же завистливые по своей натуре. Особенно там. Но потом они узнали, какая я на самом деле. Я смогла найти с ними общий язык. Не со всеми, конечно. Но даже, несмотря на это, всегда старалась держать нейтралитет, не вмешивалась в конфликты. Я думала только о том, чтобы вернуться как можно раньше, получить условно-досрочное освобождение. Поэтому занималась вышивкой, книгами, культурными мероприятиями. Мне хотелось чем-то заниматься, чтобы как-то время быстрее шло. Хотелось как-то развиваться хотя бы в мелочах.

Что такое женская колония? 

В первую очередь, отсутствие горячей воды. Принять душ можно было всего один раз в неделю. А что такое душ раз в неделю для женщины? Постоянный холод. Все проверки проходили на улице, и приходилось стоять по 20-30 минут на морозе, а то и больше. Ты не имеешь права голоса, не можешь спорить. Если видишь одного и того же сотрудника тридцать раз в день, то ты должен поздороваться с ним тридцать раз, иначе это нарушение. Еда — вообще отдельный разговор. Практически всегда кормили квашеной капустой. Знаете, как выглядит место для сна? Это продолговатая комната с двухъярусными кроватями, где находятся по 80 человек. В тумбочке могут храниться всего 12 предметов — дезодарант, крем, икона, ручка, конверты, зубная щетка, зубная паста, одна настольная книга. И не дай бог будет что-то лишнее. Зарплаты по триста рублей у тех девочек, которые работали по 12 часов на фабрике. Что можно купить на 300 рублей? 

Был ли во время вашего пребывания в колонии какой-то эпизод, который больше всего запомнился? 

Первая встреча с Костей. Первое наше краткосрочное свидание. Я увидела ужас в его глазах, хоть он мне ничего и не сказал. Когда он увидел меня в зеленой одежде и в платке на голове, он был шокирован. Я-то всех видела одинаковыми, а у него был свежий взгляд. Тогда я поняла, что моей маме не надо этого видеть. 

Родственники поддерживали вас?

Я помню свой первый звонок. Я позвонила своей тете Оле из СИЗО и попросила прощения за то, что я их так опозорила. Она сказала: «Так, выплакалась, а теперь по делу! Что надо? Мы твоя семья, мы от тебя в любом случае не откажемся. Ты себя сама наказала, сейчас мы можем тебе протянуть только руку помощи». Если бы не было ни Кости, ни семьи, ни друзей, я не знаю, смогла бы ли я справиться с этой ситуацией. У меня была колоссальная поддержка, я вдвойне стала их ценить. Мама помогала по телефону, писала очень много писем, они меня спасали.

Были ли у вас моменты отчаяния?

Я не хотела показывать людям свою слабость. Когда было очень тяжело, я звонила Косте чаще всего — маму просто не хотелось расстраивать. Набирала ему и плакала в трубку. Он успокаивал, говорил, что совсем немного времени осталось. Я жила от свидания до свидания, от звонка до звонка. Тюрьма — это опыт, ты взрослеешь очень сильно, когда сталкиваешься с такими сложностями. Я сейчас себя чувствую не на 31, а минимум на 37. Сто раз нужно взвесить, это не стоит того. Сколько нервов своих и сколько нервов своих родных я потратила.

Настя, а как вас приняла семья Кости? 

Не каждая семья приняла бы невестку с таким прошлым, но Костина семья меня очень любит и поддерживает. Мама его умерла, поэтому из семьи у него только папа и бабуля. Они одобрили выбор Кости. Папу его я сама называю папой. Иногда в спорах он даже принимает мою сторону. Бабуля меня очень любит. И поскольку сейчас мы живем в Златоусте, а они отсюда, мы имеем возможность почти каждый день их навещать. 

Какую работу вы хотите?

Пока я просто дома при мужчине и особо не тороплюсь. Тем более, я ограничена в том, куда я могу пойти работать, из-за судимости. Мне еще предстоят шаги для того, чтобы ее снять. Я просто хочу приносить пользу, и не нужно забывать о том, что часть долга было выплачена, а полтора миллиона долга и 80 тысяч штрафа — нет, и я должна его выплатить.

Планируете ли вы возвращаться в Москву? 

Не планирую. Я буду там, где будет мой молодой человек. Если он когда-нибудь захочет переехать в Москву, то я поеду с ним. С ним я поеду хоть куда.  

Вы хотите детей?

Безумно хочу.  Я очень люблю детей, и они ко мне тянутся. Да и вообще, мне 32 года. Это главное, что я сейчас хочу.