Холмогоров: Клинтон совсем сумасшедшая с любой точки зрения

Е. ХОЛМОГОРОВ: Мы, конечно, заинтересованы в победе Трампа, просто потому что он не сумасшедший, в отличие от Клинтон. А Клинтон совсем сумасшедшая, и её курс будет, безусловно, антироссийским.

С. КОРОЛЁВ: Вы сейчас с психиатрической точки зрения говорите?

Е. ХОЛМОГОРОВ: И с бытовой, и с психиатрической, и с политической — с какой угодно. При этом проблема состоит в следующем. Та лёгкость, с которой американские демократы включили эту карту, что это Россия стоит за Трампом, — это позор.

Читайте ниже и слушайте в аудиозаписи полную версию программы "Без вопросов" с Егором Холмогоровым. 

С. КОРОЛЁВ: У нас в гостях Егор Холмогоров. Егор, здравствуйте.

Е. ХОЛМОГОРОВ: Здравствуйте.

С. К.: Примем звонок от слушателя. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Вопрос по допингу. Егор, как вы думаете, государство должно помогать спортсменам любыми способами? Допинг, делать какие-то незаконные вещи, чтобы наш гимн звучал чаще, чтобы больше золотых медалей получали любыми способами и этим самоутверждались?

Е. Х.: Давайте начнём с того, что Олимпиады, начиная со знаменитой Олимпиады 1936 года в Германии, превратились в политическое соревнование. Давным-давно соревнуются не личности спортсменов. Соревнования личностей, конечно, иногда бывали. Допустим, когда оба выдающихся спортсмена принадлежали одной стране. Например, было знаменитое соревнование штангистов Власова и Жаботинского. Оба представляли СССР, в итоге Жаботинский всё-таки выиграл. 

Американцы, скажем, поняв, что они не могут обеспечить такую медицинскую поддержку своим спортсменам, какую обеспечивает Россия своим, пошли другим путём. Они просто стали снимать наших спортсменов при помощи всех этих квазидопинговых манипуляций, при помощи всего этого давления на Международную спортивную федерацию, на введение позорного принципа коллективной ответственности. Мы уже фактически наказываем не личность, которая принимает допинг, а всех спортсменов страны в целом. И притом, что МОК формально допустил Россию до Олимпиады, фактически они этот принцип коллективной ответственности закрепили и зафиксировали. Просто отстрел наших спортсменов они перенесли на уровень конкретных спортивных федераций. Мол, МОК тут ни при чём, просто федерация так решила. Притом в некоторых дисциплинах, например, в плавании, просто издевательские решения. Кажется, оставили 6 человек из 23. Там хоть один экипаж будет полный при этом?

С. К.: Гребцов вроде бы надо 8.

Е. Х.: Совершенно верно. Как я понимаю, это фактически равно изъятию нашей смены из этой дисциплины, из гребли. Мне представляется, что вопрос о том, что страны должны обеспечивать интересы своих спортсменов и свои собственные интересы, ни одной из сторон этого конфликта не подвергается сомнению. Просто все пользуются по-разному. Американцы — при помощи снятия наших спортсменов. А наши чиновники на этот раз — при помощи того, что они, видимо, широко разевают рот, машут руками и кудахчут. Потому что больше никакой практической результативности я, честно говоря, не вижу.

С. К.: Сегодня Исинбаева заплакала на встрече с Владимиром Путиным. Очень трогательный был момент. Действительно, мне больше всего её жалко в этой ситуации.

Е. Х.: Я на её месте тоже бы заплакал. Дело в том, что наша великая спортсменка увидела то отношение нашего государства, с которым простые люди очень часто сталкиваются ежедневно в сотнях и тысячах разных поводов. Она жаловалась, что не почувствовала поддержки со стороны нашего государства. Вот я часто чувствую эту поддержку? Или вы часто чувствуете? Даже в тех ситуациях, когда она нам нужна. Просто в данном случае спортсмены обнаружили, что наши чиновники не готовы идти на жёсткий конфликт ради того, чтобы их защитить.

