Егор Холмогоров: Нужно учиться отдыхать в Крыму

С. КОРОЛЁВ: У микрофона Сергей Королёв, всем доброго вечера! Егор Холмогоров в нашей студии. Здравствуйте, Егор.

Е. ХОЛМОГОРОВ: Здравствуйте.

С. К.: Звонки будем принимать в последней четверти часа, но один счастливый звонок, как всегда, прямо сейчас. Давайте третий, кто дозвонится. Добрый вечер. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, меня зовут Тимофей, я из Москвы. Егору хотел бы задать следующий вопрос. Егор, вы знаете, что недавно наши футболисты покутили в Монако, да? Дмитрий Анатольевич прославился своими ботинками. Скажите, на ваш взгляд, не является ли это откровенным наплевательством и презрением элит к простому населению? Неприкрытое откровенное презрение и наплевательство. Спасибо.

Е. Х.: Про ботинки я ничего не слышал, честно говоря, видимо, я пропустил.

С. К.: 50 тысяч рублей стоят ботинки, если про Медведева.

Е. Х.: А это много?                                                        

С. К.: Но, на самом деле, да, мы сегодня обсуждали это и со стилистами, и с представителями индустрии моды и чего угодно — это, мягко говоря, не самые дорогие ботинки. Да, конечно же, мои, например, кроссовки не стоят 50 тысяч, и ваши, наверное, ботинки — нет.

Е. Х.: Я помню, как-то купил, наверное, за 600 долларов ботинки Gucci. Они были плохие, мне не понравились. Так что вполне возможно, что Дмитрию Анатольевичу тоже не нравится, но его положение обязывает, и он страдает.

С. К.: А премьер-министр в каких должен ходить ботинках, с вашей точки зрения?

Е. Х.: Я не знаю!

С. К.: Нам вообще есть дело до того, в каких ботинках ходит премьер-министр?

Е. Х.:

В целом мне кажется, что излишне роскошно одетый государственный деятель — в этом смысле нет такого.

С. К.: Так нет, наверное, он не сам покупал эти ботинки.

Е. Х.: Я не знаю, я не могу ничего об этом сказать. Примеров наплевательства нашей элиты гораздо больше.

С. К.: И суммы гораздо большие.

Е. Х.: От безумных каких-нибудь свадеб, совершенно просто издевательских по отношению к рядовым гражданам.

С. К.: Вопрос от Кренделя, Егор: "Постоянные вбросы: то гулянка наших футболёров в Монте-Карло (так выражается Крендель), то башмаки Медведева, то заезд на "геликах". Зачем всё это нужно? Чтобы отвлечь от квартир Шувалова? Или от чего ещё?"

Е. Х.: Я думаю, что от квартир Шувалова так особо не отвлечёшься, потому что, наверное, не совсем нормально, когда у вице-премьера, пусть даже известно, что он в прошлом был достаточно раскрученным бизнесменом, который мог себе позволить много чего из этого. Видимо, бизнес и государственные службы должны быть разделены более чётко, потому что иначе, конечно, можно скатиться на уровень Берлускони. Как там это называлось? Мамба-юмба или как-то ещё, бунга-бунга. Но всё-таки для большинства развитых стран мира определённая скромность государственных деятелей является нормой. Что касается футболистов — они, конечно, не государственные деятели, они всего лишь люди, которые получают, как я понимаю, в рамках РФС ещё и, в общем-то, из бюджета или из каких-то околобюджетных средств очень солидные зарплаты.

Я полностью согласен с теми, кто приводит пример Исландии, которая имела абсолютно любительскую сборную, при этом прошла гораздо дальше нас и за один проигранный ею матч с Францией забила столько же голов, сколько наша сборная вообще на чемпионате — этого достаточно.

С. К.: Арчибальд пишет через Viber: "50 тысяч — это нормальная цена". По поводу ботинок Медведева. "Мой друг — сапожник, шьёт добротную обувь. Один только супинатор стоит 70 евро, маленькая палочка из Италии. Это средняя цена на хорошие туфли ручной работы в России. Глупо раздувать из этого медведя", — пишет Арчибальд. Это по поводу ботинок. Вернёмся к шампанскому, российскому гимну и реакции на всё то, что произошло. Как вы думаете, она достаточна? Их уже перевели в дублёрский состав или в молодёжный? Штрафы обещают.

