Юлия Саркисова: «Муж выгонял меня беременную из дома, обзывая шлюхой, а в Монако пьяный мочился на ковер!»

Новость о разрушении одного из самых крепких союзов российской олигархии — Николая и Юлии Саркисовых — недавно шокировала светскую Москву. Пышногрудая блондинка изменила фамилию в социальных сетях с Саркисовой на Любичанскую и начала выкладывать на всеобщее обозрение фотографии в обнимку со смуглым мужчиной. Тем временем 46-летний владелец компании «РЕСО-Гарантия» тут же поддался чарам телеведущей Ольги Данки, под руку с которой разгуливал по Лазурному Берегу несколько недель назад. До сих пор ни один из бывших супругов не заявил публично о разрыве, давая поводы для новых сплетен. В эксклюзивном интервью SUPER Юлия Саркисова рассказала о жизни в золотой клетке, попытках самоубийства и изменах бывшего мужа. 

Юля, после расставания с мужем вам удалось сохранить теплые отношения? Правда ли, что ваш бывший супруг хочет забрать у вас детей?

Да. Он говорит мне: «Ты не будешь там, где будут жить мои дети». Я не понимаю, с какой стати мои дети не должны жить со мной — только потому, что у их папы есть деньги?

Судя по вашей странице в «Инстаграме», у вас с детьми довольно близкие отношения. Дочка всегда рисует вам открытки, в которых пишет признания в любви.

Дети любят меня, и с этим Николай ничего не сможет поделать. Единственное, как он может причинить мне боль, это отнять у меня их — больше у меня нечего забирать. Мы не состоим в официальном браке, поэтому мне не положено ни копейки от его состояния. 

Говорят, что вы не занимались детьми и они были предоставлены няням. 

Это правда. Пока мы жили вместе, я была его собственностью. Я делала то, что было нужно моему мужу. Он не давал мне просыпаться рано утром и готовить завтрак детям — этим должны были заниматься няни, хотя я ужасно хотела сама кормить своих деток.

Он же хотел видеть с утра меня рядом, просыпаться вместе  и заниматься любовью. Распорядок моего дня был таким: я готовила ему завтрак, потом мы обычно ехали в магазин и ужинали с его друзьями. Я абсолютно не распоряжалась своим временем.

Бесспорно, миллионы девушек мечтают так жить, но они не понимают, что ты становишься вещью, личной собственностью — у тебя нет прав ни на что. По сути, я детьми особо не занималась, но не потому, что не хотела. Вот сейчас, как бы мне не было тяжело, у меня золотое время, потому что я провожу его с детьми. Они меня очень любят, и я без них не могу. Я настолько растворяюсь в детях, что мне даже сложно представить себе, что у меня сейчас в жизни появится другой человек. Хотя, конечно, по-женски мне бы хотелось заботы, любви, поддержки со стороны мужчины. Мне хочется поплакаться в сильное мужское плечо.

Что-то же у вас осталось от Николая после одиннадцати лет  отношений? Квартиры, бриллианты?

Бриллианты, которые, кстати, он сейчас пытается у меня отобрать. Николай требует, чтобы я положила все драгоценности в ячейку на имена детей и переписала свою единственную квартиру в Москве на них же. В таком случае он обещает якобы давать мне раз в месяц деньги. При этом сейчас он мне не дает ни копейки, не разрешает ничего покупать детям, говорит, что все купит сам и это не мое дело.

У меня есть квартира во Франции, которую он приобрел на деньги с моих подарков. Он забрал часть презентов, продал их и купил на эти деньги квартиру, за которую выплачивает еще кредит. Сейчас он угрожает, что перестанет выплачивать долг и я останусь без жилой площади.

Почему вы все же не узаконили свои отношения с Саркисовым? Вы же понимали, что у вас ничего не останется в случае разрыва?

Честно, я хотела выйти за него замуж. Тогда еще, по любви, по-настоящему. Однако он с этим не спешил, да и я не настаивала. Не была такой продуманной, как его нынешняя девушка Оля Данка. Но я не имею ничего против нее. Я ни в коем случае на нее не обижена, ведь она не моя подруга. Не она — так другая.

Пока мы жили вместе, я была его собственностью. Я делала то, что было нужно моему мужу.

Как вы отреагировали на комментарий Саркисова: «Наконец-то я буду счастлив»?

