Крестьянин Стерлигов поспорил с аналитиком Муртазиным о пользе технологий

А. МИТНОВИЦКАЯ: Говорить сегодня будем о виртуальной реальности. Мы потихонечку идём в неё — по крайней мере, делаем первый шаг, если смотреть, как прошла последняя неделя: игра Pokémon Go с элементами дополненной реальности для гаджетов на базе Android и iOS запустилась 6 июля и мир, такое ощущение, просто съехал с катушек, вообще сошёл с ума. Я даже не знаю, хорошо ли это, плохо ли. Сейчас будем весь час разбираться. И это будут дебаты: здесь у нас в студии Герман Стерлигов, предприниматель. Герман, добрый вечер!

Г. СТЕРЛИГОВ: Я крестьянин уже давно. Добрый вечер!

А. М.: Не называть вас предпринимателем больше?

Г. С.: Нет. Это не соответствует действительности.

А. М.: Договорились. Крестьянин, хорошо. И Эльдар Муртазин, ведущий аналитик Mobile Research Group. Эльдар, добрый вечер!

Э. МУРТАЗИН: Добрый вечер!

А. М.: Давайте тоже вас одним словом назовём каким-нибудь.

Э. М.: Аналитик.

А. М.: Аналитик. Договорились. Значит, крестьянин и аналитик у нас здесь в студии, и давайте, наверное, для начала я вам дам, Эльдар, слово первому. Что это за сумасшествие такое: это помешательство или то, чего нам действительно не хватало в последнее время? Разъясните нашим слушателям ещё и тем, кто никогда не слышал о покемонах, заодно.

Э. М.: Pokémon Go — это такая игрушка, дополненная реальность, когда вы включаете камеру на вашем телефоне и на улице можете ловить смешных зверьков. Они могут располагаться где угодно, привязка идёт к геометке. Таких игр было очень много до того, будет ещё больше после этого, но эта игра за неполную неделю стала одной из самых успешных за всю историю вообще приложений, потому что она была первоначально запущена только в трёх странах — это Новая Зеландия, Австралия, США. В России и других странах была недоступна, тем не менее, люди умудрились скачивать, менять там адрес прописки своего устройства. На сегодняшний день, для понимания, эта игра также популярна, как карты от Google. То есть фактически меньше чем за месяц эта игра стала не просто первой в мире по использованию: в Америке, например, дневная аудитория этой игры составляет 10% от всех людей, кто пользуется смартфоном.

А. М.: И, насколько я знаю, даже вы же посчитали, что где-то в среднем 46 минут в день американцы проводят, именно играя в Pokémon Go.

Э. М.: Возможно.

А. М.: Но, в общем, примерно понятно, как это действует. Всё это время крестьянин Стерлигов лениво позёвывает. Герман, с вашей точки зрения, что это вообще?

Г. С.:

Я их даже наказывал как отец. Мы их воспитывали всегда по библейским заповедям.

А. М.: Но вы же согласились прийти в программу, где будут говорить о виртуальной реальности.

Г. С.: Конечно. Потому что это очень взаимосвязанные вещи.

А. М.: Где связь?

Г. С.: Когда из миллиардов людей — не миллионов, а миллиардов, — во всём мире делают дебилов, их же для чего-то делают дебилами. Для чего-то нужно сейчас большое количество дебилов, желательно здоровых дебилов. Обратите внимание: борьба с ГМО идёт — это очень хорошо, это для здоровья хорошо, заговорили о запрете абортов и так далее, заговорили одновременно о свободном изъятии детей у нормальных родителей, то есть здоровеньких детей — и тут мы смотрим: какие законы до этого приняты? По трансплантологии. О чём говорилось в последние годы? На что нам надо заменить нефть. Думали-думали — мы предлагали заменить на натуральные продукты питания, возделывать миллионы гектаров земли.

А. М.: Герман, вас сейчас не остановить, я уже понимаю.

Г. С.: И эти миллионы гектаров земли чтобы заменили нам нефть. А они думали-думали и придумали: выращивать людишек и расчленять на органы, и продавать, пересаживать органы.

А. М.: Очень удобно.

Г. С.: А что такое миллион россиян, если запретить аборты — да бабы нам будут рожать по три миллиона в год. А это — США. Триллион долларов в год — это бюджет США, понимаете?

А. М.: Мы сейчас будем вам выключать микрофон, честно. Всё-таки должно быть общение для всех.

Г. С.: А вы мне говорите: зачем "одебиливают" людей этими покемонами — да чтобы люди были дебилами.

А. М.: Эльдар, ответьте на вопрос: зачем "одебиливают" людей?

Э. М.: Я сначала про детей. Я Германа частично поддержу о том, что родители должны всё-таки воспитывать детей, и в том числе физические наказания являются частью этого воспитания.

А. М.: Вы тоже, что ли, в тюрьму собрались на два года? Вместе с Германом? Вам там хорошо будет, я уже чувствую.

Э. М.: Видимо, да. Видимо, будет долго.

Г. С.: Это вообще проблематично, извините. Я вам скажу, что наши дети сейчас выступили в защиту своих родителей. Мой сын Пантелеймон, которому 13 лет, объявил о всероссийском родительском собрании, которое собирает в эту субботу в Слободе и приглашает всех ответственных родителей.

А. М.: Молодец.

Э. М.: Отлично.