Е. Х.: Я считаю, что это вообще индикатор того, что в принципе работу с нашими спортсменами и с нашей футбольной сборной нужно ставить на совершенно другие основания. Грубо говоря, чтобы они понимали, что спорт — это тяжёлая работа, а не пропуск в золотую молодёжь. Точно так же, как работа в ФСБ. Это тяжёлая, опасная и требующая достаточной степени скрытности и скромности работа. Понимаете, в чём проблема с этим заездом на "гелендвагенах"? Даже не столько в том, что демонстрируется, что вот, мы крутые ребята и так далее.

С. К.: Они же арендовали, это не их машины, в конце концов.

Е. Х.: Но проблема в другом. В том, что люди проявили немножко не те качества, о которых, что называется, говорилось в классической чекистской формуле: "Холодная голова, горячее сердце и чистые руки". Это, в общем-то, незаметная достаточно служба.

Если бы это был заезд, что называется, молодых офицеров-десантников, я бы понял, наверное.

С. К.: На "гелендвагенах".

Е. Х.: Да на чём угодно!

С. К.: На "нивах" скорее.

Е. Х.: На чём угодно. "Бентли" бы за собой тащили на верёвках. Потому что это люди, у которых достаточно открытая работа, в которой они серьёзно рискуют жизнью — они могут себе позволить покутить. Фээсбэшник должен быть незаметным. И вот это шоу и представление о незаметности фээсбэшника — они просто несовместимы! У меня ощущение, что это просто демонстрация профнепригодности. И здесь проблема не столько даже, может быть, в этой самовлюблённости юных элитариев, каковыми себя почитают в том числе молодые спецслужбисты, сколько то, что это говорит о том, что выпущенные из этой академии — ограниченно профпригодные люди.

С. К.: Обобщающий вопрос. У вас не создаётся такого впечатления, что когда русский человек дорывается, уж извините, либо до таких шальных бабок, опять-таки за жаргон прошу прощения, я про Кокорина и Мамаева, либо до власти, то с ним что-то происходит, это его развращает, что ли, чувство меры куда-то пропадает? Что происходит?

Е. Х.: Понимаете, это банально вопрос воспитания. Знаете, я тоже дорывался несколько раз в жизни до бабок, которые на моём обычном уровне жизни совершенно казались немыслимыми.

С. К.: Сколько это?

Е. Х.: Пара десятков тысяч долларов, что-то из этой серии. И что я делал? Я покупал себе книжки очень дорогие.

С. К.: Егор, ну вы — уникум, понимаете?

Е. Х.: Грубо говоря, есть сотни способов потратить деньги шальные, которые тебе жгут карман, и хочется от них поскорее избавиться, со вкусом.

С. К.: У нас до рекламы мало времени, поэтому сейчас в режиме блица, потом более развёрнуто. "Давайте про Турцию, — призывает слушатель. — Наконец-то разрешили отдыхать там, где мы хотим", — пишет он.

Е. Х.: То есть вы хотите отдыхать там, где взрывают аэропорты?

С. К.: Нет, там, где хороший сервис, где дёшево, тёплое море.

Е. Х.: Нет, ну летите, летите, конечно.

Да, конечно, в Турции очень высокоразвитый и достаточно дешёвый за счёт отдачи от масштаба туристический сервис.

С. К.: Сейчас люди фотожабы шлют: "Заезд выпускников МИИТ". И тут тепловозы такие, электровозы. А видели ещё одну? Заезд выпускников академии ЖКХ? Егор, подойдите сюда, посмотрите, вам будет смешно, здесь поливальные машины. Спасибо вам, повеселили!

У нас мало времени, поэтому ответ "да" или "нет" буквально. "Донбасс вернём? — спрашивают вас. — Если не с действующим правительством, то кто бы это мог быть?"

Е. Х.: Что значит "Донбасс вернём"? Если имеется в виду нынешний, уже освобождённые территории, я уверен, что мы их не отдадим Украине, и я уверен, что однажды они станут частью России.

С. К.: Депутат Надежда Савченко заявила, что провела прямые переговоры с главами самопровозглашённых Донецкой и Луганской Народных Республик и достигла прогресса в этих переговорах.

"Запорожцы" нам тут прислали. Выпускники пединститута устроили дерзкий автопробег в центре Москвы.

