100 метров до бутылки: бег с препятствиями

С.КОРОЛЁВ: У микрофона Сергей Королёв. Всем добрый вечер. Итак, "Своя правда". С 2017 года алкоголь можно будет продавать в школах и больницах. И, как выяснилось, это не фантастика — это уже принятое решение. Бизнес сможет торговать горячительными напитками в образовательных и медицинских учреждениях с 2017 года. Раньше это было запрещено, затем закон решили поменять. Хорошее это решение или не очень? На эту тему сегодня Михаил Смирнов, главный редактор портала Алкоголь.ру. Михаил Юрьевич, здравствуйте!

М.СМИРНОВ: Здравствуйте.

С.К.: И Султан Хамзаев, руководитель проекта "Трезвая Россия". Султан, приветствую вас.

С.ХАМЗАЕВ: Добрый вечер!

С.К.: По традиции нашей программы сначала по минуте каждому из вас, чтобы вы сформулировали свою позицию. Необходимы послабления сейчас в бизнесе в этой сфере или нет, насколько они обоснованы и насколько ожидаемы, к чему могут привести. Михаил Смирнов, начнём с вас. Михаил Юрьевич, прошу.

М.С.: Я считаю, что это просто необходимо по той простой причине, что основа этого закона, разрешения не в том, что можно в школах открывать кафе, рестораны, или, предположим, в больницах, а в том, чтобы снять ограничение о запрете продажи алкогольных напитков и пива на дистанции меньше 100 метров от учебных и медицинских заведений.

С.К.: Теперь 25 или сколько там?

М.С.: Теперь 25.

С.К.: 25 метров — это как наша студия, если в длину измерить, да?

М.С.: Ну, в общем-то, да. Огромное количество было проблем. Предположим, открыли вы какое-то кафе. А рядом кто-то позже открыл стоматологический кабинет — всё, вам закрываться. А вы вложились в ремонт, оборудование. Есть ещё такие смешные случаи, что есть магазин в Москве. У него 70 метров до территории школы, так вот владельцам пришлось из забора выстраивать целый лабиринт, чтобы добрать необходимые 30 метров, чтобы до двери дойти до них.

С.К.: Какой лабиринт? Как это?

М.С.: Ну заборчик построили, чтобы люди не могли просто войти в дверь, а чтобы навинтили ещё 30 метров.

С.К.: Ну, это полезно, надо развивать физическую форму.

М.С.: Послушайте, люди идут в винный магазин, конечно, для того, чтобы развивать физическую форму.

С.К.: А зачем рядом со школой винный магазин?

М.С.: А тут есть такой нюанс. Медицинские и образовательные учреждения в Нижнем Новгороде, да. Там местная власть приняла решение — не ближе 500 метров — и закрылись все кафе, рестораны, магазины. Просто закрылись. В конечном итоге это просто отменили, потому что это глупость. Поступления денег нет, народ перешёл на самогон, резко подскочило потребление наркотиков. Так что в конечном итоге это глупость.

С.К.: Значит, снимается ограничение в законе, 100 метровое-ограничение на торговлю алкоголем, и это нормально, так я понимаю? Это правильно?

М.С.: Да, это правильно, потому что магазины доступности закрываются тогда.

С.К.: Магазины доступности, а в некоторых городах получается, что и вообще города оставались без магазинов и ресторанов.

М.С.: Бывает и так.

С.К.: Вот целый Нижний Новгород, если вам верить.

М.С.: Ну, это когда там сами местные власти до 500 метров увеличили.

С.К.: Михаил Смирнов, спасибо за вашу позицию. Теперь, Султан, Вам слово. Султан Хамзаев, руководитель проекта "Трезвая Россия". Вроде не всё так страшно?

С.Х.:

Здесь абсолютно нет другой формулировки. В принципе, это стандартное поведение алкогольных лоббистов, когда они пытаются впарить этот продукт любой ценой любому потребителю. Когда мы говорим о том, где находится данная инициатива и чем конкретно она нам светит, во-первых, она не пройдёт, во-вторых, такого рода решения если и будут приняты, страна должна знать своих "героев" поимённо: тех депутатов, которые допустят или нет.

С.К.: Подождите, 3 июля уже были приняты поправки в Закон госрегулирования производства, оборота этилового спирта, о чём вы говорите? Уже всё принято.