С. К.: Интересно, как там у них преподносят все эти события. В CNN сегодня вечером вышла статья с таким заголовком: "Путин устроил российским олимпийцам нерядовые проводы". "Начнём с Москвы, — говорит ведущая, — где президент Владимир Путин лично прощается с урезанной олимпийской сборной России". Спортсмены отправятся в Рио в четверг утром по европейскому времени, а спортивные структуры продолжают решать, кому запрещать участвовать в соревнованиях, а кому нет. Естественно, всё это описывается, сколько нас было — 377 человек. И сейчас, как говорит CNN, в списке отстранённых 105. Но ожидается, что таковых будет больше.

Они ещё говорят о том, что, по сути, Владимир Путин на проводах российских олимпийцев произнёс политическую речь, что российские спортсмены несправедливо стали целью организованной против них кампании.

Е. Х.: Но Путин правду сказал?

С. К.: Правду. Понимаю, что банальный вопрос. Но в этой ситуации мы правильно идём до конца? Главное — участие?

Е. Х.: Я категорически считаю, что есть ситуации, в которых надо бить яйца.

С. К.: Чьи, простите?

Е. Х.: Чьи попадутся. Достаёшь бейсбольную биту и начинаешь. Наша государственная политика на это, к сожалению, не способна. У нас просто принят другой политический стиль. Не дожали в 2014 году вопрос с Украиной, теперь мы расхлёбываем последствия. Точно так же не дожали в Рио. Но, слава богу, здесь пока никто не умер, и, надеюсь, никто не умрёт.

С. К.: "Егор, вы что, соревнования идут не только между США и нашими, — пишет слушатель. — Посмотрите, сколько чемпионов из других стран". Вы-то обрисовали ситуацию как войну между Россией и США.

Е. Х.: Американцы сейчас не могут реально убрать, например, китайских спортсменов.

С. К.: А почему?

Е. Х.: Хотя бы потому, что у китайцев другая технология.

И чаще всего попадает, по крайней мере, в летних дисциплинах. Но всё равно российский спорт выдаёт отнюдь не рядовые успехи, все в этом убедились в Сочи. И решили в Рио-де-Жанейро любой ценой этого не допустить. Вплоть до того, что там президента сменили под это дело.

С. К.: И что в итоге?

Е. Х.: Понятно, что при нынешней усечённой программе Россия не будет в числе абсолютных рекордсменов по числу медалей, потому что у нас всю лёгкую атлетику просто вырубили подчистую.

С. К.: Вопрос от слушателя: "Согласны ли вы, Егор, с тем, что надо вообще упразднить министерство спорта как анахронизм времён СССР?"

Е. Х.: По-моему, в СССР не было Минспорта.

С. К.: А кто был? Спортивный комитет? Кто спортом занимался?

Е. Х.: Может быть, Комитет по физкультуре и спорту, но чтобы было министерство — я не помню. В какой-то момент у нас спорт превратился в нацидею, в нацпроект, в главное поле нашего нацпрестижа. Я считаю, что это тоже неправильно, что у нас должны быть более весомые поводы.

С. К.: Слушатель пишет: "Нам надо бойкотировать все Олимпиады, пока не поменяется сама система". Кстати, вы знаете, кажется, они в 2004-м приняли поправку, согласно которой страна, бойкотирующая Олимпиаду, четыре следующих пропускает? 

Е. Х.: Это, конечно, хорошо, что они обеспечивают себе свободу рук от бойкота, но я думаю, что, если МОК всерьёз столкнётся с бойкотом России, причём с бойкотом, направленным не против страны, которая принимает... Обычно же бойкоты связаны с какими-то недоумениями, конфликтами между принимающими странами. В 1980 году натовцы не хотели ехать в СССР. В 1984 СССР и союзники не хотели ехать в Америку, и так далее. В данном же случае бойкот мог бы быть объявлен не каким-то другим странам, а именно МОК как структуре, которая проводит несправедливую и дискриминационную политику по отношению к российским атлетам.

С. К.: "Я заметила, — пишет слушатель, — что нас не допускают по тем видам спорта, где результат очевиден. А где бальное судейство? Будут засуживать?"