Е. Х.: У меня есть один знакомый, выпускник пединститута, он возмущается этой картинкой, потому что говорит, что на некоторых факультетах в пединститут настолько блатные места, там настолько блатная публика!

С. К.: Как это может быть? Какие это факультеты? Коррекционной педагогики?

Е. Х.: Ну вот, тем не менее. Сейчас вообще высшее образование постепенно становится уделом блатных, мальчиков из "хороших" семей и прочих спецгрупп.

С. К.: Значит, петиция за расформирование сборной России по футболу уже подбирается к 100 тысячам. Такая вот знаковая цифра. Но, правда, это опять на change.org, поэтому она вряд ли будет иметь какую-то силу.

Е. Х.: Я так понимаю, она же будет в любом случае расформирована, потому что придёт новый тренер, и, скорее всего, он тех игроков, которые себя неудачно показали, просто выгонит.

С. К.: Возможно, вы предложите какой-то другой вариант петиции, Егор. Сформулируйте.

Е. Х.: Нет.

С. К.: Что делать-то? Какое-то ощущение безысходности, Егор, надо с этим что-то делать! Вы — умный человек.

Е. Х.: Грубо говоря, нужно в значительной степени демонетизировать наш спорт.

С. К.: 100 тысяч рублей зарплата или как?

Е. Х.: Изменить ситуацию, когда человек просто по факту нахождения в этом секторе и в этой отрасли оказывается сверхбогачом без адекватных результатов. 

С. К.: Сколько должны они получать? От чего должна зависеть их зарплата?

Е. Х.: Я не разбираюсь. Я считаю, что эта зарплата должна находиться примерно в том же соотношении со средней зарплатой по стране, как она находится не в Италии, скажем, или во Франции, а где-нибудь в Португалии.

С. К.: А вы футбольный фанат?

Е. Х.: Совершенно нет.

С. К.: Но какие-то ключевые матчи смотрите хотя бы?

Е. Х.: На этот раз вообще нет, потому что это было уже понятно, только травить себе душу.

С. К.: Даже Исландию?

Е. Х.: Но я следил! Я следил в соцсети Twitter за тем, что там происходило, поболел немножко за исландцев. Чудес не произошло, но они молодцы. Понимаете, для любительской команды такое выступление — это мощно, это серьёзно.

С. К.: Следующее предложение: снять лимит на легионеров. Пусть бегают пришлые! Пусть будет конкуренция! Пусть покажут кузькину мать нашим зажравшимся лентяям!

Е. Х.: Грубо говоря, у меня нет такой цели, чтобы сборная команда Африки под флагом России одерживала победу над сборной командой Африки под флагом Франции. У меня всё-таки есть желание, чтобы русские футболисты показали определённый результат, чтобы они смогли сравняться с предками хотя бы из эпохи Яшина. То есть задача состоит в этом. В этом смысле отмена лимита на легионеров сама по себе ничего не даёт. Вот этих, извините, засранцев, нужно каким-то образом дрессировать, чтобы они играли в футбол.

С. К.: "Ребята! Ну соберём новую сборную. А если в 2018 году и она проиграет? Может, рыба всё-таки гниёт с головы?" — пишет слушатель. С Мутко?

Е. Х.: Я и говорю именно об этом.

С. К.: Или с какой головы? С Мутко?

Е. Х.: Я говорю именно об этом. Вообще, поведение наших спортивных чиновников в последние годы вызывает только чувство растерянности, потому что в чистом виде позорная история вокруг Олимпиады, когда вначале оказались абсолютно не готовы к этой допинговой атаке, а теперь вылизывают языком пол, лишь бы допустили нас до Олимпиады. Понимаете, это абсолютное отсутствие каких-либо бойцовских качеств, дипломатических качеств и каких бы то ни было ещё, но это ненормально.

С. К.: "Такое ощущение, что футболисты и фээсбэшники ходили в один детский сад, — Арчибальд продолжает. — Или это проблема поколения? Может, проблема родителей, которые в 90-х урвали власть и заводы, а теперь мы наблюдаем их детей?" — пишет он.

Е. Х.: Нет, это проблема того, что люди получают возможность совершенно неадекватного дохода или совершенно неадекватного представления о своём социальном статусе и реализуют его так, как реализуют. Что такое золотая молодёжь? Это понятие, присутствующее не только в России.