С.Х.: Я как раз об этом и хотел сказать. Это прямое поведение тех, кто плюёт в общество, когда мы говорим про элемент принятия тех или иных мер в формате легитимных действий.

С.К.: Михаил Юрьевич, а почему вы смеётесь?

М.С.: Изначально у Султана посыл такой — продажа школьникам и больным. У нас на самом деле ограничение по продаже несовершеннолетним очень жёсткие.

С.Х.: И поэтому бизнес им продаёт сегодня?

М.С.: Бизнес не продаёт.

С.Х.: Готов спорить по этому поводу.

М.С.: Самое интересное, что у нас нет исследований, которые доказывают самый главный тезис: вот школьник увидел вино или пиво и сразу побежал покупать.

С.Х.: Чистой воды бред. Объясняю, почему. Правило маркетинга: увидел — покупай. Вообще, есть народная поговорка: с глаз долой, из сердца вон.

М.С.: Исследования маркетинга говорят ровно об обратном.

С.Х.: Вы, значит, у неправильных маркетологов обучались, потому как реклама направлена на то, чтобы люди потребляли. Не надо людей обманывать!

М.С.: Реклама не провоцирует потребление.

С.Х.: А что она провоцирует? Продажу?

М.С.: Реклама провоцирует только конкуренцию внутри какой-то товарной группы. Это давным-давно всем уже известно.

С.Х.: Это полный бред!

М.С.: Это не бред! Это исследования. За это люди заплатили огромные деньги.

С.Х.: То есть, вы хотите сказать, огромные компании тратят миллиарды долларов не для того, чтобы продать?

М.С.: Только чтобы победить конкурентов в товарной группе.

С.Х.: Да ерунда полнейшая! Не обманывайте людей. Вы думаете, они такие глупые? Они сейчас вас слушают и смеются, потому что то, что вы говорите, чистой воды бред.

М.С.: Самое интересное, мне всегда нравилось, когда занимаются борьбой с алкоголем. Это очень хороший бизнес. Он лучше торговли наркотиками. Можно сказать: "Алкоголь — яд", и получить бюджет от государства уже в обороте.

С.Х.: А вы хотите сказать, я — наоборот, да?

М.С.: Я хочу сказать, что есть проблема.

С.Х.: Только что оппонент попытался повлиять на наших слушателей с точки зрения того, что алкоголь — это норма.

С.К.: Нет, подождите, он сказал, что вы занимаетесь бизнесом.

С.Х.: Он сказал о том, что те, кто говорят, что алкоголь — это яд, они манипулируют и обманывают.

М.С.: Конечно, обманывают.

С.Х.: Стоп! 500 тысяч человек в год умирают по вине алкоголя.

М.С.: Кто это сказал? Я и пытался найти эту цифру, её нет! Она выдумана с потолка!

С.Х.: Бред полнейший то, что вы сейчас говорите. Я вам готов это юридически доказать. Давайте договоримся так, если я вам обоснованно с цифрами Минздрава дам на бумаге цифру, сколько этих людей в год, вы съедите эту бумагу? Если вы её съедите, я вам её дам. Вы готовы съесть эту бумагу?

М.С.: А ты съешь эту бумагу, если я докажу, что это бред?

С.Х.: Если вы докажете, что в России меньше ста тысяч человек хотя бы умирает по вине алкоголя. А я вам говорю, что 500 тысяч умирает и более.

М.С.: Стоп! Но там формулировка очень хитрая — от болезней, связанных с алкоголем.

С.Х.: Если вы готовы отстаивать свою позицию, вы съедите эту бумагу?!

М.С.: Султан, прекращай провоцировать.

С.Х.: Да или нет?

М.С.: Я просто не верю статистике.

С.К.: Вы сейчас, на самом деле, софистикой занимаетесь. Султан, а в каком случае вы готовы съесть эту бумагу?

С.Х.: Если он докажет, что меньше ста тысяч в год умирает.

С.К.: Почему 100 и 500? Мне непонятно. А от 100 до 500 что? Как-то странно.

С.Х.: Объясняю.

В его понимании даже 100 тысяч — это мало.

М.С.: Вот опять. Это чистой воды словоблудие. Каждый умерший человек — это плохо.

