Юрий Лоза: Я стал мемом — мне это не нравится

Д.НАДИНА: А кстати, как для себя объясняете, вот почему вы в последние месяцы действительно стали таким ньюсмейкером и активно про вас пишут, повсюду появились ваши цитаты? Этого не было раньше. Как вы к этому относитесь? Вас это раздражает или вам это приятно?

Ю.ЛОЗА: Как данность воспринимаю. Дело в том, что я всегда говорил много и всегда очень много комментировал. Просто в последнее время это вдруг стало мемом, популярным и востребованным. Из меня один, два, три раза попытались сделать шута горохового. Журналистский приём есть такой — тизер, когда часть информации подаётся как единое целое. Если я говорю какую-то фразу, выдрав из этой фразы два-три слова можно сделать из меня клоуна.

Д.НАДИНА: А вам нравится быть мемом?

Ю.ЛОЗА: Нет, не нравится. Поэтому я периодически даже замолкаю на какое-то время.

Полную версию программы "Позиция" с Юрием Лозой слушайте в аудиозаписи.

Д.НАДИНА: В студии Дарья Надина. Всем здравствуйте. Наш гость сегодня — Юрий Лоза, певец, композитор. Юрий Эдуардович, здравствуйте.

Ю.ЛОЗА: Здравствуйте.

Д.Н.: Как правило, в последнее время тренд такой сложился, все звонят вам и спрашивают, что вы думаете о том или ином музыкальном событии, явлении. А о политике любите вы рассуждать?

Ю.Л.: Я обо всём рассуждаю. Но, конечно, я не трогаю некоторые темы, в которых я вообще не разбираюсь.

Д.Н.: Какие, например?

Ю.Л.: Ну микробиология, допустим, глубинная фауна. Вряд ли я что-нибудь хорошее расскажу. В прикладной математике вряд ли я удивлю чем-то. Есть много тем, которые я не комментирую, не обсуждаю и не обговариваю.

Д.Н.: А за политической ситуацией в целом следите же, да?

Ю.Л.: Конечно, слежу. В принципе, знаю, но не более, чем всё остальные. Я же всё-таки диванный аналитик. Я не вхож в круги.

Д.Н.: А кто из нас вхож?

Ю.Л.: Как? Допустим, есть радиоблог на "Комсомольской правде", у меня был целый штат таких моих консультантов, которым я звонил. Но это политологи, которые меня консультировали по вопросам.

Д.Н.: А вы верите политологам вообще?

Ю.Л.: Они ангажированы, конечно, но они всё-таки разбираются в ситуации. Я комментировал сам и всё-таки подключал специалистов, чтобы они либо опровергли моё мнение, либо выдали своё.

Про отношение к кандидатам в президенты США

Д.Н.: Хорошо, выдайте нам своё мнение. Вот сейчас буквально чуть больше двух недель осталось до выборов президента США, минувшей ночью были последние, третьи дебаты между Хиллари Клинтон и Дональдом Трампом. И победила Клинтон в очередной раз. Вероятнее всего, она и станет президентом. Так говорят все политологи американские. Какие у вас предположения на этот счёт? И кто из них сильнее, по-вашему?

Ю.Л.: Дело в том, что никто из них объективно не сильнее, а за кем более сильная группировка стоит? За Клинтон гораздо сильнее всё, потому что когда вся медиасистема подключилась уже к рекламе Клинтон, когда такие актёры как Де Ниро против Трампа, не знаю, почему они так против него нацелены. 

Д.Н.: А что ненормального?

Ю.Л.: В своём отношении к России. Они действительно нас считают агрессорами, хотя окружили нас базами со всех сторон. Но почему-то мы для них агрессия, хотя они вокруг нас, а не мы вокруг них. Они наращивают своё присутствие в Европе, они постоянно сюда лезут-лезут, окружают нас со всех сторон и в то же время говорят о российской угрозе, хотя мы к ним не приближаемся.

Д.Н.: А Трамп, я так понимаю, вам симпатичнее?