Е. Х.: Вот посмотрим, как будут вести себя, допустим, в отношении наших художественных гимнасток, потому что там в допинге никого особо не обвинишь. Потому что допинг вряд ли влияет на танец с лентой.

С. К.: "Теперь на наших спортсменах огромная ответственность, — считает слушатель. — Они просто обязаны занимать высшие места".

Е. Х.: Обязаны или не обязаны — это наше государство обязано было заранее просчитать угрозу и заранее предпринимать меры. А не сейчас в пожарном порядке бегать и кудахтать, что нас обижают.

С. К.: "Каждому российскому гражданину в будущем присвоят УНН — это уникальный неизменяемый номер. Есть проект концепции создания единого федерального информационного ресурса, сейчас он на базе обсуждения в министерстве связи у Николая Никифорова. Но говорят, что уже в ноябре появится закон. И в этом реестре будут базовые сведения о жителях страны". То есть чтобы в случае чего много времени не занимал поиск информации. Есть номер — Холмогоров, 666, например.

Е. Х.: Вот-вот. Вы понимаете, что мы в данном случае столкнёмся с массовым ростом апокалиптических настроений, причём я даже не могу сказать, что это будут необоснованные апокалиптические настроения.

С. К.: А какой бы номер вы себе выбрали? Футболисты же играют под номерами, и нормально. И прекрасно себя чувствуют.

Е. Х.: Никакой бы не выбрал.

С. К.: А почему? Вы против технологий? У вас же есть ИНН.

Е. Х.: Я этот скандальный ИНН, наверное, не получал лет 10.

С. К.: Но сейчас-то он у вас есть.

Е. Х.: ИНН — это бумажка, которая относится к налоговым декларациям. А здесь, когда есть возможность при помощи этого единого номера контролировать частную жизнь человека, его политические интересы.

С. К.: Как? А при помощи фамилии нельзя?

Е. Х.: Люди не везде пишут фамилии, и в интернетах даже не везде подписываются. Я как раз человек довольно открытый, я везде со своим лицом и со своей фамилией. И если я что-то говорил на самом деле, то я этого не скрываю, я этим горжусь. Но, правда, всё равно где-нибудь я встречаю цитаты себя, что-то такое, что я никогда не говорил.

С. К.: "Мнение Егора о создании в стране единого банка данных донорских органов", — слушатель просит вас высказаться.

Е. Х.: Это уже превращение людей в какой-то биоконструктор.

А если оно превращается в какой-то единый оборотный рынок, чуть ли не вводится тема обязательного донорства, то мне кажется, что это уже просто извращение. Давайте лучше подождём того момента, когда биологи научатся печатать органы на принтере.

С. К.: "УНН упростит жизнь наших граждан", "Так в ИНН уже сейчас полная информация о человеке", "Это опять освоение бюджета", — пишут слушатели. 

Е. Х.: Оно упростит не только жизнь человека, но и жизнь государственных органов, и жизнь криминальных структур, которые, как мы обнаружили не очень давно, часто связаны с государственными органами. В ситуации, когда мы не можем до конца доверять нашим правоохранительным органам, которые проводят друг у друга обыски и обнаруживают какие-то миллиарды имени Александра Ивановича Корейко и золотые гири из серии "Пилите, Шура, они золотые".

С. К.: Это на кого вы намекаете?

Е. Х.: Я, честно говоря, уже не помню фамилии этого чиновника, но буквально на днях проводили обыски.

С. К.: Глава Федеральной таможенной службы, Бельянинов. Так у него есть свидетель. Он говорит, что он честно их заработал и хранил эти деньги, найденные у него. Просто откладывал их от зарплаты. Откладывал в эти коробки, которые нашли.

А зачем ему коллекция ручек, коллекция часов? Это всё для чего?

Е. Х.: Мне тут рассказывали анекдот про то, как сняли одного губернатора.

С. К.: Какого? Белых?

Е. Х.: Не буду говорить.

С. К.: А вы знаете, что Белых женится?

Е. Х.: На ком, на Навальном?

С. К.: На философе.