С.К.: То есть вы не готовы съесть бумагу?

М.С.: На самом деле всё кроется в подробностях. Значит, как сказано, эти 500 тысяч — это умершие от употребления алкоголя и болезней, связанных с употреблением алкоголя. То есть если вы когда-нибудь пробовали алкоголь, то все ваши болячки, от которых вы можете умереть, связаны с ним.

С.Х.: Не обманывайте людей!

М.С.: Ой, да прекрати, Султан!

С.Х.: Вы в своей позиции не уверены даже.

М.С.: Я-то уверен в своей позиции.

С.Х.: Ну, съешьте бумагу, если я докажу, и всё.

М.С.: Султан, слушай, давай не будем на эту сторону укатывать. Да ты сам не съешь эту бумагу, если я тебе начну доказывать, что ты бизнесом занимаешься.

С.Х.: Зачем мне её есть, послушайте?! Каким хотите бизнесом, я имею право, я член Общественной палаты, по закону разрешено, если вы не понимаете. Я говорю вообще о другом. Услышьте меня, уважаемый! Продавать алкоголь возле школ и больниц — свинство, говорю. Прекратите этим заниматься. И оставьте наших больных, пускай уже вылечатся. И всё!

М.С.: Да вот в том-то всё и дело, что вопрос-то стоит по-другому в подробностях. Разговор идёт о доступности.

С.К.: Секунду! Михаил Юрьевич?

М.С.: В основе своей разговор идёт о магазинах шаговой доступности, в которых продаются хлеб, макароны, сахар.

С.Х.: Да прекратите! Нет этой проблемы уже давным-давно.

М.С.: Она давно есть. Их постоянно закрывают.

С.К.: Зачем в этих магазинах алкоголь?

М.С.: На самом деле алкоголь они обычно не продают, потому что очень жёсткие требования. Если магазин не торгует алкоголем, пивом хотя бы, он экономически не выживает.

С.Х.: Вот вам открыто показано, они не зарабатывают на продуктах — они зарабатывают на нашем здоровье!

М.С.: 

С.Х.: Так мы и говорим — оставьте детей в покое!

М.С.: И дети не покупают. На самом деле вы детей не знаете. Дети приходят в магазин за конфетами, за жвачками.

С.К.: Я хочу подключить ещё нашу аудиторию. У нас очень много сообщений. Пока пишите, чуть позже будем принимать и ваши телефонные звонки. Султан, прошу.

С.Х.: Я люблю, когда люди говорят относительно конкретными цифрами или практикой. Пример привожу. Вот мы говорим про элемент контрольных закупок, которые сегодня проводят гражданские активисты. Сегодня, по нашей статистике, региональной в первую очередь, мы в неделю проводим более 15 таких контрольных закупок по стране, 6 из 10 продают алкоголь детям, даже при той законодательной норме, которая была неделю назад.

С.К.: Документы не спрашивают или как?

С.Х.: Просто им без разницы, ребёнок это или кто. Они всем продают.

С.К.: А можно о другой статистике вас спросить?

С.Х.: Можно, я закончу и обязательно отвечу на ваш вопрос. И когда мы говорим о том, что якобы возле школ никому это не интересно...

Вы в курсе этого? И вина ли здесь алкогольных производителей? Да. Вина ли здесь тех, кто продаёт? Да. Потому что эти, я не буду называть кто, они продают алкоголь нашим детям.

С.К.: Вы назовите. Почему нет?

С.Х.: Негодяи. Пусть будет так.

С.К.: Султан, вопрос: с момента введения этого 100-метрового ограничения какие вы фиксируете изменения? Насколько уменьшился подростковый алкоголизм? Вы почему-то сейчас говорите, что он растёт в геометрической прогрессии.

С.Х.: Это полумера. Я вообще не сторонник того, чтобы было принято 100 метров, 500, 25.

С.К.: А что надо?

С.Х.: Недавно, когда начал наш разговор оппонент, он сказал, что в обход закона люди придумали спиралевидный вход или что-то подобное. Они не попытались по-другому это сделать. Они попытались обойти закон. Это принципиальное поведение некоторой части нашего отечественного бизнеса. Во-первых...

С.К.: Султан, вы хотите сказать, что закон плохой, это ограничение плохое?