Ю.Л.: Трамп мне симпатичнее, потому что более вменяемый и имеет больше собственного мнения, а Клинтон ангажирована своей вот этой структурой. Конечно, на неё давит оборонный комплекс Америки. Это само собой. Очень сильная организация, потому что они тратят там 500 что ли миллиардов, то есть гигантские какие-то суммы, страшные совершенно. Больше, чем весь остальной мир, тратит Америка на войну, всё время кричит о своём миролюбии и всё время обвиняет нас, что вот Россия такой агрессор, империя зла, хотя тратит больше нас в 8—10 раз.

Д.Н.: Ну знаете, как говорят часто, США после окончания холодной войны стали единственным лидером. Это и культурный лидер, всё-таки Голливуд снимает больше картин, чем все остальные страны вместе взятые.

Ю.Л.: Но меньше Болливуда. Поэтому я ещё раз говорю, давайте всё-таки называть вещи своими именами. Они сами себя назначили главными. Когда пошли европейские конфликты — Первая мировая война, Америка, которая стояла в стороне, занималась своими проблемами и занималась ими не очень хорошо, скажем так, даже безо всяких войн они постоянно попадают в какие-то экономические кризисы, у них постоянно что-то рушится. Даже не имея таких проблем как Европа, она всё равно умудрялась попасть в какие-то страшные экономические ямы. Так вот, разбогатев на наших конфликтах, люди же прячут деньги в доллар, соответственно, когда в Европе началась большая смута, большая свара, Америка разбогатела очень сильно и решила все свои проблемы. Ей это очень понравилось — быть сначала сторонним наблюдателем, потом мировым каким-то судьёй, потом участником конфликтов. Вот ко Второй мировой войне они уже поняли, что на этом можно заработать гораздо больше. Но поймите, я слышал академика Абалкина, когда он был ещё жив, с его лекциями, сколько денег ушло из России в Америку — не перечесть. Скажем, Дальневосточный банк когда грабили, там фуникулёр стоял, деньги сплавляли на корабли, которые пошли в Америку потом. У нас же предприниматели все наши, и царь был тоже предпринимателем и очень богатым человеком, его мануфактуры работали и приносили большой доход. Все пытались спрятать свои капиталы где-то, и потом эти капиталы не были востребованы, потому что, скажем, когда наши пришли забирать эти деньги, им сказали, что не вы их клали. Ну золото Колчака, состав с золотом куда-то же исчез, правильно? Он же где-то осел, в каких-то банках. Поэтому на России поднимались очень многие. И Америке это очень понравилось. В 1950 году, когда они развязали конфликт в Корее, им понравилось за счёт маленькой победоносной войны сразу решить кучу проблем.

Потом выяснилось, что и Камбоджа тоже огрызается. Потом выяснилось, что в Ираке у них ничего не получилось. И там, и там, и там. А воевать понравилось.

Д.Н.: Кстати, сегодня годовщина — пять лет с момента вмешательства в дела Ливии. А у меня ещё к вам вопрос. Вот вы говорите про доллары. Ведь действительно в долларах сейчас все хранят деньги. И вот экономисты к нам приходят и говорят, что просто это действительно самый разумный инструмент для сбережения. Вот вы тоже в долларах храните или нет?

Ю.Л.: Смотрите, что получается: американцы делают всё для того, чтобы так получилось, потому что все прячут деньги в доллары.

Д.Н.: А вы тоже?

Ю.Л.: Нет, конечно.

Д.Н.: Вы в рублях храните деньги?

Ю.Л.:

Все деньги обрушиваются, любые. И доллар когда-то рухнет тоже. Опять же как экономист говорю, не бывает валюты, которая бы удержалась слишком долго.

Д.Н.: Юрий Эдуардович, подождите, вы популярный человек, обеспеченный человек, в чём-то же нужно сберегать. В чём вы сберегаете?

Ю.Л.: Я построил дом за пределами МКАД, у меня есть квартира в Болгарии. У сына квартира есть своя, у меня квартира есть своя. Эта недвижимость — она некоммерческая, но она нужна.

Д.Н.: Вот вы говорите, что непатриотичны, а сами в Болгарии домик купили. А почему бы не в Сочи?

Ю.Л.: Домик у меня за пределами окружной дороги, в Подмосковье.

Д.Н.: Ну квартира в Болгарии. Почему не в Сочи?

