Вон из Москвы

Это не злобный призыв к "понаехавшим". И не отчаянный вопль консервативного москвича, уставшего жить посреди вечной стройки, странно украшаемого и всё более отчуждаемого от него кибермегаполиса. Крылатая фраза Чацкого — ёмкий слоган возможной кампании за смену внешнего вектора развития страны, за переориентацию с Запада на Восток, причём на самый дальний, тихоокеанский. По нашей исторической традиции, подобные перемены всегда сопровождал и символизировал перенос столицы — из Киева во Владимир, из Владимира в Москву, из Москвы в Петербург, из Петрограда в Москву.

Запад всё менее привлекателен и надёжен как партнёр. Вершину цивилизации сотрясают афтершоки 11 сентября и кризиса 2008 года. В США безумный государственный долг, межрасовая перестрелка, кризис лидерства в главных партиях, неспособных выдвинуть в преемники Обаме ментально и физически здоровых претендентов.

В Европе безысходная рецессия, мигрантский потоп, исламская революция. Интеграционная машина даёт задний ход. Громоздкая структура Европейского союза позволила распоясаться приблудам из числа бывших советских сателлитов и территорий. А те, поверх Брюсселя, Берлина и Парижа, только и смотрят на Вашингтон.

Западные придирки достали наших немаргинальных политиков и общественников. Наскоки приобрели тотальный характер, добрались и до спорта. Срываются любые попытки Путина наладить сотрудничество хотя бы в такой важной для всех сфере, как борьба с международным терроризмом: взять, к примеру, нынешние события вокруг Алеппо. В общем, тупик.

А на тихоокеанском направлении горизонты куда чище. США влиятельны и здесь, но местные элиты менее склонны, в отличие от европейских, жертвовать национальными интересами в угоду проамериканской солидарности, и Вашингтон с этим считается. Конечно, он вмешивается в отношения стран региона с Россией, но гораздо деликатнее, чем в Европе, старается не пережимать. К тому же Украина, Башар Асад, дело ЮКОСа — для Китая, Вьетнама, Южной Кореи и многих других наших тихоокеанских партнёров — не тема, ради которой стоит ломать копья. Им интересны российский рынок сбыта, сибирское сырье и продукция нашего ВПК. Кроме того, в их глазах Россия остаётся единственным противовесом американскому гегемонизму, есть вокруг чего вести тонкий дипломатический торг.

Устройство временной резиденции верховной власти во Владивостоке и начало строительства где-то неподалёку новой столицы — весомая заявка о серьёзности наших намерений в регионе устойчивого экономического роста. Это сигнал нашим партнёрам, что это не временный манёвр, а стратегия, принципиально иное целеполагание в наших взаимоотношениях с внешним миром. Нет сомнений, что инициатива будет по достоинству оценена. Да и сам по себе грандиозный проект привлечёт инвестиции отовсюду, которые позволят не только отстроить ультрасовременный город, но и цивилизовать наконец близлежащие пространства. Так уже бывало при строительстве Бразилиа, Канберры, Исламабада. Так происходит сегодня при реконструкции Большого Берлина.

Есть, однако, на пути полной реализации наших тихоокеанских амбиций существенная преграда, которая, можно сказать, возникла в такие же августовские дни 71 год назад. Тогда фантастический бросок Красной армии через Гоби и Хинган сокрушил миллионную Квантунскую армию Микадо.

А две американские атомные бомбы, ярче тысячи солнц вспыхнувшие над Хиросимой и Нагасаки, сломили волю японских генералов к сопротивлению. В качестве военного трофея СССР забрал не только Южный Сахалин и Северные Курилы, которые Николай II был вынужден уступить Японии по Портсмутскому миру 1907 года после неудачной войны. К нам перешла Южно-Курильская гряда, которую царская Россия признала японской ещё в в 60-е годы ХIХ века. С тех пор это камень преткновения в двухсторонних отношениях.