С.Х.: Он полумера.

С.К.: А мера — это что?

С.Х.:

Пример привожу. Там написано: от двери до двери по пешей зоне. Они могут стоять по углу даже впритык, но никто не убирал такую проблему, как дырка в законе или в заборе. Ребёнок может перепрыгнуть через забор и впритык подойти к этому магазину. Реклама ли это? А теперь второе: зачем нужна была эта норма? Объясняю. Любой нормальный разумный взрослый мужик поймёт, или женщина, в чём проблема была со школами или больницами. Это были своего рода стерильные зоны. Мы говорили, что дети должны быть отгорожены от этого. Мы не хотим, чтобы продавали возле наших школ.

Точно так же у нас казино были — вспомните эти игровые аппараты возле школ. Что по мне, это одинаковая чума сегодня — и алкоголь, и эти игровые, которые были возле школ. Законом мы это убрали? Да. Проблему сузили? Да. Сегодня, когда мы говорим о том, что алкоголь давайте вернём возле школ. Я думаю, что это может говорить человек, который готов нам как обществу подложить свинью. Мы меняем сознание детей, мы водим их по технологии: шаг вперёд — два назад. Мы говорим, что то нельзя, то можно, то возле школ, то внутри школ и т.д. Я говорю: "Оставьте детей в покое". Приняли ограничение — оставьте в покое.

С.К.: То есть полумера, с вашей точки зрения, это то, что сейчас уменьшается ограничение? Или само ограничение — полумера?

С.Х.: Надо ввести чётко по картографии. Есть там радиус от территории социального объекта — всё, закройте!

С.К.: Сколько?

С.Х.: 100 пусть будет. Закройтесь и уйдите! Сегодня пустых помещений по всему городу — во! Некоторые закрываются, другие открываются, нет такой проблемы с арендой помещения. Зачем вы лезете к школам и к больницам? Оставьте их в покое! Идите зарабатывайте в другом месте!

С.К.: Султан, пишет слушатель: "Какая разница: 50, 100, 500 метров? Ведь главное не продавать детям!"

С.Х.: Это второй вопрос. Это зона стерильная, я говорил.

С.К.: Давайте Михаил Юрьевич ответит.

М.С.: Существует два вопроса. Первое.

Если человек видит, что в семье, в окружении пьют, то неизбежно пойдёт.

С.Х.: Воспитание сегодня формируется как в школах, так и дома.

М.С.: Если запрещать всё абсолютно, не объяснять, что хорошо, а что плохо, то человек неизбежно наткнётся на это. Он будет знакомиться с алкоголем всегда.

С.Х.: А если нет, то мы познакомим, получается?

М.С.: Самое интересное, что, здесь я с Султаном соглашусь, надо объяснять детям, что проблемы алкоголя существуют. Не говорить, что не надо пить. Лучше говорить, что пить не надо, но объяснять, чтобы он понимал.

С.К.: А что вы имеете в виду — объяснять? Я не очень понимаю.

М.С.: Почему детям нельзя.

С.К.: Подрастёшь — выпьешь, так?

М.С.: Нет.

С.К.: А как?

М.С.: Ему нельзя до 18 по закону, чисто по физиологии.

С.К.: А с 18 можно? Чтобы он ждал этого возраста?

М.С.: Можешь. Но можешь и не пить. Нет людей в мире, которые бы не пробовали алкоголь в той или иной форме. Человек неизбежно сталкивается с алкоголем.

С.К.: А в каком возрасте надо начинать с детьми разговор об алкоголе?

М.С.: Я считаю, что нужно начинать практически с детства. Как только начал говорить, надо объяснять, почему нельзя. Но объяснять таким образом, чтобы он понял, трёхлетка.

С.К.: Я что-то не представляю себе такой разговор. Интересная история. "У большинства семей есть домашний бар, где стоит алкоголь. Как быть в этом случае? Выносить из дома на 100 метров?" — пишет слушатель. Нет, там речь идёт о торговле. "Живём в спальном районе, в Подмосковье. Детские сады и школы — во дворах домов, магазины — в каждом доме, а то и по два. В них алкоголь имел немалую долю продажи. Все школы и сады для 10—25-этажных домов находятся в шаговой доступности, и видно было, как разорялись магазины, мини-бизнесы, и детям там алкоголь никто не продавал. Султан неправ в корне!" — пишет слушатель.