Ю.Л.: Потому что мне не нравится Сочи. Там камни, а в Болгарии песок. Это первое. А во-вторых, всё-таки Болгария — это наша дружественная страна. У нас с ними одна религия, один язык практически.

Д.Н.: Ну так себе братушки-то, история тоже говорит.

Ю.Л.: Да, дважды они воевали за других, но тем не менее опросы последние говорят (вот я недавно был на форуме, серьёзный форум нашего соотечественника за рубежом, они в большом количестве сейчас пытаются объединиться), и вот я был на этом форуме одним из приглашённых гостей, рассказывал им о своём видении этой проблемы. У нас была прямая связь с Русским домом в Болгарии, они говорят, что недавно провели опрос: 80% болгар относятся к нам хорошо.

Д.Н.: Вот, кстати, по поводу патриотизма, большинство россиян признали себя патриотами — это данные ВЦИОМ, они вчера провели опрос, говорят, 80% опрошенных считают себя патриотами, 18% не ощущают. Как ощущаете себя вы? И что вы думаете о результатах этого опроса?

Ю.Л.: Я, безусловно, патриот своей страны: я здесь родился, я здесь вырос и, скорее всего, здесь же найду себе местечко потом уже. Поэтому я не собираюсь ничего менять в этой жизни. Я буду русским до конца, видимо, потому что я считаю себя русским, хотя у меня 50% польской крови, но тем не менее я россиянин и русский. И поэтому я буду стараться делать всё от меня зависящее, чтобы в нашей стране было хорошо. По крайней мере, разъяснять людям, что нужно делать для того, чтобы у нас было хорошо. Во-первых, попытаться удержать деньги в стране. Я приветствую шаги какие-то, когда правительство наше говорит, что надо, чтобы деньги не утекали из страны. Я понимаю как экономист, насколько это важно, потому что любое количество денег начнёт работать здесь, если оно здесь останется. И также любое количество денег начнёт работать на другую страну, если оно туда уедет. Поэтому я не покупаю кучу недвижимости за рубежом, не вкладываюсь туда, а я купил там квартирку. У меня обычная квартира, там 71 метр всего, в болгарском обычном доме. В нём живут абсолютные болгары. То есть это никакая не элитная недвижимость. Никак она элитной быть не может. В городе Варна. Мне нравится там. Мы туда выезжаем.

Д.Н.: Ладно, мы уже далеко зашли, а то сейчас адрес ещё назовёте, и к вам все поедут в квартиру в Болгарию.

Ю.Л.: Да ладно! Кто поедет! Говорят, что курица — не птица, Болгария — не заграница!

Про отношение к юмористам

Д.Н.: Юрий Эдуардович, вот смотрите, сегодня "Шарли эбдо" выпустили очередную карикатуру, на этот раз на собор РПЦ в Париже. Собор не так давно был открыт. И, в общем, номер уже сегодня поступил в продажу. Далеко не первая подобного рода карикатура. Многих у нас здесь она возмущает, другие как-то равнодушно к этим новостям относятся. Вот вы в каком лагере?

Ю.Л.: Я отношусь к тем, кто с удовольствием бы не замечал эту организацию. Нельзя шутить надо всем. Я об этом писал уже неоднократно.

Они не имеют тормозов, они готовы шутить по любому поводу. И они говорят, что имеют право, что они могут любую тему — смерти, насилия, терроризма — обсуждать и на эти темы шутить. Я думаю, что всё-таки есть серьёзные темы и темы, на которые можно выдать хохму.

Д.Н.: Вот к разговору о юморе, у нас довольно много комиков, юмористов в нашей стране.

Ю.Л.: Больше, чем вы думаете.

Д.Н.: Всех этих программ очень много. Я молчу про правительство, конечно. Это отдельный сорт юмористов. Я про других. Вот какие вы смотрите юмористические программы?

Ю.Л.: Никакие.

Д.Н.: А какой вам юмор вот вообще подходит, нравится?

Ю.Л.: Почему, допустим, я не люблю юмористов как таковых? Потому что они обязаны шутить всегда. И мало того, отношение к ним совершенно однозначное. Что в студии Первого канала, если Иван Ургант выйдет в передаче и скажет: "Ребята, у меня умерла собака", будет хохот. Во-первых, им заплатили. Во-вторых, от них ждут шутки. Я не знаю, Галустян может сказать какую-нибудь интересную, нормальную, толковую вещь? Мне кажется, нет. 