С. К.: Ещё несколько сообщений на эту тему: "Меня как обывателя удовлетворит конфискация активов и средств у участников сборной, учитывая, что почти все клубы, в которых они получают свои миллионы, спонсируются компаниями с госучастием". Дальше. "Сборная Чечни под руководством Рамзана порвёт всех или себя, или их дома".

Е. Х.: Всё-таки, как я понимаю, определённые успехи у "Терека" есть, но они не являются грандиозными.

С. К.: Я думаю, здесь не с "Тереком" было связано сообщение. "Как по мне, задача отмены лимита на легионеров — это не дать всем африканцам гражданство, а смысл в том, чтобы наши футболисты сражались за свои места". "Егор, предлагается снять лимит для легионеров не для сборной, а для чемпионата России, чтобы наши не расслаблялись", — вот Андрей Андреевич тоже о том же пишет. Чтобы их в напряге держать, чтобы была достойная конкуренция. Брать тех людей, которые будут бегать, будут работать.

Е. Х.: Слушайте, ну давайте будем честны.

Если, например, будет тренер, который не будет прощать тех ошибок и не будет снисходить к этому вялому стилю игры с перепиныванием известной субстанции с места на место, то это уже будет не вопрос конкуренции с легионерами.

С. К.: Я правильно понимаю, что вы осуждаете тех наших сограждан, которые устремились в Турцию после снятия барьера?

Е. Х.: Нет, я их не осуждаю. Они не могут быть святее папы римского. Государство приняло определённое решение. А вся эта ситуация возникла из определённых внешнеполитических предпосылок. Это же не то, как в случае с Донбассом, десятки тысяч людей устремились добровольцами сражаться с Сирией, летать на самолётах и так далее. Нет, это было государственное решение, это была внешнеполитическая определённая установка, и в рамках этой внешнеполитической ситуации произошло это очень трагическое событие. То есть это вопрос государственной политики. Если государство решило, что на сегодняшний момент оно будет проводить в отношении Турции другую политику, то, грубо говоря, бегать впереди паровоза наши граждане не обязаны, особенно если они живут в Норильске, у них есть 40 тысяч, и за эти 40 тысяч они могут улететь в Турцию и наслаждаться там десятью днями отдыха. А альтернатива — купить себе половинку одного билета в Крым или в Сочи за эти же деньги. Надо просто исходить из реалий, что туркам удалось, казалось бы, невозможное: сферу услуг туризм превратить в отрасль с возрастающей отдачей, в ситуацию, когда действительно человек может получить за очень ограниченные деньги довольно полный объём отдыха. И у нас большое количество людей, которые нуждаются в солнце и тепле, другим способом, кроме как в Турции, получить это не могут.

С. К.: "Ура! Поеду отдыхать в Турцию! Наконец нормальные цены на отдых, а не в Крым и Сочи по бешеным ценам", — пишет слушатель.

Е. Х.: Эта заказная сейчас кампания, которая неизвестно откуда пошла против Крыма, я её тоже не понимаю.

С. К.: Смотрите, ещё сообщение. "В Турцию поехали люди с доходом 17—22 тысячи. Им просто семью свозить некуда. Их осуждать нельзя, это проблема Крыма и российского туризма".

Е. Х.: Это не проблема Крыма, это проблема общего состояния российского туризма. Состояния Крыма, во-первых, после Украины, во-вторых, в связи с введённой против него транспортной блокадой, банковской блокадой и так далее. Формула, что патриот должен ехать в Крым. А что, Сбербанк у нас не патриот? Почему там нет, скажем, отделений Сбербанка?

С. К.: Потому что у Сбербанка много активов за рубежом.

Е. Х.: Вот, совершенно верно! Сбербанку это оказалось важнее.

С. К.: Вы помните "Добролёт"? Быстро остановился.

Е. Х.: Совершенно верно.

С. К.: Всё, лизинг отменили, самолёты забрали.

Е. Х.: А потом, когда все наши авиакомпании вошли дружно и одновременно, внезапно оказалось, что Евросоюз не готов пойти на такие риски, как ввести против них против всех санкции. Точно так же, если бы все российские банки одновременно вошли бы в Крым, просто-напросто Запад не решился бы на такой конфликт. Пару слов ещё про Крым, если можно.

С. К.: Пару.

Е. Х.: Да, на сегодняшний момент сервис там ужасный, да.