Попытки Хрущёва убрать его в 1956-м и 1960-м путём половинчатых территориальных уступок не увенчались успехом. Подзуживаемое американцами тогдашнее японское правительство заупрямилось: либо всё, либо ничего. Вот и ничего не получило.

Атмосферу взаимного недоверия сгущают и устойчивые стереотипы. В нашей прозе ("Капитан Рыбников" Куприна) и песне ("В эту ночь решили самураи перейти границу у реки")… Японцы хитры и коварны. Даёт о себе знать исторический опыт Порт-Артура, провокаций на КВЖД, столкновений на озере Хасан и Халхин-Голе.

Но и у японцев мнение о нас не лучше. В конце концов, осенью 1941 года они не ударили в тыл Красной армии, как того хотел Гитлер. А верный союзническому долгу Сталин в августе 1945 года объявил Японии войну. Как тут не заподозрить русских в вероломстве? Впрочем, у многих японцев есть и повод благодарить Россию. В 1961 году на островах высадился десант советских врачей во главе с великим русским вирусологом Михаилом Чумаковым. Привезённая из СССР гигантская партия вакцины и организованная нашими медиками прививочная компания остановили в Японии широкомасштабную эпидемию полиомиелита и спасли десятки тысяч детей от смерти и инвалидности.

В целом пора подвести черту под старыми распрями и приступить к решению унаследованных проблем методами ХХI века. Прежде всего, Москве не стоит уклоняться от обсуждения территориальной проблемы. Отодвигать её куда-то в сторону или на потом… Но не стоит и сеять иллюзий, что проблема может быть решена по старинке, путём тупого земельного передела. Глупые либералы из ельцинской администрации пытались было провернуть такую сделку во второй половине лихих 90-х. Но умный либерал Борис Немцов (тогда первый вице-премьер) остановил авантюру. Он хорошо понимал, что случится в России с властями, которые начнут "дербанить" территорию, тем более такую знаковую.

Задача Москвы — создать совершенно новый контекст для устранения проблемы. В качестве первого шага российские власти могли бы образовать из Южно-Курильской гряды особый административный район, открытый для японского бизнеса и японских подданных. Но статусом свободной экономической зоны специфика этого района ограничиваться не должна. Конечно, он останется под полной юрисдикцией РФ, исполнительная власть в нём будет сосредоточена в руках президентского назначенца.

Однако японцам, которые получат вид на постоянное жительство, можно предоставить право избирать и быть избранными в представительные органы местного самоуправления. Такое уже практикуется в некоторых муниципалитетах Испании, где велика доля британских экспатов. И, конечно, прежде чем искать дальнейшие решения, у России и Японии будет время посмотреть, насколько взаимовыгодна новая форма сотрудничества. Как это отражается на других сферах в отношениях двух стран. Но уже сегодня наша инициатива кардинально изменит ситуацию, и мяч в затянувшейся игре вокруг островов окажется на половине поля японцев.

Одним словом, новой столице нужны добрые соседи. Да и от участия японских градостроителей только польза. У них есть опыт возведения сейсмологических сооружений, а их архитекторы входят в мировой топ.

А Москва, покинутая полчищами бюрократов, не захиреет: не захирели же Рио, Нью-Йорк, Сидней, Карачи. Москвичи и выбранные ими власти задышат вольнее. В населении увеличится доля самодеятельных предпринимателей, учёных, преподавателей, людей творчества — т. е. настоящего креативного класса, под вывеской которого ещё недавно бушевал казённый и корпоративный офисный планктон, служа массовкой для уличных болтунов. Интересно, кстати, как заживёт вообще вся остальная европейская Россия — ведь никогда прежде она не находилась в таком удалении от центральной власти.

И в Европу, на Запад, прорубленные окна и двери останутся открытыми. Открытыми для предложений о взаимодействии и сотрудничестве без всяких унизительных для нас условий и оговорок. А на случай инициатив иного рода пусть у наших западных дверей и окон пока подежурят "Искандеры".