Да мне все равно, я даже не могу сказать, что меня задело то, что у него новые отношения. Мне настолько безразлично, что я уже готова помогать ей подбирать ему наряды, рассказывать о его предпочтениях: что ему нравится в быту, что он любит кушать и что ему не нравится. И все это ради того, чтобы у него все было хорошо и он оставил нас с детьми в покое. Понимаете, я никакую женщину к своим детям не подпущу.

Вы выкладывали в Сеть фотографии, чтобы тоже намекнуть на новые отношения?

Мы придумали всю эту историю. Мне было настолько больно после расставания, что мы стали изображать эту счастливую историю назло ему. Но все из нашего близкого окружения знают, что на фото мой друг-гей.

Расскажите подробнее про жизнь, которую вы называете золотой клеткой.

Вы не представляете, какой клеткой это было! Он невменяемый человек. Когда мы с ним познакомились, он впервые привез меня в Монако. В один из дней я проснулась от того, что он стоит пьяный и мочится на ковер. Я тогда расплакалась! Я не понимала, как от него убежать, кому кричать и что делать. Уже через три месяца на Кипре он встал на колени и умолял родить ему ребенка. Я перестала предохраняться и забеременела.

А почему вы не ушли от него сразу после эпизода в Монако?

Тогда он не дал мне уехать. Потом я его полюбила и вскоре забеременела. Всю беременность он выгонял меня из дома каждую неделю, называл меня тварью и шлюхой. Какая из меня шлюха? Я беременная ходила! На тот момент я, конечно, еще надеялась, что все изменится, пыталась что-то сделать. У меня были чувства, мне, как и любой девочке в положении, хотелось заботы.  

Я приняла в семью его ребенка, которого родила ему любовница.

Вас все время обвиняли в том, что вы ведете довольно развязный образ жизни, очень много тусуетесь. И даже поговаривали об изменах мужу.

Человек семейный — это про меня. Я люблю создавать уют, готовить для своей семьи. Все эти тусовки, которые мне приписывают, я их никогда и не любила. Мы просто жили в таком кругу: меня все время пытались куда-то вытащить. Иногда я соглашалась.

Когда он уходил в загул, я могла себе позволить выйти с кем-нибудь погулять, поужинать — все это назло ему. Но он знал, что у меня не было романов, и все равно называл меня и тусовщицей, и наркоманкой, и гулящей женщиной. Николай был ужасно ревнивым, но при этом всегда позволял себе гулять, о чем я знала. Я приняла в семью его ребенка, которого родила ему любовница. Я очень люблю этого ребенка, заботилась о нем. Машенька — чудесный ребенок.  

Что значит уходил в загул? Вы имеете в виду измены?

Николай очень сильно пил и пьет. Он возвращался домой в пять утра, с ним невозможно было не то чтобы спать, а находиться рядом. Вскоре мы стали спать в разных спальнях, отдаляться друг от друга год за годом. Знаете, он разбил не одну семью и не одну женщину сделал несчастной. Просто я единственная, кто сама от него ушла. Я говорила ему, что жизнь — бумеранг, что нельзя так жить, что он очень много людей делает несчастными. Есть вещи, которые я не могу простить Саркисову. Он знает, как я любила своего отца. И когда мой отец остался один и умирал на улице, я попросила о помощи — приютить папу. Николай, зная, как болезненно я отношусь к этой теме, в очередной раз назвал меня дочерью бомжа… На этот раз человек перестал для меня существовать. Я не могла с ним ни спать, ни жить. Я ему очень доверяла, но эта история стала для меня последним ударом.

Я ему рассказывала все о своей жизни, через что я прошла, как нелегко жила моя семья… Моя мама работала в пожарной охране в Большом театре. Мы жили на Арбате, я росла на улице, и после школы мне не дали никакого образования. Я без стыда могу сказать, что мне нечем гордиться, у меня нет особых достижений. Каждую ссору он указывал мне на это, понимая, как мне больно это слышать от него.

Я два раза пыталась покончить жизнь самоубийством. Честно, сейчас мне уже ничего от него не надо. У меня нет к нему никаких чувств. Ради детей я готова поддерживать с ним дружеские отношения. Я хочу просто по-человечески жить, пусть он мне дает просто какую-то копейку за то, что я мама его детей, и все, больше мне ничего не надо.  Об одном прошу, чтобы он оставил меня в покое. Просто нет сил уже. 