С.Х.: Он, видимо, оторван от действительности. Когда мы говорим про фактуру, у нас много есть диванных экспертов, которые рассуждают с точки зрения своего мнения. Я сторонник статистики. Пример: Люблино. В жилом доме, внизу, продают алкоголь 24 часа в сутки недалеко от отделения полиции. Жильцы говорят: "Придите, помогите!" "Мы не можем!" — они говорят. "У нас здесь и алкаши, и драки, и визги — всё рядом!" — говорят жители. Мы пошли в полицию и говорим: "Ребята, у вас под носом продают нелегально алкоголь. Разберитесь!" Нам говорят: "Малый бизнес. Нас и так напрягают!" В итоге, пока не включился глава московской столичной полиции, вопрос так и висел в воздухе. Я к чему?

Когда вы говорите про малый бизнес, тогда договаривайте. Говорите, что 50% рынка — нелегальный алкоголь.

М.С.: Вот я как раз об этом и хотел сказать. На самом деле яростные трезвенники, борцы с алкоголем привели к тому, что у нас подпольный рынок уже не 50%, а 60%.

С.Х.: Полный бред!

М.С.: Это не просто поддельная водка, сделанная в соседнем подъезде. Это может быть водка заводская, только с липовой маркой. К сожалению, мы находимся в кризисе алкогольном, когда государство не получает денег, оно не контролирует качество и не может контролировать качество. Но в результате откуда это возникло? Борцы с алкоголем.

С.Х.: Вы съедите бумагу, если я докажу, что это не так?

М.С.: Султан, ты съешь бумагу, вот такую пачку!

С.Х.: Стоп! Это обвинение. Я докажу это обоснованно.

М.С.: Ты мне принесёшь статистику, которой я не верю.

С.Х.: Я обоснованно сейчас докажу. Давайте так. Если я докажу, я напишу на бумаге: "Врёте!" Вы съедите эту бумагу? Я хочу, чтобы вы что-нибудь съели. Потому что вы говорите: "Вы пейте!"

М.С.: Вы передёргиваете. Это словоблудие. Я начинаю отвечать и не могу ответить.

С.Х.: Успокойтесь! Что вы нервничаете? Вы произнесли обвинение. Как мужчина отвечайте за свои поступки.

С.К.: Прежде чем вы продолжите, я прочитаю несколько сообщений слушателей. Их очень много, давайте не будем их обижать. "Где алкоголь, там и неадекватные люди", — пишет слушатель. "Дети могут пострадать не от купленного, а от пьяных вблизи школ", — ещё одно сообщение. "Оставьте бумагу в покое!" — призывает слушатель. Я напоминаю, что Султан Хамзаев предлагал на спор съесть Михаилу Юрьевичу бумагу. Но мы так и не договорились о предмете спора. "Расстояние важно, — пишет слушатель, — на перемене могут решить пойти пивка попить. Рядом можно купить, а если в 500 метрах, то не успеют, так как перемена закончится".

"Как быть с магазином возле дома, куда дети и люди на больничном ходят за хлебом?" — не может понять слушатель. "Алкашу лишние 70 метров — не помеха!" — пишет слушатель. "Ваш собеседник говорит, что алкоголь — это плохо. Так чего они не борются с контрафактом?" — спрашивает Александр. "На волне отравления суррогатом. Пару дней пошерстили на камеру и успокоились. Крышуют этот бизнес те, которые с ним и борются!" Вот Александр вас обвиняет. Вы боретесь — вы и крышуете. Султан, пожалуйста.

С.Х.: Могу сказать, что он глубоко ошибается. Я бы хотел на обвинение ответить, когда было сказано о том, что мы скатились к тому, что у нас 50% рынка.

С.К.: 60%.

С.Х.: 60%. Некоторые говорят, что это не так. А я говорю, что это 50%, 60%, местами 70% рынка. Всё зависит от региона.

М.С.: Местами 90%.