Е. Х.: Он же был женат, я помню, что 10 лет назад знакомые журналистки в него отчаянно влюбились, поехали в Киров с ним знакомиться, и обнаружили, что он женат.

С. К.: Избранницей Белых стала 30-летняя жительница Подмосковья по имени Екатерина. Её подруга рассказала, что эта женщина — скромный и не публичный человек, и об их романе знают только самые близкие люди. Она не стремилась знакомиться с его друзьями. Хотели провести церемонию бракосочетания уже сегодня, но следователь пока согласия не дал. Поэтому торжество, вероятнее всего, будет перенесено на следующую неделю.

Е. Х.: Совет да любовь.

С. К.: Так вы его имели в виду?

Е. Х.: Нет, не его.

С. К.: А кого?

Е. Х.: Неважно.

С. К.: У нас не так много их — Гайзер, Хорошавин. А чего вы молчите, почему не называете?

Е. Х.: Одного из этих губернаторов сняли, и всё началось с очень интересной истории, когда приближённые к нему люди, как раз вовлечённые во всякие коррупционные схемы, решили поехать в Москву и дать кому-нибудь денег, чтобы сняли местного начальника ФСБ, который им эти схемы мешал проворачивать. Но их здесь, разумеется, очень быстро приняли с этими деньгами и очень быстро разговорили так, что они очень быстро своего губернатора сдали. И он сейчас благополучно сидит.

С. К.: "А чего это Холмогоров не в футболке с Афона — "Православие или смерть"? И почему он в этой футболке не на крестном ходу в Киеве?"

Е. Х.: Начнём с того, что благодаря таким, как этот слушатель, эта футболка последние несколько лет подвергается преследованиям со стороны российских органов. Соответственно, её носить сейчас невозможно, поскольку это будет публичная демонстрация символики.

С. К.: Вы же в прошлую программу надевали.

Е. Х.: Нет.

С. К.: Там была другая? А, это присылали фотографии.

Е. Х.: Да, но это была фотография ещё тех времён, когда этого безобразия с преследованием афонской символики не было.

С. К.: А почему вы не в Киеве на крестном ходу?

Е. Х.: Вообще-то, если вы не в курсе, я в списке изгоев в качестве врага украинской государственности. Нельзя даже сказать, что я оспариваю этот факт. И вообще, там в основном на этом крестном ходе лояльные граждане украинского государства. Тем не менее, заметьте, их преследуют МВД, "Правый сектор"* и прочие банды-радикалы. Притом охрана этого крестного хода, вы не поверите, состоит из ветеранов АТО. То есть они ходили воевать на Донбасс, и отнюдь не на стороне ополченцев, а наоборот — за единую Украину. И их теперь правосеки и прочие обзывают сепаратистами. Это значит, что весь "Правый сектор" — это просто лютые враги православия как такового, и что им неважно, за украинское государство или против. Главное — гнать православие.

С. К.: "Хорошавин", — пишет слушатель. Раскусили вас.

Е. Х.: Я думаю, что наши слушатели уже могут вести передачу без меня. Я им буду бросать фразу, а они в ответ наговаривать десять, и будет гораздо интереснее, чем моя болтовня.

С. К.: Предлагают Мутко проверить на допинг. Может быть, это поможет? Что вы вздыхаете, Егор?

Е. Х.: По-моему, там не в допинге дело.

С. К.: А в чём?

Е. Х.: Там дело в ограниченной профпригодности типа "российский чиновник".

С. К.: Мы вчера уже пытались смоделировать эту историю с Эдуардом Лимоновым. Давайте теперь с вами. Скажем, я Эрдоган, а вы — Владимир Путин. Долгожданная встреча, мы давно не виделись. Многое произошло. Были принесены извинения.

Е. Х.: Да ладно, давно не виделись. Они виделись в сентябре 2015 года.

С. К.: Сколько прошло, почти год. Были принесены извинения, было потепление. И говорят даже, что наши спецслужбы помогли Эрдогану выжить. Это неофициальная информация. Помогли Эрдогану победить в этом неудавшемся перевороте.

Е. Х.: И что?

С. К.: Я пытаюсь понять, о чём вы будете говорить с Эрдоганом, со мной.