Но мне кажется, что шутить надо тогда, когда есть повод и желание. В некоторых случаях у меня нет желания шутить, я не шучу.

Д.Н.: А кстати, как для себя объясняете, вот почему вы в последние месяцы действительно стали таким ньюсмейкером и активно про вас пишут, повсюду появились ваши цитаты? Этого не было раньше. Как вы к этому относитесь? Вас это раздражает или вам это приятно?

Ю.Л.: Как данность воспринимаю. Дело в том, что я всегда говорил много и всегда очень много комментировал. Просто в последнее время это вдруг стало мемом, популярным и востребованным. Из меня один, два, три раза попытались сделать шута горохового. Журналистский приём есть такой — тизер, когда часть информации подаётся как единое целое. Если я говорю какую-то фразу, выдрав из этой фразы два-три слова можно сделать из меня клоуна.

Д.Н.: А вам нравится быть мемом?

Ю.Л.: Нет, не нравится. Поэтому я периодически даже замолкаю на какое-то время. Поймите, что непорядочные журналисты зашкаливают. Меня пригласили на канал "Звезда" и час снимали передачу, а в эфир потом выложили минутный ролик, где безо всякой связи выдран рабочий момент съёмок, и дали как самостоятельный повод какой-то информационный, который перепечатали практически все издания. Что случилось со "Звездой"? Там была такая фраза, что Гагарин в ракете лежал. А что он ещё делал? Конечно, лежал. Но тем не менее это было сказано в контексте большого разговора о Гагарине и о сравнении Гагарина с сегодняшними космонавтами, которые чуть ли не в бадминтон играют специальными ракетками.

Об этом был разговор. Но это если всё убрать и оставить фразу, что Гагарин лежал, и подать, что "о, многомудрый Лоза" такое сказал, с кем-то себя сравниваешь сразу.

Д.Н.: Юрий Эдуардович, вы же уже не в первый раз замужем, что называется, давно общаетесь с журналистами, и вот вы не предполагали, что так оно бывает? Вы просто искренне обижены. Я вижу по вам.

Ю.Л.: Я не искренне обижен и расстроен. Я ничего с этим не могу поделать. Почему? Потому что если взять наш эфир, и вот сейчас выяснится, что он записывался, но не показан в эфире. И вы выберете из него две-три фразы, я с этим ничего не смогу сделать. Так мало того, вот с этим тизером они побежали к Леонову. Старый больной человек, ему 82 года. И они говорят: "Вы знаете, что Лоза сказал про Гагарина? Назвал его земляным червяком". Он говорит: "Кто сказал? Лоза? Про Гагарина?! Про моего друга? Сволочь! Гад!". Ну что ещё ответить?

Д.Н.: Ну вы вот сейчас тоже Леонова приложили и назвали его старым больным человеком.

Ю.Л.: Ему 82 года, ребята!

Д.Н.: И что? А кому захочется, чтобы его называли старым и больным?

Ю.Л.: Ну как, ребят? Через космос пройти — не бывает здоровых.

Д.Н.: Это, кстати, вопрос. Они, знаете, такие молоденькие. Вот этот Крикалёв. Ему 50 с лишним лет, а выглядит он как мальчик просто.

Ю.Л.: 50 лет — пацан. Мне 63. Я в 50 лет в футбол гонял ещё.

Про перспективы российского спорта 

Д.Н.: Кстати, по поводу футбола, давайте поговорим немножко о спорте. Тут перестановки некоторые. Вы наверняка тоже об этом слышали. И Мутко больше не министр спорта, у него теперь другая работа, он вице-премьер. Вот как, по-вашему, у нас со спортом станет лучше при Павле Колобкове? Или времена Мутко были гораздо лучше для нашего спорта?