Г. С.: "Без дополнительных звонков — пусть приезжают все, — говорит Пантелеймон. — Мы будем обсуждать там, мы будем защищать родителей". Дети теперь будут защищать родителей. Дети против извращенцев. Дети с оружием в руках будут защищать себя и своих родителей, чтобы их не отдали в детдома, чтобы их не расчленили на органы и не передали извращенцам.

А. М.: Вы дадите договорить Муртазину?

Э. М.: Отлично. Муртазин слушает с большим удовольствием. По поводу покемонов, детей и расчленёнки.

А. М.: И "одебиливания".

Э. М.: И "одебиливания". Действительно, мы живём в мире, который, мягко говоря, не предусматривает наличия мозгов — это правда в той или иной мере. Компьютерные игрушки этому не способствуют в большинстве случаев, потому что наличие компьютера, как правило, говорит о наличии определённого уровня достатка. В прошлом это было так. Когда росли ваши дети, компьютер имелся отнюдь не в каждой семье российской. 

А. М.: У меня не было до самого взрослого возраста.

Э. М.: У многих не было.

Г. С.: Вам посчастливилось.

А. М.: Посчастливилось, я тоже так думаю. 

Э. М.: Собственно говоря, опровергая слова Германа частично — о том, что детям компьютер вредит: кому-то — вредит. Как сладкое тоже вредит детям, если его есть тоннами. На сегодняшний день во всём нужна мера. То, что мы говорим на радиостанции — когда-то люди вообще, когда радио появилось, отрицали, что это правильно, что человеческий голос не может передаваться на расстоянии — многие были против, в том числе христиане, но и не только христиане — католики, мусульмане — многие выступали против. Технологии развиваются — в будущем мире человек, который не владеет простыми приёмами, он просто потеряется, он будет не нужен, к сожалению. Да, будут крестьяне, будут работать какое-то время на полях — таких людей будет становиться всё меньше и меньше, потому что будет происходить автоматизация этого процесса. Но самое главное, что на сегодняшний день через игровую, так называемую "геймификацию" нашей жизни, через игру, пытаются научить работать с новыми технологиями. Вот те же самые покемоны — они исчезнут, относительно исчезнут — мода пройдёт, и как они взлетели, так и исчезнут. Но есть сегодня намного больше проблемных моментов, связанных с технологиями, которые нивелируются тем, как мы к ним относимся.

А. М.: Например?

Э. М.: Например, вы же не знаете, чем занимаются ваши дети в телефоне или в компьютере.

А. М.: Но невозможно просмотреть всё — это правда.

Э. М.: Это невозможно посмотреть, поэтому единственный вариант, который остаётся — это вариант детей, чтобы быть уверенным: дать им аппарат, с помощью которого они могут мыслить и могут принимать правильные или неправильные решения. По-другому защитить своих детей мы не можем.

Г. С.: А мы смогли: мы их избавили и от компьютера, и от телефона — и всё.

Э. М.: Но это же не панацея.

Г. С.: Это панацея абсолютная. Все темы, которые вы обсуждаете о вреде компьютеров и телефонов, решаются простым способом: отсутствием компьютера и телефонов.

Э. М.: Но это не панацея.

Г. С.: Весь вред от телевизора.

А. М.: Но ведь они не всегда будут под вашим крылом.

Г. С.: Весь вред от телевизора решается одним способом: разбитый телевизор улетел в окошко — и всё, и никакого вреда от телевизора нет.

А. М.: Но ваши дети, правда, когда-то вырастут.

Г. С.: Мои дети уже выросли. У меня уже внуки.

А. М.: Кто-то даст им телефон однажды.

Г. С.: И всё нормально. Слава богу, всё хорошо, и я с ужасом смотрю на их сверстников, которые выросли на компьютерах и к чему это всё привело.

А. М.: И внукам кто-то даст телефон.

Э. М.: А что в них ужасного?

Г. С.: Кто наркоман, кто просто урод какой-то, кто трус, кто малахольный, кто сидит, не вылезая, в этом компьютере — на него больно смотреть: вообще ничего не умеют, ничего не понимают, руками делать ничего не умеют, постоять — ни за девушку, ни за себя, не могут. Чмошники. Исключения есть, но они только подтверждают правило. А правило: это — урод на уроде, и результат — это телефон, компьютер, телевизор.

А. М.: Давайте дадим возможность Эльдару секунд за сорок ответить насчёт "чмошников" и "уродов".

Э. М.: А я коротко скажу, что "чмошники" и "уроды" были всегда.

Г. С.: Да, но такого количества их никогда не было.

Э. М.: Да было.

Г. С.: Да никогда вообще.

Э. М.: Да всегда было.

Г. С.: В какой период, скажи?

Э. М.: 60-е годы, 70-е, 80-е. 

Г. С.: Вы жили в 60-х? Вы что?

Э. М.: Нет, слава Богу.

Г. С.: Откуда вы знаете-то?

Э. М.: У меня есть родители, слава богу.

Г. С.: И что, они вам рассказывали, что все кругом чмошники, которые ничего руками делать не могли, были? Ни девушку защитить, ничего? Вам врут тогда ваши родители. Не так всё было. Было огромное количество достойных молодых людей и в 60-е, и в 70-е, и в 80-е, и в 90-е.

А. М.: Герман, но они и сейчас есть.