Е. Х.: Я-то не Путин, у нас непохожие психологии, различные системы приоритетов. Надо смотреть на ситуацию трезво. Уже оказанная услуга за услугу не считается. Поэтому рассчитывать на какую-то серьёзную благодарность от Эрдогана за то, что наши ему помогли с тем же переворотом, я думаю, не стоит. Нужно жёстко лоббировать русские интересы. Что это? Это полное исключение какой-либо подрывной турецкой деятельности на крымском направлении. Это не условие номер один, это условие номер ноль. Это гораздо важнее истории с самолётом. Потому что история с самолётом касается одного-двух людей, которые в итоге погибли, а история с Крымом касается миллионов людей, которым прошлой зимой действия меджлиса создали достаточно серьёзную угрозу и массу неприятностей. Второе — это прекращение Турцией поддержки террористических групп в Сирии. Это направление, на котором от Турции следует потребовать самых решительных успехов, потому что в противном случае мы придём к конфликту такого же типа, который привёл к сбитию нашего самолёта, и Турция, кажется, уже поняла, что из этого конфликта для неё ничего хорошего не будет. Что Эрдогану нужно засунуть некоторую часть своей гордости подальше, я думаю, что он уже осознаёт, что он не в том положении, чтобы проводить широкую имперскую политику и что ему надо смириться с тем, что у него на юге есть такой неудобный сосед — Башар Асад. Перестать его пытаться свергнуть.

С. К.: "Егор, мы защищаем Асада, теперь будем ещё защищать Эрдогана?"

Е. Х.: Зачем нам защищать Эрдогана? Он прекрасно справится, он сейчас всех перевешает там. Зачем нам его защищать? Другое дело, что нам было невыгодно, чтобы победили эти гюленовцы, потому что они для нас будут ещё опаснее, чем Эрдоган. Соответственно, наши сумели оказать Эрдогану определённую услугу, за которую, может быть, нам что-то в ответ тоже обломится. Но это не значит, что мы должны любой ценой спасать его из всех его неприятностей.

С. К.: "Как заявляет Анкара, — пишет слушатель, — Кремль спас Эрдогана от переворота. Так почему же Кремль Януковича от путча не уберёг? Неужели нам Эрдоган ближе и роднее?"

Е. Х.: Это же хитрый вопрос. Надо ли было спасать Януковича? Если бы Янукович сохранил власть, Крым бы до сих пор считался частью Украины. Севастополь бы считался частью Украины. Нам оно было надо? На мой взгляд, нам оно было не надо.

С. К.: А сколько уже жизней в Донбассе потеряно, в том числе детских?

Е. Х.: Гражданская война в Украине просто переместилась бы на Запад. И эта гражданская война шла бы не под Донецком, а где-нибудь подо Львовом. Это, конечно, было бы не хуже, даже, может быть, в каком-то смысле лучше, потому что степень нашего родства с Донецком и Львовом немного разная. Но критические последствия всё равно бы были. А тех несомненных политических выгод, которые Россия получила за счёт того, что Янукович слетел, не было бы.

С. К.: 82% граждан России одобряют работу Владимира Путина на посту президента. Это данные "Левада-центра".

Е. Х.: Прямо как наши слушатели меня.

С. К.: У вас по-разному. У вас иногда и до 50% падает.

Е. Х.: А иногда и 90%.

С. К.: Напомните, это когда кого вы критикуете в тот момент?

Е. Х.: Ленина.

С. К.: Дело в том, что Егор Холмогоров против Ленина. У нас скоро голосование, посмотрим его результат.

Е. Х.: Сергей всё пытается занизить его.

С. К.: Но в этом Егор — последовательный критик ленинского наследия. В прошлом месяце был на 1% меньше тех, кто поддерживает Владимира Путина. То есть чуть-чуть рейтинг вырос, между тем сам "Левада-центр" требуют признать иностранным агентом почему-то.