Да, если у человека ограниченные суммы денег и ограниченное количество времени, чтобы просто оказаться на юге у тёплого моря — на сегодняшний момент в Российской Федерации не очень.

С. К.: Смотрите, какой интересный закон подписал Пётр Порошенко, Егор. Он регулирует долю музыкальных произведений на украинском языке в программах телерадиоорганизаций. Теперь в общем объёме вещания каждой телевизионной или радиокомпании должно быть не менее 50% национального аудиовизуального продукта. В ближайшие 3 года эта доля должна увеличиться до 60%.

"Приехали в Крым и столкнулись с отвратительным пренебрежением и фразами, что Россию мы тут не ждали. Раньше продукты были хорошие, цены другие, сейчас не пойми что".

Е. Х.: С фразой на тему того, что Россию тут не ждали — это какая-то чушь.

С. К.: Следующее сообщение: "Папа сейчас в Крыму. Ребята, там молоко от 100 рублей в магазинах!"

Е. Х.: Простите, а откуда там может быть молоко? Единственный способ сейчас доставить продукты в Крым — это керченская паромная переправа. То есть после того, как мост будет достроен, там будет полно молока кубанского, всего, чего угодно и так далее. Но что там ужасная ситуация с продуктами — это неправда! Я живу там с первого мая.

С. К.: Не умер ещё.

Е. Х.: Жить можно. При том что я очень избалованный человек, но жить там можно. С фруктами вообще всё прекрасно. Фрукты дешевле и гораздо лучше.

С. К.: "В Турцию не ездили не только россияне, но и европейцы. И не потому, что там убили нашего лётчика, а потому что там теракты. Неужели русские тупее европейцев?" — спрашивает Максим Девятов.

Е. Х.: У меня тот же вопрос к тем, кто сейчас собирается в Турцию, вопрос безопасности. Это не вопрос патриотизма, это на сегодняшний момент вопрос безопасности.

С. К.: "Ну ладно в Крыму не очень, он два года как российский. Но Сочи-то почему не очень, ведь он всегда российским был?" — Александр не может понять.

Е. Х.: Я в Сочи никогда не был, честно говоря, не очень и рвусь. Хотя чисто из соображений расширения эрудиции хочу туда съездить.

С. К.: К нам сейчас присоединяются наши телевизионные коллеги, Юлия Караваева. Юлия, добрый вечер.

Ю. КАРАВАЕВА: Да, привет, Серёжа. Здравствуйте, Егор Станиславович. Скажите, по вашему мнению, такая поддержка Белых нужна или это действительно больше на медвежью услугу подследственному похоже?

Е. Х.: Если говорить, допустим, о господине Венедиктове, который публично заявил, что причастен к тому, что нацбол Олег Миронов, который провёл протестную акцию на концерте господина Макаревича, сел в тюрьму на очень серьёзный срок, когда тот же Венедиктов прибегает поручаться за Белых, чтобы его вытащить из тюрьмы, — мне кажется, что это очень негативно сказывается и на имидже Никиты Белых, и на имидже господина Венедиктова как, на мой взгляд, циника и врага фундаментальных ценностей России. Так что ничего сверхъестественного в дружной поддержке нашими либералами здесь нет. Но это ещё раз показывает то, что никакой борьбы с коррупцией как системной задачей от наших либералов ожидать не приходится, что ворюги им действительно милее, если это ворюги из их компании.

С. К.: Егор, а разве может убежать Никита Белых? Вы допускаете это? Если бы его отпустили, например, под залог.

Е. Х.: Я вам приведу пример, что мы много лет добивались того, чтобы как-то смягчили режим с начала пребывания под стражей для того же Олега Миронова, затем приговор заменили на условный, а ничего не было. Он был сочтён ужасной угрозой нашему обществу, хотя провёл, конечно, агрессивную, но в целом мирную акцию, то есть ничуть не более агрессивную, чем, например, поджог двери ФСБ господином Павленским, который благополучно находится на свободе.

Я думаю, что это серьёзный аргумент в пользу того, чтобы он не находился на свободе, тем более что его возможностей повлиять на следствие, находясь на свободе, будет достаточно много. Его группа поддержки это хорошо показала.