Г. С.: А вот как подсадили на телефон и на компьютер — так урод на уроде.

Э. М.: Вам не везёт в жизни.

Г. С.: Мне как раз милостью божьей, слава богу, везёт: пятеро детей. У вас сколько детишек?

Э. М.: Трое.

Г. С.: Трое — тоже неплохо.

А. М.: Я сразу голосование запущу. Вы на стороне Германа Стерлигова: "Все эти компьютерные и не только компьютерные, и другие технологии — чушь собачья, это выращивает моральных уродов, чмошников".

Г. С.: Чмошников и рабов.

А. М.: И рабов к тому же. Бой технологиям и особенно компьютерным. Или вы за Эльдара Муртазина, и, с вашей точки зрения, ничего в этом плохого совершенно нет, наоборот, одни плюсы. Тут пошли эсэмэски, естественно. 

Г. С.: А я, кстати говоря, для того, чтобы не быть голословным, хочу подарить Эльдару и вам тоже — тут на всех хватит — большую тяжёлую буханку хлеба, которую выпекают мои дети. Вот ваши дети в компьютерах сидят, а мои дети хлебушек пекут, чтобы люди ели натуральный хлеб, настоящий бездрожжевой, из русской печи, из своего зерна, из своей муки — у нас и мельница своя на каменных жерновах. И вот это делают мои дети, и они кормят людей не хлебозаменителем, чем вы кормите своих детей, и пусть ваши дети в первый раз в жизни попробуют настоящего хлеба кусок. Это вам подарок.

Э. М.: Спасибо большое.

А. М.: Спасибо, мы потом порежем-попробуем — угостимся с удовольствием. Несколько эсэмэсок от наших слушателей: "Сыну семь лет. Когда пошёл в первый класс, я ему разрешил пользоваться ноутбуком и Интернетом. Вечером проверили cookies, второй по счёту запрос Google: "покажи мне сиськи". Интернет под запретом, теперь даже на мобильнике", — слушатель пишет. "По Стерлигову психушка плачет горькими слезами", "Стерлигов, браво!", "Ваш гость Герман, извините, динозавр".

Г. С.: Я скажу, что тому отцу, который сделал вывод по поводу Интернета, я посоветую побыстрее соображать и забирать своего сына из школы, потому что школа — это следующее по степени вредности после Интернета перемалывающее детей заведение.

А. М.: Мы знаем вашу теорию. Давайте сейчас не будем слишком на этом заострять внимание. Мы должны дать Муртазину возможность выговориться. 

Э. М.: Да нет, Муртазин выскажется по поводу своих детей, которые едят дрожжевой хлеб и прочее.

А. М.: Подождите, вы же ещё про дебилов не высказались.

Э. М.: Про дебилов сейчас по очереди, потому что "дебилы" — это слово месяца. Знаете, как: не хочется так говорить, но пока ваши дети будут печь хлеб, мои дети будут лететь в космос и создавать новые технологии, которые облегчают жизнь людям. Наверное, так распределится: кто-то остаётся в прошлом, потому что не может воспринять будущее — это реальность, кто-то идёт в будущее.

С точки зрения технологий, которые сегодня существуют, есть позитивная сторона, есть негативная у любой технологии, у любого предмета. То, что мы сегодня обсуждаем фактически некий виртуальный мир, он несёт определённую опасность, безусловно, но, я ещё раз повторю, что если доверять и обучить детей простым нормам — например, вы же учили своих детей не засовывать в розетку пальцы, потому что это бьёт очень больно током, может убить. Наверное, они этого не делали. Наверное, когда вы мелете зерно, в каменные жернова никто тоже пальцы не засовывает, потому что это техника безопасности — они понимают, как это нужно делать. Косой себе руку-ногу никто, слава богу, не оттяпал, и прочее.

Если же люди это делают, значит, родители недостаточно их обучили тому, что можно делать, как можно делать и как жить с этим — вопрос исключительно в этом. То есть сегодня существует безопасность, которая необходима при принятии тех или иных решений. И ещё один момент, о котором я хотел бы сказать — это тоже про технологии — был такой человек, Гутенберг, который фактически создал книгопечатание. Его приняли не очень хорошо, несмотря на то, что первой книгой, которая распространялась массово, была Библия. И на сегодняшний день мы все читаем книги в той или иной мере: кто-то больше, кто-то меньше, но книги тоже воспринимались как новые технологии и не воспринимались, как что-то правильное.  

А. М.: Герман, но уж книги-то вы, наверное, читаете всё-таки? От этих технологий не откажетесь?

Г. С.:

И все абсолютно без исключения принесли вред людям и продолжают приносить, и чем больше новых технологий изобретают проклятые учёные — они раньше назывались колдунами, — тем хуже для человечества. И это для меня абсолютная аксиома, и для всё большего числа людей на Земле.

Э. М.: Можно сразу контраргумент?

Г. С.: Дайте я отвечу сначала. Беда с новыми технологиями заключается, кроме вреда для здоровья, для природы, уничтожения рек, озёр, самой жизни на Земле, которую уже видно на горизонте, что скоро всё закончится — это всё новые технологии. Беда ещё и в том, что они вытесняют старые технологии. То есть когда создаётся завод по производству рубашек, то бабы разучиваются постепенно шить рубахи. Когда создаётся завод по выпечке хлеба — люди перестают печь хлеб. И так далее. И люди становятся беззащитны, они становятся винтиками в машине, они становятся рабами, потому что они ото всех зависимы. Они ничего не умеют, по большому счёту, они выполняют только свою маленькую функцию и превращаются в недочеловеков — вот как мы выросли — вот такими мы выросли. Мы ничего не умели, сейчас только учимся — мы, по крайней мере.