Ю.Л.:

Мы получим своих рекордсменов, будет из кого их выбирать. Мы играли в футбол с утра и до вечера, мы гоняли класс на класс, школа на школу, район на район и так далее. То есть это было популярно. Все дети играли в футбол, все пацаны. Человек, который не умел обращаться с мячом, считался изгоем. Все были спортсменами. Первое, что мы делали — бежали во двор. Потому что во дворе — там хорошо: там жизнь, там активность, там движение. Соответственно, было из кого выбирать. И поэтому в 1960 году мы были чемпионами Европы по футболу. Когда мы взяли второе место, то команда боялась выйти из вагонов. Позор! Как так, мы не первые?

Д.Н.: Кто виноват, что сейчас этого нет? Это вина Мутко, родителей, времени?

Ю.Л.: Это вина самой системы, которая не вкладывает деньги в детский спорт. Поймите, что когда олигархи дают гигантские суммы на покупку зарубежных легионеров в том же самом футболе, то на эти же деньги можно было бы построить десять футбольных школ. Когда говорят, какие деньги получал Капелло! Ребят, у нас тренеров такого уровня пруд пруди! Я их знаю пятерых или шестерых таких же.

Д.Н.: А кто равен Капелло вот среди наших?

Ю.Л.: Газзаев. Ребята все — мои знакомые, мы с ними общаемся постоянно.

Д.Н.: А Черчесов, как он вам? Нравится?

Ю.Л.: Черчесов замечательный, он прошёл хорошую школу. Он работал с хорошими специалистами и доказал, что умеет это делать, в Варшавской лиге. Поэтому я говорю, что у нас навалом хороших специалистов. Посмотрите, молодая поросль какая поднимается! Поговорите с кем-нибудь из них. И сразу поймёте, что это нормальные ребята. Димка Аленичев прекрасно понимает в футболе.

Д.Н.: Если вернуться опять же к Виталию Мутко, ведь его очень активно критикуют, и в целом его фигура такая, довольно неоднозначную реакцию вызывает у всех. Во всех проблемах российского футбола винят Мутко, во всех проблемах российского спорта тоже Мутко винят. Это справедливо, что на нём лежит ответственность?

Ю.Л.: Часть ответственности — да. Ведь он же подписывал все эти договоры. Раз он подписывал — значит, он это поддерживал. Он должен был как министр орать, бить во все колокола и говорить: "Не надо покупать Халка! Это бред! Нельзя платить такие гонорары футболистам, которые сидят на скамейке запасных или которые играют на таком уровне, как играют наши сегодняшние ребята". Извините, но так бездарно выступать на последних чемпионатах, как мы выступаем, могут только футболисты, которые не стараются.

За такие деньги! То есть играть на своём уровне может каждый, за небольшие деньги можешь хоть не бегать вообще. За минимальные деньги можешь сидеть на скамейке хоть весь сезон.

Д.Н.: Вы ожидаете перемен с приходом Павла Колобкова?

Ю.Л.: Я ожидаю каких-то перемен вообще у нас, потому что если у нас деньги останутся в стране и будут правильно потрачены, то у нас безусловный будет прогресс, и в спорте тоже.

Д.Н.: Давайте дальше пойдём. Про космос мы уже говорили, а здесь есть ещё одна космическая тема. Все следят за посадочным модулем "Скиапарелли", который на Марс приземлился. Говорят, что он потерялся. "Роскосмос" отказывается верить в то, что он пропал. В любом случае сейчас уже немало шуток в социальных сетях на этот счёт. Следите за всей этой историей? Как вы думаете, найдётся он?

Ю.Л.: 

Д.Н.: Вы думаете?

Ю.Л.: До сих пор так всегда было. Когда где-то что-то пропадает, то, мне кажется, это всё чревато. Может, столько оборудования там, которого на самом деле не было. Он, может, пустой туда летал.

Д.Н.: Слушайте, ну это вообще такие, прямо скажем, обвинения. 

Ю.Л.: Я ничего не утверждаю. Просто мне всегда интересно, когда пропадает что-то. Просто так пропасть ничего не может. Ещё Ломоносов сказал, что если где-то чего-то прибудет, то где-то убудет. Вот это старая ломоносовская фраза такая. Поэтому когда что-то где-то пропадает вот так бесследно, то, наверное, за этим что-то кроется.