Ю. К.: Как вы считаете, Егор Станиславович, насколько искренним было то обращение Белых к своему народу? Властью он его сегодня назвал в своей речи. И призыв не считать его взяточником. Насколько искренним вообще был этот посыл, слышат ли его, и какую-то отдачу ждать от этого?

Е. Х.: Ещё со времён Древних Афин было очень хорошо известно, что лучший способ добиться результата в суде — это плакать, притаскивать детей, рвать на себе одежду, просить сжалиться, говорить, что невиноватый я, и так далее. То есть в этом ничего нового, это обыкновенная шоу-технология. Проблема только в том, что огромное количество людей, которые, на мой взгляд, преследуются гораздо менее по понятным причинам, чем господин Белых, иногда по политическим причинам, не имеет возможности устроить такое шоу, которое было предоставлено этому губернатору. Грубо говоря, основная проблема дела Белых в том, что наша либеральная тусовка усиленно пытается превратить этот процесс по-грязному совершенно, коррупционному делу в какое-то либо политическое, либо в имитацию какой-то судебной ошибки, потому что это бьёт по имиджу достаточно влиятельной политической группировки в России.

 Ю. К.: Итак, это мнение Егора Холмогорова, публициста. Он в студии моего коллеги Сергея Королёва.

С. К.: Ну что же, так неожиданно мы перескочили на тему Никиты Белых. Вы знаете, сегодня суд не согласился отпустить его под залог, был вариант домашнего ареста. И смотрите, как комментируют слушатели: "Адвокат арестованного губернатора Кировской области Никиты Белых Ольга Михайлова попросила отпустить его под залог в размере 28 млн рублей. Действительно, 28 — это как раз, если арифметически сосчитать, получится 400 тысяч евро. На 70 умножаем. Откуда у честнейших людей такие деньги?" — не может понять слушатель.

Е. Х.: Совершенно верно. Грубо говоря, не дай бог со мной что-то случится, я аналогичного залога просто не могу себе представить. То есть всё это шоу имеет один-единственный смысл: замазать в сознании общества тот неприятный факт, что самый статусный и раскрученный губернатор-либерал оказался обычным взяточником и коррупционером.

С. К.: Вернёмся на Украину! Итак, Пётр Порошенко подписал закон, регулирующий долю музыкальных произведений на украинском языке в программах телерадиоорганизации. 50% сейчас, через 3 года — 60% так называемого аудиовизуального продукта. Это говорится в подписанном президентом законе. Молодец Порошенко?

Е. Х.: Абсолютный молодец. Он большой молодец. Почему? Потому что я думаю, что после этого большую часть украинских теле- и радиоканалов никто не будет слушать, так как большинство жителей Украины предпочитает, даже будучи совершенно фанатичными, ушибленными украинскими националистами, всё-таки общаться прежде всего на русском языке, слушать аудиовизуальную продукцию на русском языке.

А поскольку тамошние СМИ в значительной степени зомбируют тамошних теле- и радиослушателей, это означает, что уровень их зомбирующего воздействия значительно снизится.

С. К.: "А разве в Белоруссии нет такого же закона?" – спрашивает Роман.

Е. Х.: Нет, в Белоруссии нет такого закона.

С. К.: Как это нет? Есть.

Е. Х.: Насколько мне известно, в Белоруссии русский язык достаточно активно используется. В последнее время Лукашенко пытается продвигать какую-то белоруссизацию до каких-то нелепых совершенно историй типа Дня вышиванки и так далее. Но

С. К.: Знаете Игоря Крутого?

Е. Х.: Да.

С. К.: Композитор и председатель "Новой волны". Вчера он предложил законодательно ограничить количество иностранных песен на российских радиостанциях. Он не первый, кто выступает с таким предложением. В кино тоже предлагали. В кинотеатрах ввести квоту и на телеэкранах. Нам это надо? Стране, я имею в виду.

Е. Х.: Я не вижу в этом особого смысла, потому что, допустим, если вы создаёте джазовую радиостанцию — так уж много у нас есть джазовых песен на русском языке? На мой взгляд, нет.

С. К.: А зачем нам джаз?

Е. Х.: Сегодня он играет джаз.

С. К.: А завтра родину продаст! Конечно! Вы что! Егор, вы о чём? Вы патриот или кто?

Е. Х.: Я патриот.

С. К.: Вы ура-патриот или нет?