А. М.: Герман, позвольте перебить женщине?

Г. С.: Нельзя. Женщине мужчину никак нельзя перебивать.

А. М.: А ведущей?

Г. С.: Со мной любой здравомыслящий родитель согласится, что более безопасно ребёнку находиться сейчас не в техногенном городе, где нет ни воды, ни воздуха, ни здоровья: шум, гам, облучение, плохой пример, опасности, инфекции и так далее, а на воле, на своём хуторе, с лошадками, в избе большой, на раздолье: птички поют, ветер шумит, продукты натуральные. Любому понятно, что это для ребёнка эта жизнь более безопасная, чем в городе. Вы согласны?

Э. М.: Частично да.

Г. С.: То есть мои дети в большей безопасности, чем ваши?

Э. М.: Нет, абсолютно.

Г. С.: Тогда у вас противоречие в голове, внутренний конфликт. 

Э. М.: У меня нет противоречий, я вам сейчас отвечу.

Г. С.: Теперь Гутенберг — очень хороший пример. Обратите внимание: Гутенберга обвиняли в сатанизме, и сейчас прошло пятьсот лет, и мы видим, что Библию мы можем настоящую прочитать только рукописную, которая была, потому что все печатные Библии еретические. Это масоретская редакция, а настоящая Библия — это Септуагинта, и она осталась только в рукописном варианте, и это первые четыре тома Лицевого свода Ивана Грозного. То есть то, что было до Гутенберга.

А. М.: Это повод не читать другие книги?

Г. С.: То есть Гутенберг и его последователи испортили всё, что касается печатных книг вероисповедания, подделали всё, что только можно, распространили эту ложь миллионами экземпляров, и миллиарды людей стали еретиками. Это сделали гутенберги, и результаты негативные его деятельности — сейчас мы можем уже подвести итоги. Спустя полтысячи лет.

А. М.: Теперь я точно могу задать вопрос.

Г. С.: Давайте.

А. М.: Вы, естественно, против технологий — это мы поняли. Абсолютно все плохие.

Г. С.: Учёные все — колдуны, колдуны не могут быть хорошими.

А. М.: Учёные — колдуны, а дети должны играть с лошадками. А что же вы не на лошади приехали к нам сейчас в редакцию, а на джипе?

Г. С.: А потому что меня лишили этой возможности, потому что я уже родился в техногенном концлагере.

А. М.: Выезжали бы или пешком.

Г. С.: Послушайте, где вместо сеновалов, почтовых станций, водопоев для лошадей построили автотрассы, бензозаправки, нет никакой возможности передвигаться на лошади — это просто смертельно опасно, потому что несутся машины на скорости 200 километров в час рядом, и поэтому на лошади по трассам невозможно ездить, и поэтому у человека сейчас в этом техногенном, уже почти всемирном концлагере, таком, электронном, остаётся выбор такой: либо сиди дома и никуда не лезь, либо езди на машине. Более того, уже на машине с ГЛОНАСС скоро, чтобы каждый шаг отслеживался, то есть концлагерь совершенствуется.

И, кстати говоря, вы никогда не задумывались, на чём базируется этот концлагерь? Помните Владимира Ильича Ленина: "Коммунизм — это советская власть плюс электрификация всей страны"? Когда Ленин писал о коммунизме, напоминаю, он писал о всемирном государстве, о всемирном мироустройстве, советскую власть — он имел всемирную власть в виду — марксизм только так подразумевает. Россия была только плацдармом для создания всемирной власти. А электрификация всей страны — это электрификация всего мира. И вот электрификация всего мира, на базе которой вырастают телефоны, автомобили, вышки теле-, радио-, и всё прочее — это базис этого всего — электрификация. И для того, чтобы это прекратить, вообще эту гибель человечества, надо убирать базис: нужно в один день на всей планете вырубить электричество и не давать его включать хотя бы полгода.

А. М.: Хорошее предложение, Герман.

Г. С.: И это очень реально для любого государства, у которого есть свои спецслужбы. Полезную назовите какую-нибудь для человека технологию, хоть одну.

Э. М.: Например, очки на вашем лице.

Г. С.: А что же полезного-то? Что делают проклятые врачи-вредители? Они с детства подсаживают. Приходит мама-дура, приводит ребёнка к врачу: "Давайте проверим ему зрение. — О! Да у него начинается близорукость — надо прописать очки". И если очки прописаны, то зрение у ребёнка — это все знают — садится, и поэтому он подсаживается, как на иглу. То же самое со стоматологией, то же самое с инсулином, то же самое со всеми этими случаями медицинской заманухи, для того, чтобы лечить несчастного пациента до смерти. Я вам говорю, как сын профессора медицины — это разводилово всё: эта медицина Парацельса — это всё разводилово и издевательство над людьми, сосалово с них денег, уничтожение их здоровья.

Э. М.: А в это время средняя жизнь человека выросла примерно на 30 лет.