Про пиратскую музыку в соцсетях и про отношение к РАО

Д.Н.: Не могу не спросить про музыку. "ВКонтакте" легализовали музыку независимых исполнителей. И вообще, эта социальная сеть очень активно ведёт переговоры с разными лейблами, компаниями для того, чтобы вся эта музыка, которая сейчас есть "ВКонтакте", была не пиратской, а на законных основаниях. Ваши песни там тоже есть, причём почти все. Вам за это что-то перепадает от них? Или они без согласия вашего эту музыку у себя на страницах размещают?

Ю.Л.: У нас, к сожалению, система эта так неотработана, что там тёмный лес. Пытаются сейчас навести порядок. Вот я знаю, что у РАО были большие проблемы с этим. Поэтому нужна централизованная какая-то система, которая позволит отслеживать всё это и каким-то образом платить авторам. 

Д.Н.: А творческие порывы, желание самореализации?

Ю.Л.: Я прагматик. Я работаю, когда надо. У Бомарше есть замечательная фраза такая: "Я трудоспособный по необходимости, ленивый до самозабвения".

Д.Н.: То есть вы себя не считаете творцом?

Ю.Л.: Когда надо — я творю, когда не надо — не творю.

Д.Н.: А, вот так. Вы возмущены, что ваша музыка у них есть там, "ВКонтакте"? Или вы равнодушны к этому?

Ю.Л.: Я думаю, что она должна там быть, но я за это должен что-то получать. Дело в том, что люди, заходящие в Интернет, платят деньги. Если сеть "ВКонтакте", допустим, может отследить заходы и отследить, сколько скачано, то я должен за это получать как-то.

Д.Н.: Сейчас ничего не получаете и не возмущаетесь?

Ю.Л.:

Один плод меня должен был накормить до седьмого колена, потому что когда миллионные тиражи ваших песен, они, соответственно, должны быть оплачены. Но, к сожалению, у нас в стране такого нет. Я вынужден работать, живу на пенсию.

Д.Н.: Я не понимаю, вы претензии будете предъявлять или нет? Всё-таки разговор не только о "ВКонтакте", разговор очень о многих сайтах.

Ю.Л.: Разговор о системе. А претензии к системе должны быть. Ребята, создайте систему, которая позволит мне нормально получать.

Д.Н.: Ну вы тоже так — создайте, сделайте мне, принесите, пока я здесь сижу и жду.

Ю.Л.: Но я же этим не занимаюсь, есть же люди, специально этим занимающиеся, ответственные. Возьмите ответственных этих людей за жабры и заставьте их делать своё дело хорошо.

Д.Н.: Как вообще к Российскому авторскому обществу относитесь?

Ю.Л.: В последнее время, когда выяснилось, что большие деньги уходили за рубеж, отношусь плохо. Я всегда относился к ним средне. Когда я впервые туда приехал, я пел свою песню и думал, что эти деньги где-то складываются. И когда я впервые попал в Москву, я пришёл и говорю: "Вот полтора года поётся моя песня". Они говорят: "Да, вот приходят на какого-то Лозу деньги". Я говорю: "А где они сложены? Как бы их получить?" А они ушли в фонд РАО. Я говорю: "Вы же обязаны были меня искать. В положении так написано". Они говорят: "На заборе много чего написано". И всё. И когда я зарегистрировался, я начал что-то уже получать. А до этого все эти деньги, которые приходят и каким-то образом не учтены (оказывается, были очень большие суммы), когда одна буква неправильная, тут же перечисляются в фонд РАО.

Д.Н.: Но в целом отчисления РАО помогают музыкантам существовать?

Ю.Л.: Некоторые раньше давали возможность хорошо жить. Сейчас, я думаю, всё это приспустилось очень сильно. Может быть, кто-то, кто пишет очень много и кого очень активно цитируют, тот получает что-то.

Д.Н.: Гуцериев, например.

Ю.Л.: Он больше платит, чтобы его песни крутили.

Д.Н.: Вы ещё и Гуцериева приложили сейчас, а потом скажете, что журналисты переврали.

Ю.Л.: Я знаю, что Гуцериев продвигает свои произведения. А у нас бесплатно ничего не делается. Поэтому я готов предположить, что он какие-то деньги вкладывает в раскручивание своих произведений.