С.Х.: Я принципиально уверен, что чем больше гражданское общество — мамы, педагоги, медицина и многие другие важные люди, которые сегодня видят эту проблему, говорят о том, что пить должны меньше, и мы должны защищать здоровье, — чем больше об этом говорит президент, тем более беспринципно ведёт себя узкий алкогольный рынок. Не надо упрощать и испытывать иллюзии.

Буквально в декабре профильный вице-премьер Хлопонин сказал о том, что производство нелегальной алкогольной водки сегодня в России — это промышленные объёмы, 30 и более заводов. Промышленные объёмы! И он говорит: "Мы не можем навести порядок в этом вопросе". Цитирую: "С космоса видим, а зайти не можем". Как, объясните? А где тогда ФСБ, МВД, другие важные ведомства? Моя принципиальная позиция — виноваты в том, что мы сегодня имеем 50 и более процентов алкогольного рынка, во-первых, алкогольные короли, которые зарабатывают на этом, и их представители, которые есть в разных ведомствах, в том числе Росалкогольрегулировании. Почему данное ведомство, которое должно контролировать этот рынок, позволило нам за 4 года скатиться до того, что 50% воруется из бюджета, сегодня, когда денег не хватает? Я хочу, чтобы за какой-то промежуток времени были уголовные и в том числе ответственные шаги, чтобы ответили те, кто допустил это.

М.С.: А теперь давайте поговорим серьёзно.

С.Х.: Стоп! То есть, по-вашему, 50% кражи из бюджета — это несерьёзно?!

М.С.: Самое интересное, что трезвенники всегда перебивают. Это не 50%.

С.Х.: Ерунда или нет, скажите?!

М.С.: При такой политике, которую ведёшь ты, Султан, это будет больше. Как говорить с трезвенником? Словоблудием занимается! Вернёмся к тому, почему у нас 60% подделки. Потому что у нас водка официальная очень дорогая. Она в среднем продаётся, за 220-230 рублей.

С.К.: А минимальная цена какая сейчас? 195?

М.С.: 195. Каждое государство с произведённой официально бутылки водки имеет 140 рублей сразу. Это акциз и НДС.

С.Х.: Кто формирует минимальную цену на водку? Росалкогольрегулирование?

М.С.: Нет.

С.Х.: Кто? Правительство?

М.С.: Правительство формирует.

С.Х.: По чьему предложению, скажите?

М.С.: Вообще я считаю, что виноваты трезвенники. Вот Султан Хамзаев.

С.К.: Султан, ответьте слушателю. "Правда, что вы член "Единой России"?" — спрашивает он.

С.Х.: Спасибо за вопрос. Официально говорю, нет, я не являюсь членом партии "Единая Россия". Отвечаю, почему. Потому что я являлся членом Общественной палаты до вчерашнего дня. И член Общественной палаты по закону не имеет право состоять ни в одной политической партии. Соответственно, когда я вступил в должность члена Общественной палаты, официально выиграв на открытых выборах онлайн, я написал письмо с просьбой приостановить мои полномочия, которые есть в "Единой России".

С.К.: То есть полномочия остались, но они приостановлены?

С.Х.: Я не являюсь членом партии, я вам говорю.

С.К.: Вы вышли из партии?

С.Х.: Я об этом вам и сказал.

М.С.: Так вот, я продолжу. Я привожу цифры. 200 рублей — бутылка водки в магазине. 140 рублей сразу забирает государство.

С.К.: За 50 рублей — пол-литра.

М.С.: 70, в среднем. Вот из этих денег берёт оптовик, торговая наценка идёт, а сам завод по производству с бутылки водки получает максимум 4,50.

С.К.: К чему вы ведёте?

С.Х.: Он сам не понимает.

М.С.:

Есть места, где официально не покупают водку.

С.К.: К нам финны едут за водкой.

М.С.: У финнов несколько другой принцип действует.

С.К.: У финнов есть госмонополия.

М.С.: Правильно. Но всегда забывают одну маленькую вещь. В той же Швеции около 600 магазинов на всю страну, не учитываются кафе, рестораны, уровень зарплаты, социальной поддержки. Если посчитать количество точек продаж и количество населения, то соотношение получится как у нас. Они едут к нам, потому что у нас водка дешевле, чем у них. Ну, с другой стороны, Финляндия — страна самогонная, там все свадьбы проводятся с самогоном, и мы к этому идём. Сейчас массово происходит производство самогона.