Е. Х.: Вообще, наших солдат во Вторую мировую войну вели песни знаменитого джазмена Утёсова. Знаменитая песня "Мы летим, ковыляя во мгле" — это вообще американский джаз, переведённый. Единственное, там убрано упоминание молитв, Бога и так далее, всё на такой светский лад, но это известная американская военная песня лётчиков "На молитве и одном крыле". Понимаете? Я не вижу никакого смысла в таком искусственном ограничении в этой области.

Соответственно, расширять её представительство за счёт качественной западной музыки я никакого смысла не вижу.

С. К.: Я запустил итоговое голосование. И вот, пожалуйста, сообщение к вам, Егор. "По-моему, артистов, спортсменов, эстраду и тому подобных надо подвергать цензуре. Вы так не считаете?"

Е. Х.: Иногда в некоторых вопросах считаю.

С. К.: Советская цензура.

Е. Х.: Нет, не советская цензура.

С. К.: А какая?

Е. Х.: Когда у нас газеты, в том числе очень симпатичные газеты, где я сам, например, публикуюсь, позволяют себе публиковать материалы с фразами типа: "В Судаке было хорошо, пока туда не пришёл российский рубль"…

С. К.: Кто это опубликовал?

Е. Х.: Я не хочу наезжать на эту газету.

С. К.: Почему? Раз сказали "а", говорите "б".

Е. Х.: Это "Комсомолка", куда я регулярно пишу, очень любимая мною газета. Я не знаю, зачем они опубликовали этот странный антикрымский материал, но такие фразы, мне кажется, должны подвергаться в том числе и государственной цензуре, потому что это скрытый намёк на то, что Крым нужно передать в состав Украины.

С. К.: А Холмогорова тоже надо цензурировать?

Е. Х.: Я постоянно, всю свою жизнь, в качестве писателя, публициста, автора.

С. К.: Понимаете, если вы с одной стороны цензурируете, то потом дойдёт и до вас, разве нет?

Е. Х.: Я постоянно сталкиваюсь с цензурными ограничениями, с самыми разными. Я умею их обходить, я умею с ними не сталкиваться, я умею их обтекать, я умею, когда надо, их взламывать, но вопрос в том, что есть некоторые вопросы, где должен быть абсолютный консенсус в информационном поле. Скажем, вопрос границ России — это одна из сфер консенсуса.

С. К.: А для чего здесь цензура? Есть закон, извините. Если вы призываете к нарушению целостности страны, вы нарушаете закон. Для чего здесь отдельный закон о цензуре?

Е. Х.: Подождите, мы не говорим о законе.

С. К.: Вас спросили про введение цензуры. Вы говорите, вы "за".

Е. Х.: Я говорю о том, что нужны определённые ограничения свободы высказываний.

С. К.: Может быть, просто нужно исполнять тот закон, который и так есть. Как вас зовут? Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, меня зовут Владислав.

С. К.: Владислав, вы за цензуру или против?

СЛУШАТЕЛЬ: В общем-то, она бывает и необходима.

С. К.: Но при этом вы понимаете, что если уж мы говорим о настоящей цензуре, вы уже не позвоните так просто в прямой эфир.

СЛУШАТЕЛЬ: Возможно, да. При советской власти так было осознанно сделано.

С. К.: Попробуйте сейчас дозвониться к нашим коллегам на государственную радиостанцию. Вы не попадёте так просто.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, я согласен.

Е. Х.: Сергей, у человека вопрос.

СЛУШАТЕЛЬ: Скажите, пожалуйста, почему наши либералы, те самые либералы, которые говорят, что советская власть — это преступная власть, что это империя зла — почему они вообще признают все эти границы, которые она провела? Давайте представим себе, что победили, допустим, не красные, а белые.

Е. Х.: Совершенно верно, я с вами полностью согласен. Собственно говоря, вообще всё это наше либеральное отродье — это зачастую внуки-правнуки заслуженных чекистов с красными революционными шароварами. Грубо говоря, это наследники всего того антинационального, что было в советской власти. И когда они выступают с антисоветскими заявлениями, то они-то как раз ненавидят не то, что для меня неприемлемо во всей этой большевистской истории, а наоборот, грубо говоря, всё-таки какие-то элементы государственного, державного подхода, которые в Советском Союзе, особенно в определённые периоды, прежде всего сталинские, присутствовали. То есть они ненавидят Советский Союз с прямо противоположных позиций тем, которые не принимаю я. Скажем, для них ленинские границы Украины абсолютно священны. Для меня они вообще не должны существовать.