Г. С.: Враньё. Ещё святой царь Давид писал, что жизнь человеческая — 70 лет, а ещё в силах в 80 лет, в Псалтири царя Давида — три тысячи лет назад. Сколько жили — столько и живём, только тогда жили здоровыми, а теперь болеем с рождения до смерти. Вот что нам дала эта проклятая наука!

А. М.: Господа, передышка. У нас здесь страсти не утихают и во время перерыва, естественно, потому что тут Герман Стерлигов, крестьянин, как он просил теперь себя называть.

Г. С.: Я вам, собственно говоря, уже сказал, что мои дети в эту субботу собирают родительское собрание всероссийское в Слободе. В полдень начинается, и приглашаю, пользуясь случаем, от имени Пантелеймона всех родителей, которые обеспокоены последними законами насчёт отбора детей, как мы будем теперь воспитывать детей и как выходить из этой ситуации, потому что безвыходных ситуаций не бывает. А после этого, кстати говоря, "Молодые крестьяне России" — такое движение у нас есть — будет проводить занятия со всеми желающими: как начать свой хороший, интересный, крестьянский бизнес всего со ста тысяч рублей.

А. М.: И всё без техники, всё без технологий.

Г. С.: Вообще всё натуральное. С технологиями нельзя вырастить натуральные продукты. Натуральные продукты могут быть выращены только так, как бог сотворил, безо всяких технологий. То есть если огород — то огород, если овцы — то овцы, и никаких уколов, никаких прививок, болезней страшных никаких. Вообще ничего. То есть всё должно быть чисто, и тогда это натуральные продукты.

А. М.: Господа, давайте немного поговорим со слушателями. Они упорно звонят. Мы просто, мне кажется, обязаны ответить на их вопросы. Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте! Дмитрий зовут. У меня вопрос к крестьянину Стерлигову. Мне интересно — я вас слушал, что детей наказывают, чтобы без компьютеров они, а самого, когда в детстве наказывали, чтобы не гулял, допустим, потому что компьютеров не было, тогда гуляние — за это можно телевизор. Наказывали родители?

Г. С.: К сожалению, я вырос в безбожной семье, в семье колдуна, медика, и поэтому, конечно, меня не воспитывали по библейским заповедям, и я завидую своим детям, что они растут в христианской семье.

С.: А я жалею ваших детей.

Г. С.: А вы, наверное, безбожник?

С.: Вы знаете, это ещё бабка надвое сказала, кто из нас больший безбожник: вы или я.

Г. С.: Я — православный христианин.

С.: То, как вы говорите о том, что все технологии — это зло, тогда вам надо взять дубинку, надеть шкурку овечью какую-нибудь, и идти в лес охотиться или в пещеру куда-нибудь.

А. М.: Так он примерно так и живёт, в общем-то.

С.: А вот напрямую: не пользоваться ни мылом, ничем не пользоваться.

Г. С.: Вот, кстати говоря, насчёт мыла. Мои дети производят сами прекрасное мыло, натуральное мыло: и дегтярное, и камфорное, и медовое, и из нескольких трав, таких, как ромашка, календула и так далее. И ещё у нас есть даже институт медицины Галена — этим занимается следующий сын после Сергия. Сергий хлеб печёт, а Пантелеймон, следующий сын, лечит людей. У него институт медицины Галена и в том числе мыло. Настоящее мыло — это лекарство, и мои дети моются только таким прекрасным настоящим мылом, о котором вам пока не приходится и мечтать, живя в городе. Кстати говоря, у меня нет на вас никакого зла, потому что я тоже был таким же болваном, как вы, лет 25 назад, наверное, до того, как прочитал Библию и стал интересоваться историей — и я вам от всего сердца хочу подарить Лицевой летописный свод Ивана Грозного XVI века, он начинается со Священного писания. Если Вы осилите эту книгу, то у вас всё в жизни поменяется, как поменялось у меня и у тысяч других людей.

А. М.: Спасибо, Герман. Эльдар, посмотрите: получается, и мыло варят, и овощи выращивают.

Г. С.: И шампунь делаем.

А. М.: И шампунь, и даже порошки.

Г. С.: А мороженое какое мы делаем! О, как сорок лет назад! А сейчас на жаре, когда ешь это мороженое — это можно вообще язык проглотить.

А. М.: Смотрите: никаких технологий — значит, можно без них как-то обойтись.

Э. М.: Нет. Это технологии тоже.

А. М.: Никаких техник.

Г. С.: Да не просто можно, вы приезжайте. Зачем гадать, можно без них обойтись или нет — вы приезжайте к нам.

А. М.: Мы с удовольствием.

Г. С.: Приезжайте к нам в гости — я приглашаю всю страну. Вы поешьте у нас, попейте чаи — у нас иван-чай. Посмотрите, в какой красоте мы живём и сколько интереснейших дел у моих детей: вот сейчас мои дети строят три печки одновременно.

А. М.: Я вас буду прерывать. Вы хорошо и много рассказываете о детях, но надо слово дать Муртазину.

Э. М.: Вообще, если абстрагироваться — тема передачи уже ушла в сторону — если философски говорить о том, почему существуют люди, кто верит в бога, кто не верит, кто верит в технологии, кто не верит в технологии — суть очень проста: есть эволюционные механизмы, которые придумали "колдуны", наверное, в какой-то мере, или объяснили.