С.Х.: Чистые байки шаблонные.

С.К.: Самогон? У нас в России? А как вы оцениваете долю самогона, сколько у нас?

М.С.: В Москве это очень дорогой бизнес, хобби. Я просто был недавно на конкурсе самогонов, который устраивался у нас, в Москве, в Подмосковье среди специалистов. Блестящие напитки!

С.К.: Если это дорого, то какой смысл этим заниматься?

М.С.: Всё очень просто.

Ситуация очень простая — необходимо снижение розничной цены на водку, как в США, есть водка для бедных — она мерзкая.

С.К.: Сколько она должна стоить?

М.С.: У нас — в районе 100 рублей.

С.К.: Для этого что? Государство должно отказаться от акцизов?

М.С.: Государство должно снизить акцизы.

С.Х.: Вы должны проявить теперь уважение ко мне, потому что я терпел всю эту вакханалию. Когда мы говорим про алкогольную продукцию, вот только что оппонент сказал, что у нас нереально дорогая дешёвая водка, и все будут варить самогон, то есть шаблонные байки в одном тексте. Что мы сегодня имеем? Мы сегодня имеем чудовищно низкую цену на водку. Водка — один из единственных продуктов, который не индексируется в цене, он заморожен. Я считаю, что это преступное решение правительства. Надо отказаться от этой позиции. Заморозьте цену на гречку, заморозьте цену на сахар, на хлеб, а водка пусть растёт по рынку. Нормальные производители два года назад сказали: "Или мы уйдём и закроемся с рынка, или прекратите вести эту алчную двустороннюю игру!"

М.С.: Почему невозможно? Возможно.

С.Х.: Легально производить нельзя, потому что цена слишком низкая легальная. Это могут только делать Росспиртпром и холдинги.

С.К.: На чьей вы стороне по итогам программы: Михаила Смирнова или Султана Хамзаева? Звоните — голосуйте. А нас Александр спрашивает: "Какой самогон?! Фанфурики по 12—20 рублей в каждом сельском магазине!" Фанфурики — это что? 25 грамм? Или что это?

М.С.: Это так называемые галеновы препараты. Аптечные настойки.

С.К.: Боярышник, что ли?

М.С.: Одна из разновидностей.

С.К.: А их ещё продают, что ли?

М.С.: Конечно.

С.К.: "Финляндия нам подойдёт? Госмонополия — это выход?" — спрашивает слушатель. Султан?

М.С.: Ни в коем случае.

С.Х.:

Мы видим, что бизнес показал свой принципиальный плевок в сторону общества. Президент неоднократно, в том числе в своём ежегодном послании в конце года, сказал: "Неуплата акцизов — это прямая кража из бюджета!" И я полностью согласен. Я считаю, что 50%, которые сегодня воруются, мы вывели, я вам скажу открытую статистику, сегодня в год больше 1375 садиков ежегодно воруют алкогольные лоббисты. Вот вам цифры! И я готов это обосновать. Это миллиарды рублей, которые вывозятся из страны. У них откуда, у всех этих алкогольных производителей, дома в Дубае, в Лондоне, яхты, самолёты, откуда?! Это все те деньги, которые они за акцизы не заплатили! А платят они таким вот клоунам, которые ходят на радио и рассказывают, что всё не так.

М.С.: Передёргиваешь. Люди платят только то, что могут заплатить. Есть районы, где люди не покупают официальную водку, а покупают подпольную. Очень хорошая позиция — спасать Россию. Давайте будем спасать Россию. Может быть, подумать, поработать, посчитать? Нет, давайте будем спасать Россию.

С.Х.: Вы несёте бред! Судя по его словам, давайте мы сегодня поворуем, завтра мы людей потравим, а послезавтра вы нас ещё и пригласите и дайте нам возможность рассказать.

С.К.: А можно вернуться к вопросу монополии.

С.Х.: Я считаю, что государство обязано навести порядок на алкогольном рынке сегодня. У нас 85% производства спирта контролирует государство, но мы увидели поведение отдельных чиновников. По этому вопросу в начале года ФСБ проводило проверки, они должны довести это до итога.

М.С.: Самое интересное, что товарищ Сталин начал массово расстреливать специалистов, и в конечном итоге у нас страна избавилась от своих собственных специалистов. Так и здесь.