С. К.: Как вас зовут? Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Марина. Вы так спрашиваете про цензуру, как будто её нет. Ну есть же она! Не пригласите вы Захара Прилепина.

С. К.: Вы ерунду какую-то сейчас сказали. Захар Прилепин — регулярный гость нашей радиостанции. Мы и Захара Прилепина зовём. Кого мы не может пригласить? Ну скажите, давайте.

СЛУШАТЕЛЬ: Он сам не будет говорить то, что он может сказать.

С. К.: Не знаю, это у него вы спрашивайте. Мы не вырезаем.

Е. Х.: Захар-то как раз может. Сергей, есть люди, которых вы действительно не можете пригласить.

С. К.: Назовите.

Е. Х.: Например, Игоря Ивановича Стрелкова вы вряд ли позовёте в эфир.

С. К.: Я не знаю. Мы звали его в своё время, он не пришёл. Он говорит: "Вы приезжайте лучше". А для нас важнее прямой эфир, понимаете?

Е. Х.: Я понимаю.

С. К.: Вы хотели меня поймать, Егор? Не получится! Как Вас зовут? Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Вадим, Подмосковье. Накатило много материалов по 1917 году, и вообще такое размышление: а почему в 1812 году русский народ при всём крепостном праве как-то выступил достойно, а в 1917-м — я такие ужасы, картины разложения недавно насмотрелся и начитался, что просто вообще волосы дыбом. Объясните сей момент, пожалуйста. Спасибо.

Е. Х.: Весь XIX век некоторое единство русского общества распадалось и разлагалось, в том числе и разлагалось революционной пропагандой. Если в 1812 году, действительно, и образованные дворяне (в том числе те, которые через несколько лет после этого присоединились к декабристам), и крестьяне, и духовенство, и купцы были объединены единой национальной идеей — идеей защиты Отечества, то в 1917 — кто в лес, кто по дрова. В то время как одни, действительно, были по-прежнему охвачены патриотизмом, другие, в том числе даже из патриотических соображений, считали, что царь неправильно ведёт войну, давайте-ка его скинем и будем вести войну по-другому. После того как царя скинули, выяснилось, что война идёт ещё хуже, и в итоге всё дошло до большевиков, которые просто подписали перед Германией фактическую капитуляцию, одним из элементов которой было, кстати, признание независимой Украины, этой Украинской Народной Республики сепаратистской. Так что действительно, к сожалению, в 1917 году уже не было такого общенационального единства.

С. К.: Тут про цензуру. Слушатель меня хочет поймать, спрашивает: "Навального звали?" Звали. Он один раз приходил на Русскую службу новостей, у нас были дебаты с кем-то из единороссов, по-моему. Они за одним столом сидели и спорили. С Исаевым, если я правильно помню. А потом как-то мы даже звонили из эфира и были посланы в заднюю точку. И с тех пор как-то отношения охладились с обеих сторон.

Е. Х.: В заднюю точку чью? Навального?

С. К.: Мы позвонили за комментарием из эфира, и пресс-секретарь Навального, Волков тогда или помощник, говорит: "Идите в…" Дальше я не буду говорить. Хотя это и эфирное слово, но я не хочу. Так что звали. "Михаил по утрам и Коху звонил", — пишет слушатель. Да, спасибо. Ещё один звонок успеем принять, последний и очень коротко. Здравствуйте. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Бурлакова Зоя Ивановна из Петербурга. Я по поводу футбола хочу сказать два слова. Почему не играют наши со своим патриотическим чувством? Почему она бегают расслабленно, надеются, что эти легионеры, за миллионы которые бегают, выручат их команду?

С. К.: Спасибо, принято. Что скажете? Подписываетесь под каждым словом, я думаю.

Е. Х.: Правда. Уже видно, какое у них патриотическое чувство.

С. К.: Да, подписываемся под каждым словом и подводим итоги голосования. Егор, 81% наших слушателей сегодня вас поддержали.

Е. Х.: Прекрасно.

С. К.: Обычно результаты получше. 81% на 19%.

Е. Х.: Когда как. Было время, когда вы вообще натягивали слушателей, 56% всего было за меня. Так что 81% — это прекрасный результат.