А. М.: Вот вы уже начали говорить его языком.

Г. С.: Это правильно, кстати говоря. Кстати, они сами себя называли колдунами: и Тесла, и Эдисон. Тесла подписывал всегда только так письма. Он возглавлял Международную федерацию колдунов до самой смерти, был почётным председателем, поэтому это они сами себя так называли, и это оскорбительно для них — называть их учёными. Они слово "учёный" придумали для лохов — это идеология. Это больше писатели уже делали. А вообще это колдуны проклятые.

Э. М.:

На сегодняшний день мы подошли к моменту, и это самое важное, пожалуй, когда в течение 50-60 лет мы получим технологии, которые позволят части людей — не всем, потому что они будут достаточно дорогостоящими, — изменять срок своей жизни произвольным образом. Жить в идеальных условиях, не путешествуя за пределы своего дома — та же самая виртуальная реальность, которая станет вполне себе реальным суррогатом реальности — это всё действительно будет. Но самое главное, что сами технологии — они не плохие и не хорошие. Зависит восприятие наше оттого. Вот вы сейчас говорили про мыло, которое лечебное — ваши дети его варят, и оно хорошее. Я верю, что оно прекрасное по сравнению с тем, что покупают в обычном магазине из химии.

Г. С.: Которое придумали проклятые учёные.

Э. М.: Кто-то, потому что за массовый рынок, за дешевизну.

Г. С.: Только они придумывают, только НИИ придумывают.

Э. М.: А проблема-то в другом: что сегодня тот самый массовый рынок, который существует, если следовать тем заветам, о которых вы говорите, то население Земли должно резко уменьшиться, потому что мы не сможем прожить на хуторках, в деревнях и прочее-прочее. Эта история конечна: если что-то произойдёт, например, отдать всё на волю Божью, если это верующие люди — прилетит астероид, и мы не сможем ничего с ним сделать просто — у нас не будет технологии. И то, что сегодня мы создаём такие технологии — в этом нет ничего плохого. Более того, я, возвращаясь к тому, что срок нашей жизни меняется, могу сказать очень простую штуку.

Г. С.: Так мы же выяснили, что это обман, что не меняется.

Э. М.: Нет. Это вы сказали, что обман.

Г. С.: Все знают, что люди живут 70-80 лет сейчас.

Э. М.: Но они в среднем живут 70-80 лет и больше.

Г. С.: И три тысячи лет назад так жили, то же самое.

Э. М.: Я не жил три тысячи лет назад.

Г. С.: Но почитайте, есть же книги, Священное писание.

Э. М.: В книгах по-разному пишут.

Г. С.: Из древних книг есть только одна известная — это Библия. Других источников нет. Поэтому, если вы хотите что-то узнать о древности, вы можете узнать только из Библии, источников больше не существует. Задумайтесь об этом.

А. М.: А если что-то узнать всё-таки не о древности, а о будущем. Если представить, как мы будем жить в ближайшие 20, 30, 40 лет, когда появятся маленькие-маленькие, крошечные роботы, которые будут плавать в нашей кровеносной системе.

Г. С.: Драгоценная моя, вот вы женщина, поэтому можете говорить глупости даже очаровательно, потому что вы хорошо выглядите.

А. М.: Так позвольте мне договорить эту глупость.

Г. С.: Давайте.

А. М.: Они будут бегать по нашим сосудикам, чистить нашу кровушку, и мы будем жить от этого дольше, мы не будем от этого толстыми, мы будем стройными, красивыми, здоровыми, без рака, без прочего всего, и прекрасно мы доживём, может быть, и до ста лет, а может и до ста тридцати. Разве это плохо?

Г. С.: Драгоценная моя, вдруг это враньё? Вот нам сколько говорили, как хороши будут изобретения различные, а закончилось всё раками, диабетами и аллергиями.

Э. М.: Они всегда были.

Г. С.: Нет. Это вранье, тоже враньё.

Э. М.: Нет. Они всегда были, просто мы не называли их так.

Г. С.: Этих источников не существует. И в теоретической медицине есть чёткая формулировка по поводу появления болезней в связи с научно-техническим прогрессом.

Э. М.: У меня диссонанс. Герман, извините. А вы цитируете теоретическую медицину.

Г. С.: Нет. Но я же знаю, что говорят мои враги, потому что я много раз вёл такие беседы, как вот вы с медиками, в том числе с теми, которые приезжают к нам в Слободу, и, кстати, многие из них уже прокляли медицину Парацельса и перебрались обратно в медицину Галена, которая была до медицины Парацельса, и стали прекрасными врачами и лечат людей в нашем институте медицины Галена. Это бывшие медики из медицины Парацельса — нормальные люди. Вы рассказываете побасенки, которые вам рассказали, а я вам предлагаю обратить внимание на то, что нас всегда обманывали учёные за эти 150 лет. Всё, что, как они говорили, будет хорошо — оказывалось плохо. И они, кроме вреда, начиная от страшного оружия, которое поубивало сотни миллионов людей, кончая болезнями, которые уморили миллиарды людей, ничего нам не принесли. Они нам уничтожили всю природу, всю воду. Посмотрите, что с водой творится: на реки без слёз не взглянешь, на озера без слёз не взглянешь, колодцы уходят. Сегодня главные новости: в Австралии засохло за один месяц 10 тысяч гектаров мангрового леса. Вы думаете, что Россия — это исключение? Почему засыхает лес — вы включите голову. Это значит, что корни не тянут воду, то есть вода ушла ниже, чем корни. Много ли той воды было в Австралии? Ведь, когда вырывают нефть, газ добывают, вырывают руды, уголь — на это место уходит вода, и поверхностный уровень вод всё время становится ниже и ниже в результате научно-технического прогресса. И поэтому учёные нас во всём обманули, а вы нам новые байки от них рассказываете.