Е. Х.: "Леваде" просто здесь приходится считаться с фактами, и они, может быть, и хотели бы занизить путинский рейтинг, но действительно на сегодняшний момент по ключевым вопросам внешней политики, по вопросам государственной стабильности поддержка Путина безусловна при всей той критической частности, которая у нас есть по тем или другим аспектам экономики, социалке, по той же безобразной истории со спортом. Если даже Обама, который недавно говорил, что Россия — региональная держава, теперь заявляет, что, оказывается, Москва влияет на американские выборы в пользу Трампа…

С. К.: А это, кстати, был мой следующий вопрос. Как мы влияем?

Е. Х.: Видимо, подливаем мельдоний Трампу. Чтобы он более активно боролся за президентское кресло.

С. К.: А почему Трамп от нас открещивается?

Е. Х.: Он просто говорит правду, скорее всего. Никакой поддержки Россия ему не оказывает, но мы, конечно, заинтересованы в победе Трампа. Просто потому, что он не сумасшедший, в отличие от Клинтон. 

С. К.: Вы сейчас с психиатрической точки зрения говорите?

Е. Х.: И с бытовой, и с психиатрической, и с политической — с какой угодно. При этом проблема состоит в следующем. Та лёгкость, с которой американские демократы включили эту карту, что это Россия стоит за Трампом — это позор.

С. К.: "Чему удивляться? Москва — за Трампа, Трамп — за дружбу, а Клинтон — за войну с Россией".

Я запускаю голосование по итогам программы Егора Холмогорова, выступающего принципиально против Ленина.

Е. Х.: Натравливаете левую часть аудитории на меня. Между прочим, я только сегодня задавал вопрос в своей статье про Ивана Грозного, что у нас в стране 6000 памятников Ленину, никак не переименовать Войкова, а при этом ни одного памятника Ивану Грозному, ни одного памятника Ивану III, ни одного памятника Ивану Калите.

С. К.: А "Войковская"-то вам чем мешает?

Е. Х.: Не надо детей убивать. У меня есть знакомые, которые работают в комиссии по изучению царских останков, это как раз было убийство при участии Войкова. И там описывают подробности ран, избиений.

С. К.: То есть "Войковскую" убрать, Мавзолей закрыть. Ленина, по крайней мере. Вы предлагаете кого-то другого туда переместить, что ли?

Е. Х.: Была хорошая идея после смерти Сталина создать пантеон. То есть построить специальное здание и с Красной площади туда всех революционных вождей, героев перенести. Сейчас, я думаю, можно уже поставить два пантеона: революционный и национальный. И в одном похоронить всех революционеров во главе с Ленином, а в другом — людей и дореволюционной, и послереволюционной истории, которые связаны с наиболее выдающимися русскими достижениями. По-моему, прекрасное решение.

С. К.: "Ленина люблю, но похоронить надо, — пишет Оксана. — Негуманно это — человека в стеклянной коробке держать".

Е. Х.: Полностью согласен.

С. К.: Примем звонки.

С.: Здравствуйте. По поводу памятников, украинцы ездили восстанавливать памятник Георгию Потёмкину на том месте, где он погиб. А у нас руки не доходят. А вопрос такой. Егор, как вы думаете, закончат ли когда-нибудь ремонтировать Тверскую?

С. К.: Подождите, досрочно же закончили, были сообщения.

С.: А её, по-моему, всё время ремонтируют и ремонтируют.

С. К.: Нет, её расширили, сейчас сузили.

Е. Х.: Вы имеете в виду морской приливной канал между Красной площадью и "Белорусской", по которому можно поплавать?

С. К.: А это вы намекаете на ливнёвки?

Е. Х.: Это безобразие, согласитесь. Москва — прекрасный город, но всё-таки она — третий Рим, а не третья Венеция.

С. К.: Ревзин или кто-то ещё в "Фейсбуке" говорит: "Подумаешь, три раза в год такие дожди случаются".

Е. Х.: Во-первых, с пресловутым глобальным потеплением могут и чаще начаться.

С. К.: Тратить безумные деньги за то, чтобы ни разу не поплавать? Егор, вы любите Венецию?

Е. Х.: Рим мне нравится больше. На Рим я согласен. А для Венеции есть Санкт-Петербург. Кто-то хорошо сказал, что в Москве так часто идёт дождь, что скоро москвичи начнут называть бордюр поребриком.

