Замок Грант скоро освободится
Журналист Игорь Мальцев — о том, что происходит в огороженных от общественного контроля "обществах".
Фото: © Flickr / Daniel Mennerich
Мой друг, шотландский музыкант, время от времени ходит мимо замка Грант, что в Хайленде. Тут все знают, что он принадлежит какому-то русскому. Мой друг наконец решил выяснить у меня — вдруг я знаю, кто купил тут недвижимость за миллион фунтов и отреставрировал её за неизвестное количество денег.
Мой ответ, кажется, его сильно озадачил.
"Дорогой Мартин. Пока ты со своими дружками пишешь песни и работаешь на двух работах, твой ровесник из России уже рулит всероссийским обществом по якобы охране якобы твоих прав в области интеллектуальной собственности и покупает шотландские замки".
Потому что замок этот принадлежит Сергею Федотову, гендиректору Российского авторского общества. Об этой конторе ходят легенды и сказания по всей Руси Великой. И даже не только по Руси.
Известно, как РАО обдирает авторов, которые поют собственные песенки. Так, например, случилось с группой Deep Purple, которых выставили на деньги за исполнение их же песен на территории России.
О подвигах РАО, возглавленного каким-то удивительным образом юным Федотовым, вам расскажет любой музыкант, которому не повезло столкнуться с этой институцией. Как происходят сборы денег, куда они уходят — великая загадка сие есть.
Контора РАО будет позакрытее "Аквариума" или "Леса", а уж Лубянка по сравнению с ней — просто фестиваль открытости и дружелюбия. Интересно — ими вообще занималась когда-нибудь Счётная палата? Ну так, на всякий случай. Просто любопытно, откуда у молодого руководителя шотландская грусть?
Ещё в прошлом году его заместителем, например, трудилась его собственная мама, по совместительству главбух организации, которая ворочает миллионами. Какой простор для развития музыкальной культуры и охраны прав авторов.
Вот у Джимми Пейджа есть свой замок, вилла в Тоскане есть у Стинга, недурное поместье есть у Джаггера. Но они, например, продали миллионы пластинок, к ним вопросов нет. Насколько я понимаю, у Матецкого замка нет, и у Дербенева, и даже у Тимати с Борисом Гребенщиковым тоже нет. А у человека, который как бы охраняет права наших хитмейкеров и просто выдающихся исполнителей, есть.
Возникают вопросы, которые до поры до времени сдерживались ложно понятыми приличиями: ну как можно считать деньги в чужом кармане? Да мы и не считаем — зато новоявленный шотландский лендлорд очень любил считать деньги в карманах музыкантов. Оказалось, что это очень выгодное занятие.
Собираешь 11,794 миллиарда рублей, тратишь на отчисления, налоги и собственные нужды 9,826 миллиарда. А куда идут почти два миллиарда разницы? Забудьте, это всё пустое: "Вот на эти два процента, — как говорил герой анекдота, — я и живу".
Бесконтрольность и наглость — вот что случается в огороженных от общественного контроля "обществах". И то, что МВД требует арестовать мсье-сэра-пэра Федотова, — лишь следствие того, что человек просто потерял всяческие представления о том, что можно и чего нельзя.
Ну что, отольются кошке гиллановские слезки. "Федотова подозревают в организации мошеннической схемы незаконного отчуждения имущества в собственность третьих лиц. Таким образом, Российскому авторскому обществу нанесён ущерб в 500 миллионов рублей". Почти семь миллионов евро — шесть замков, если что. Недурно юноша сэкономил на музыкантах.
Сейчас за него будут вписываться те, кто его туда поставил. Не сам же он талантами пробился на хлебное место. На МВД будут давить — у нас ещё маменька на свободе ходит, за ниточки дергает. Главное, чтобы у них не сорвалось с крючка, — потому что только так мы узнаем много нового и интересного из жизни авторов России.
А я пока напишу своим друзьям-музыкантам в Инвернесс, что, возможно, скоро замок Грант освободится, пусть готовят деньги — собирают по многочисленным родственникам и кланам, продают песни и пластинки. Если соберут — откроем в замке Грант студию, где будут записываться бесконечно талантливые молодые парни, которые пишут потрясающе красивые песни. У кого в роду если и были проблемы с законом, так только на почве нелегального изготовления виски в XVIII веке.