Даже после этого вы не ушли от Николая? Вы же уже не любили его.

Да, я давно уже перестала его любить. Оставалось уважение к тем годам, которые мы прожили вместе, воспоминаниям, к тому, что у нас есть дети. К тому, что эти дети должны расти в семье. Я хотела сохранить семью.

Даже за пару месяцев до расставания, будучи в Мерано (оздоровительный центр в Италии. — Прим. ред.), я пыталась забеременеть, чтобы сохранить нашу семью. Из-за того, что я в клинике сдала свои анализы и не отнесла его баночку, он стал говорить, что ему понятно, какой я человек, и так на меня орал… Вот это стало последней каплей, потому что я одиннадцать лет жила только его жизнью, заботилась только о нем, думала, во что ему одеться, что поесть.  

Я два раза пыталась покончить жизнь самоубийством.

Всю жизнь он меня терроризировал по каждой нелепой мелочи. Во время пробежки, если я обгоняла его, он мог начать орать мне в спину. В последний раз, когда он так взбесился, я стала от него убегать, подвернула ногу, но бежала дальше, чтобы только он меня не догнал. Я так повредила ногу, что месяц не могла носить обувь. Честно, жизнь с ним — это постоянный страх. Если он не в настроении, он может ходить по квартире и выбивать двери. Сломать, разбить что-то. Клянусь детьми, я жила в постоянном страхе.

Это правда, что у Николая был роман с Викторией Лопыревой?

Он утверждал, что романа не было. Вика была моей подругой. Когда я спросила у нее, она клялась своими будущими детьми, что это неправда. А потом, когда это всплыло публично и отнекиваться уже не было смысла, я ей так и сказала: «Вик, лучше бы ты правду мне сказала, это было бы для меня понятнее, чем клятвы своими будущими детьми». Я как мать такого понять не могу, для меня Виктории Лопыревой теперь просто не существует.

Правда, я устала ходить тупой блондинкой и быть бесплатным приложением рядом с этим тираном.

Как отреагировали в обществе на ваше решение уйти от Саркисова?

Я так устала от этого ажиотажа: мне звонят со всех каналов, предлагают говорить в эфире, рассказывать все. Мне это не нужно. Я правда очень устала от всего, это очень тяжело. Я просто в шоке от того, что про меня пишут, говорят, пытаются перевернуть эту историю на свой лад. Пускают слухи о моей плохой репутации: гулящая и дебоширка… Откуда люди берут эту информацию? В конце концов, кто я такая? Чем я так интересна? Зачем придумывать про меня столько разных историй? Меня реально тошнит уже. 

Почему вы отказываетесь от комментариев в прессе?

Я устала. Пусть он уже живет со своей Олей Данкой. Я им желаю счастья, правда. Если бы он действительно был счастлив, в нем не было бы злости, он не пытался бы навредить мне. По-настоящему влюбленный мужчина не испытывает злости по отношению к бывшей. Если бы у него все было хорошо, ему было бы на меня плевать. А он как будто и живет ради того, чтобы причинить мне боль. Это человек, который говорил мне: «Юля, ты никогда не останешься ни с чем, я тебя никогда не оставлю, у тебя всегда все будет!» Я наивно верила и не думала о том, что надо подходить прагматичнее к этому.

Вы бы смогли вернуться к Саркисову?

Что бы ни было, он отец моих детей.  У него всегда был шанс меня вернуть, но не так подло, как он сейчас поступает. Не таким образом.

Вы планируете жить во Франции или в России?

Я бы хотела остаться в Европе, но у меня очень большая проблема с иностранными языками. Николай принципиально не хотел, чтобы я учила язык, и не разрешал мне это делать. Ведь он говорит свободно на многих языках, и ему это было удобно. 

Сейчас мне очень хочется развиваться, найти себя в чем-то. Правда, я устала ходить тупой блондинкой и быть бесплатным приложением  рядом с этим тираном.  Я очень надеюсь, что еще заявлю о себе и у меня будет повод собой гордиться. Еще будучи в отношениях с Саркисовым, я открыла благотворительный фонд, но тогда я им не занималась. Сейчас я хочу продать все свои дорогие вещи, вложить в фонд и помогать деткам.