С. К.: Как это глубокомысленно. Может, вы ещё вспомните про путешествие Ивана Грозного из Петербурга в Москву?

Е. Х.: Да. Скоро обидится Иван Грозный, сядет на "Сапсан" и уедет из Москвы в Петербург.

С. К.: Здравствуйте.

С.: Здравствуйте. Егор, у меня вопрос по поводу Турции. Вы сказали, что Россия должна потребовать, чтобы они не снабжали её оружием, чтобы перекрыли границы, чтобы не совали нос в Крым. А если Турция потребует от России, чтобы Россия признала курдов, не только турецких, но и сирийских, и иракских, террористами. Россия пойдёт на это или нет?

Е. Х.: Вряд ли Турция потребует таких масштабов. Я считаю, что если речь идёт о каких-то постоянных договорённостях с Турцией, они предпочтительно про курдскую ориентацию, потому что курды — это всё равно друзья прежде всего США, а не России. У России есть свои друзья в регионе — Асад, более-менее друзья в Иране. Курдистан к нашим друзьям первого разряда, мягко говоря, не относится. Соответственно, это вопрос дипломатических соглашений. В ситуации плохих отношений с Турцией мы могли шантажировать того же самого Эрдогана поддержкой Курдистана. Но закладываться на это как на какую-то постоянную внешнеполитическую линию я бы не стал.

С. К.: "Обвалит ли Ленин рейтинг Холмогорова? Вот главный вопрос". Да, голосование сегодня очень напряжённое. Здравствуйте.

С.: Здравствуйте. На фоне всех терактов Европу продолжает захлёстывать волна русофобии. Как вы думаете, когда это пройдёт? Пройдёт ли это вообще или это уже неизлечимо?

Е. Х.: Я думаю, что в целом это неизлечимо, по крайней мере, в текущем сезоне. Должны пройти очень серьёзные системные изменения в мышлении европейцев, чтобы они перестали ненавидеть и во всём видеть руку Москвы. 

Притом их собственное видение и восприятие ситуации уже не выглядит недостойно и позорно. Я вчера прочитал заявление папы римского по поводу вчерашнего убийства священника в Нормандии, что вот, мы с ужасом и скорбью встретили известие об этом убийстве.

С. К.: А что он мог сказать?

Е. Х.: Он вообще-то считается христианским епископом мира. Христиане привыкли к тому, что оказываются в качестве мучеников, и мученическая смерть для священника — это самая славная смерть из возможных. Папа должен был сказать, что мы приветствуем нового мученика на небесах и готовы начать изучить вопрос о его беатификации на земле. И это было бы достойным ответом. Но они, очевидно, так уже боятся противопоставить себя радикальному исламу и говорить о том, что речь идёт о мученичестве за веру, а не просто о каких-то криминалиях и терроризме. Что речь действительно идёт о масштабном конфликте мировоззрений. Поэтому они вместо этого начинают бессильные выражения ужаса.

С. К.: Олланд вроде снова объявил войну.

Е. Х.: Они очень странно объявили войну ИГИЛ*. Это выражается в том, что они бомбят какие-то сирийские деревни, и при этом ничего не делают с мигрантскими скопищами у себя под носом. Хотя понятно, что угроза убийств происходит именно от них.

С. К.: Лимонов говорит, что Меркель должна уйти. Вы согласны?

Е. Х.: Я удивлён, что до сих пор ещё против неё не поднялось восстание. Видимо, действительно, Германия стала совсем запуганной страной. В этой ситуации, на мой взгляд, там уже давно должны были начаться народные процессы с требованием, чтобы она ушла в отставку.

С. К.: Минюст предложил бороться с коррупцией с помощью религии.

Е. Х.: С помощью молитв?

С. К.: Внимание. 65% по итогам программы поддерживают Егора Холмогорова.

Е. Х.: Вот, всё натравливаете на меня.

С. К.: Егор Холмогоров, принципиально выступающий против Ленина, был в программе. Спасибо. 

* Деятельность организации на территории России запрещена Верховным судом РФ.