А. М.: Во всём обманули нас учёные.

Г. С.: Мы скоро погибнем уже, а вы всё говорите, что мы там полетим куда-то.

А. М.: А между тем наши слушатели говорят, что только что подключились, спрашивают, что за вакханалия у нас здесь происходит.

Г. С.: По поводу детей и компьютерных игр. Вот когда детям, когда у них тысяча интересных занятий, играть в эти дурацкие компьютерные игры? У нас каждую субботу в Слободе День открытых дверей. Каждую субботу приезжают тысячи интересных людей, приезжает вообще целый мир: из разных стран мира, со всей России, множество интересных дел, множество договорённостей, создаются коллективы, знакомства — везде что-то происходит, жизнь кипит. Какие компьютерные игры? Тут спать некогда детям, настолько интересно всё.

А. М.: Уточните один момент. Сколько стоит буханка хлеба?

Г. С.: 550 рублей.

А. М.: Вы продаёте этот хлеб там?

Г. С.: Этим занимается мой сын Сергий, ему четырнадцать лет.

А. М.: То есть, если приехать в Слободу, можно его купить?

Г. С.: Да. И в Слободе продаётся этот хлеб — там прямо у ворот у нас лавочка, и там у него есть продавец, она занимается.

А. М.: Перестаньте уже рекламировать здесь Слободу с вашими прекрасными товарами. Это коммерция, в конце концов.

Г. С.: Вы своих покемонов рекламируете — наверное, на этом зарабатываете, а я свой хлеб, сорок буханок, не могу отрекламировать. Вы чего? А я зачем приехал-то? Я приехал, бензин жёг, время трачу, отрываюсь от строительства печей, а вы меня потыкаете моей буханкой хлеба, которую я вам же ещё и подарил? Ну как же вам не стыдно?

А. М.: Герман, покемоны бесплатные, мы их не рекламируем.

Г. С.: Кстати говоря, сейчас были новости, и там красная черта всех новостей — это противостояние в мире, конфликтные ситуации. А я знаю, как разрушить всевластье США и всем странам получить суверенитет в один день.

А. М.: Как?

Г. С.: И станут опять все страны независимы и свободы.

А. М.: Как?

Г. С.:

Если электричество вырубаем, ЛЭП обрезаем везде — всё, нет электричества, и нет никакой власти США.

А. М.: Давайте вернёмся к будущему. Пожалуйста, Эльдар: плюсы от виртуальной реальности, от нашего будущего? От этого не уйти — они все будут жить в Слободе.

Г. С.: Ну-ка, давайте побасенки. Ещё порцию побасенок: как хорошо будет в будущем. 

Э. М.: Будущее уже наступило, вспоминая 10 лет назад, 20 лет назад: когда мы говорили о том, что будет в будущем — оно есть сейчас. Виртуальная реальность — впервые был такой фильм "Газонокосильщик", когда мальчик с недоразвитым мозгом стал неожиданно гениальным, но это не происходит в реальности. В реальности происходит другое. Человечество всегда создавало новые инструменты, против которых как раз-таки апеллирует Герман. Это инструменты: топор, вилы — всё что угодно. Но самое главное, что инструменты становятся всё изощрённее, и мы действительно от них всё сильнее зависим. Но виртуальная реальность — один из таких инструментов: если раньше собирать, например, самолёт Boeing занимало по времени определённое количество, сегодня с помощью очков виртуальной реальности это можно сделать намного быстрее. Люди обучаются, например, хирурги, с помощью виртуальной реальности, аппарата "da Vinci", роботов, проводят хирургические операции — это всё реальность, которая наступает. Можно причинно-следственную связь искать, но сами технологии облегчают нашу жизнь во многом.

Например, когда я путешествую в Соединённые Штаты или в Азию — меня в самолёте каждый раз удивляет одна простая штука, что раньше, во времена даже сто с небольшим лет назад, чтобы совершить такое путешествие, мне нужно было быть очень богатым человеком, потратить примерно три месяца времени на то, чтобы доплыть туда. Сегодня я могу достичь этих стран совершенно спокойно. Другой вопрос: нужно мне это или не нужно — как туристу смотреть природные явления, знакомиться с людьми, но самое главное, что я имею полную свободу выбирать, где мне жить, выбирать климат, выбирать место, всегда быть на связи с теми, кто мне близок, вне зависимости от того, где они находятся. Это не какие-то суррогаты — это живые люди, это мои родители, например, моя мама, мои близкие люди, с кем я могу общаться.

И больше того, последние истории, как негативные, так и позитивные, показывают, что технологии дошли до уровня, когда в реальном времени человек, который умирал от какой-то случайности, как правило, с родственниками не мог попрощаться, не мог сказать последнее "прости". Сегодня люди могут это сделать. Да, это меняет наши социальные установки во многом: нам кажется, что всегда будет время. Тем не менее мир изменился, и технологии его изменили — всё стало намного проще. Больше того, в прошлом для того, чтобы усилить те или иные вещи, нужно было затрачивать огромные усилия — вспомним, как строили средневековые города — это фактически стройка века, которая длилась, или кафедральные соборы столетиями строили. Сегодня на это уходит от силы три, пять, шесть лет.