Д.Н.: Кстати, Гуцериев написал песню новую для Аллы Пугачёвой. Она собирается возвращаться на сцену вроде как. Ну слухи ходят, что чуть ли ни большой концерт к своему дню рождения. Вообще творчество Аллы Пугачёвой вам близко?

Ю.Л.: В последнее время — нет, потому что она всё-таки подрастеряла самое главное, что у неё было. А у неё был голос, голос у неё был замечательный. Если вы послушаете песню "Арлекино", с которым она победила на "Золотом Орфее", то вы сразу поймёте, что голос у неё был чудесный. К сожалению, сейчас у неё голос другой. Соответственно, материал она должна тоже подбирать уже с учётом сегодняшних реалий.

Я, допустим, пою песни в тех же тональностях, в которых они были написаны 30—35 лет тому назад. Для этого что я делаю? Я веду определённый образ жизни: я бросил курить, потому что понял, что это будет мешать. То есть я понимаю, насколько сложно остаться в тех же вокальных кондициях. У неё не получилось. Ну это её выбор, её право. А сегодняшний её материал уже сделан не для того голоса, который был у неё раньше. Соответственно, те песни, которые она поёт сегодня, может спеть каждый, кто не имеет таких вокальных данных. Логично объяснил?

Д.Н.: Я вас поняла вполне. Самое время уже принимать звонки слушателей. Ну, а прежде я запускаю традиционное голосование. Вы поддерживаете нашего гостя сегодня или нет? Звоните и голосуйте. Ну и несколько вопросов от нашей аудитории. Здравствуйте.

Про Нобелевскую премию по литературе

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я слушаю часто Лозу в комментариях. Мне он нравится, но не во всём, честно скажу. Вот Нобелевскую премию можно давать барду, пусть даже он хороший?

Д.Н.: Спасибо. Вопрос про Боба Дилана.

Ю.Л.: Я написал в своё время книгу, называется "Научу писать хиты". Я в этой книге подробно и популярно объясняю, что песенное творчество, написание песенного текста — это не стихи.

Я вам назову десяток популярнейших песен, в которых поэтическая сторона отсутствует как таковая.

Д.Н.: У кого, например?

Ю.Л.: "В лесу родилась ёлочка". Популярнейшая песня, в которой поэтическая составляющая минимальна.

Д.Н.: Что делать, зато в сочетании с музыкой это очень хорошо ложится на язык, на память.

Ю.Л.: "Фаина, Фаина" — популярная песня, в которой нет вообще текста. Поэтому я вам говорю, что есть очень много таких песен, где это не главное. И во-вторых, песня всё-таки диктует поэту определённые рамки, диктует условия. Поэтому песенные тексты никогда не были стихами в чистом виде.

Д.Н.: "Дербенёв — это стихи или нет?" — спрашивает слушатель.

Ю.Л.: Это насыщенные очень большой поэтической составляющей песенные тексты.

Д.Н.: Ещё один звонок. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Для начала хотелось бы выразить огромное уважение Юрию Эдуардовичу как музыканту и как человеку, имеющему свою гражданскую позицию и высказывающему её публично. А как вы относитесь к переименованию Московского проспекта в Киеве в проспект имени Степана Бандеры?

Ю.Л.: Абсолютно отрицательно. Ещё раз вам говорю, что я пишу об Украине давно. Я один из тех пятисот, которым запрещено туда въезжать и которые являются врагами. А это именно потому, что я выражаю свою точку зрения по Украине.

У нас есть Белорусский вокзал, Рижский вокзал. При любых наших отношениях даже мысли такой в России нет. Чем вам не нравится московское направление? Да, в этом направлении находится Москва. И что ж теперь? Так вот, Бандера — это всё-таки настолько неоднозначная фигура, и тем более к нему в самой Украине относятся неоднозначно. Зачем же злить народ? Зачем специально раскалывать собственное общество? Не понимаю этого. Сейчас, по-моему, в Киеве процентов 70 высказалось против этого переименования.

Д.Н.: Подводим итоги нашей программы. 91% слушателей по итогам за вас, 9% с вами не согласны. В студии был Юрий Лоза, певец, композитор. Дарья Надина провела этот эфир. Со всеми прощаемся.

Ю.Л.: Пока!