С.К.: Вы за монополию или нет?

М.С.:

Соответственно, руководство, создание магазинов, создание выкупа оборудования, создание систем распространения своих государственных, и денег, посчитано уже, кстати, это будет стоить дороже, чем получает бюджет.

С.Х.: Да прекратите нести бред! 50% не доплачиваете, верните деньги, и всё!

М.С.: И не будут доплачивать, потому что люди платят ровно столько, сколько у них есть денег в кармане. Люди — покупатели. Алкогольный рынок тем и отличается, что люди платят из своего кармана. И если есть регионы, где на семью 6 тысяч в месяц, трезвую абсолютно, они рано или поздно покупают левый спирт, который им привозят, потому что они не могут купить. Ближайший магазин с лицензией за 70 километров находится.

С.Х.: Самое интересное, что, когда говорит человек, который лоббирует интересы производителя, он считает, что пьют все в стране. Во-первых, пьём меньше. С каждым годом цифра меняется.

С.К.: Успокойтесь, пожалуйста. Давайте будем уважать наших слушателей. Давайте примем несколько телефонных звонков. Давайте выслушаем аудиторию. Здравствуйте, как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Сергей.

С.К.: Сергей, кого поддерживаете из наших гостей? Почему?

С.: Немножко неприятно говорить. Я поддерживаю Султана.

С.К.: А почему неприятно-то говорить? Что случилось?

С.: Его аргументацию. Аргументация его верная, как мне кажется. То, что он говорит о необходимости бороться с делами спиртовой корпорации, это очень верно. Тут хочу сказать то, что если человек представляет проект "Трезвая Россия", надо сказать, что в России аргументацию класса "бред", "замолчи ты" и т.д. просто не хочется слушать. Вот я себя заставил. Но это просто невежливо.

С.Х.: Не хотите — не слушайте. Если вы считаете, что когда говорят бред, то говорить это неправильно, я считаю, что то, что вы говорите, тоже бред. Нам надо научиться говорить правду! Это очень важно, когда мы говорим про такие важные вопросы, как здоровье детей. Идите поговорите с матерью, у которой ребёнок пьёт, и попробуйте свою аргументацию ей тогда объяснить. Вот сегодня такая проблема есть. У нас детский алкоголизм растёт каждый год. Тогда предложите свою модель. Критикуешь — предлагай. Предлагаешь — реализуй. Тут всё коротко и ясно.

С.: Я предлагаю вам модель под названием "культура диалога".

С.Х.: Культуры диалога с бескультурным оппонентом не бывает. Я не про вас говорю. Я говорю про своего оппонента.

С.К.: Давайте примем ещё несколько звонков. Здравствуйте, как вас зовут?

С.: Добрый вечер. Меня зовут Вячеслав.

С.К.: Вячеслав, с кем вы из наших гостей и почему? Ваши аргументы. Коротко.

С.: Я, честно говоря, ни одну, ни вторую сторону не принимаю.

С.К.: Почему?

С.: Султана — из-за культуры общения.

С.К.: По сути вопроса, если можно.

С.: Весь алкогольный рынок поделен между теми же власть имущими людьми. Если говорить, что воруется там из бюджета, то, извините меня, кто ворует? Я, допустим, в Подмосковье вижу и молодёжь, которая на аллеях сидит и пиво пьёт, но я не вижу того, чтобы мои сверстники были алкоголиками. Хотя я рос, когда рядом со школой всё это продавалось. Все эти палатки были.

С.К.: Лаконичнее, если можно, очень мало времени. Вывод?

С.: Вывод такой — всё равно ограничивать рынок надо, надо убирать подпольный алкоголь в первую очередь.

С.К.: Мне кажется, в этом и сойдутся наши гости, что нужно убирать подпольный алкоголь. Хотя бы в этом вопросе. Как, Султан, Михаил Юрьевич, да?

М.С.: 

С.К.: Но в методах вы разойдётесь. В том, что нужно снижать, сойдётесь, но в методах разойдётесь. Мы подведём итоги голосования. 22% наших слушателей, Михаил Юрьевич, с вами, и 78% проголосовали за позицию Султана Хамзаева. Таковы результаты "Своей правды". Спасибо, что пришли.