А. М.: Но иными словами, жизнь стала проще, а с развитием технологий будет ещё проще.

Э. М.: Она упрощается и улучшается.

Г. С.: Могу ответить, а то у меня времени не хватит.

А. М.: У вас три минуты на ответ.

Г. С.: Вот всё, что вы сказали — обман, абсолютный. Аргументирую. Вы сказали, что топор, вилы изобрели какие-то учёные — это предполагалось.

Э. М.: Нет, не учёные, люди.

А. М.: Эльдар Муртазин продолжает пока жевать хлеб.

Г. С.: Нет, это неправда. Вы просто не знаете историю и не знаете Священного Писания. Подробно описывается, как Господь дал людям все знания о том, каким образом жить, готовить пищу, возделывать землю.

Э. М.: Почти всё.

Г. С.: Все абсолютно. Все необходимые знания дал Бог.

Э. М.: Минимальные.

Г. С.: А вот самолёт Boeing, который вы потом привели в пример — это придумали учёные. И надо понимать: что дал Бог — то благословенно, а что придумали колдуны — то проклято. И так и получается: от топора и вил — одна польза, а от самолётов Boeing — один вред. Что сделали вот эти самолёты Boeing, а также связь и прочее? Они разлучили родственников. Они не сблизили, а разлучили их, потому что раньше, когда не было самолётов и связи, родственники почти всегда жили вместе, рядом, потому что они любили друг друга. А когда появилась эта провокация: то, что можно слетать во Владивосток, люди стали жить далеко, и разлучены миллиарды семей, и люди теперь по телефону только в основном слышат своих деток, вместо живого общения. Телефон разлучил людей — телефон провоцирует на то, чтобы реже ездить в гости, а больше говорить по телефону. Это тоже все знают взрослые люди. Что касается туристов: то, что только богатые люди ездили — это обман. Вы не знаете истории совершенно. Вы вообще дремучий необразованный человек, дорогой мой аналитик.

Э. М.: Конечно.

Г. С.: Вам тоже надо подарить эти книги Лицевого свода. Вообще, Средиземноморье всегда жило за счёт туристов из России, уже сотни лет жило. Сейчас менеджеры, этот планктон туда ездит, а в царское время туда ездили крестьяне.

Э. М.: Крестьяне ездили?

Г. С.: Крестьяне делали весь бизнес от Египта до Рима. Весь туристический бизнес делали не миллионеры наши российские.

Э. М.: Герман, позвольте спросить, а кто ж им паспорта, крестьянам-то нашим, давал? И подорожные?

Г. С.: Драгоценный мой, послушайте. Вообще, до Петра I не было у людей ни одной бумажки — какая была свобода. Они хотели — ехали в Грецию, хотели — в Египет, хотели — в Рим. Им не требовалось ни одной бумажки. Ни одной бумажки у них никто не спрашивал — они ехали куда хотели. Вот такая была свобода у россиян. Потом бумажек появилось больше, но даже в царское время не требовалось никаких виз для крестьян для поездки в Италию. А когда появились компьютеры и всё прочее, тут уже всем давайте визы ставить, уже бабло давайте собирать. Технологии закабалили людей, и всё, что вы сказали — это с точностью до наоборот. Технологии принесли зло, рабство, болезни, смерти, разлуку. Это всё принесли технологии. И страшное уничтожение всей природы. И тот, кто это сейчас не видит — он либо, извините, дурак, либо провокатор, потому что не видеть это уже невозможно, это видят уже дети.  

А. М.: Давайте, в завершение: вы дурак или провокатор?

Э. М.: Я и дурак, и провокатор, ещё и аналитик, но я могу сказать, что мои дети действительно, фигурально, полетят в космос, пока вы будете заниматься хозяйством. К сожалению, так.

Г. С.: Несчастные дети, Господи помилуй! Вот не повезло с папой!

А. М.: У кого счастливые, у кого несчастные — они сами, наверное, решат. Итоги голосования: как бы это ни звучало странно, особенно на шквал эсэмэсок "какой Стерлигов дурак", извините за выражение — это я сейчас самое мягкое слово выбрала: 78% на вашей стороне.

Г. С.: Благодарю всех, леди и джентльмены, за поддержку! Я радуюсь, что наш народ приходит в себя и понимает, кто наши враги реальные: не политики и не те, кто нас грабит — не это главные враги. И вообще это и не враги. А главные враги — это проклятые колдуны-учёные, которые превратили политиков и бизнесменов в своих слуг, которые выполняют то, что они придумывают и портят всем нам жизнь.

А. М.: Спасибо, что пришли!

Э. М.: Это замечательно.

А. М.: Герман Стерлигов, крестьянин, и Эльдар Муртазин, аналитик. Но, наверное, вас уже колдуном надо называть по итогам этой программы. Хорошего вечера вам обоим и нашим слушателям.

Г. С.: Не колдуном, колдуны — это другое.

А. М.: Но мы особо не расходимся ещё. Сейчас будем знать, как окрошку готовить, из чего.