Пусть мальчики и девочки продолжают кричать за стенкой?

Практически каждое утро я просыпаюсь от звона. Нет, не от звона колоколов, который распространяется по всей округе. Это мои батареи звенят от детских криков из другой квартиры.

Долгое время я размышляла над тем, что я могу изменить. Крики спать мне не мешают, их совсем не слышно, если встать с кровати. То есть вопрос в первую очередь не о моём личном комфорте. Хотя я тоже страдаю.

Но страдаю не от самого звука, а от знания, что за ним стоит. Имею ли я право вмешиваться, если я ничего не знаю об этой семье, кроме того, что там царит домашнее насилие?

Специально для гневных комментаторов о жёсткой манере воспитания я уточняю: это не просто одноразовая истерика, это систематические скандалы с топотом (кто-то от кого-то убегает) и стуком (кто-то кого-то бьёт, возможно, о батарею). Орут так, как на войне умирающие солдаты, то есть во всю глотку. А до меня доносится только звон, отголосок детского ужаса.

Я готова признаться: я просто не знаю, что делать. Поговорить с мамой (крики только женские), посоветовать бесплатную психологическую помощь? Дать детям номер горячей линии поддержки? Или обратиться в полицию?

Я очень боюсь привлекать органы, так как понимаю, что если дети окажутся в детском доме, то я буду к этому причастна. А я примерно представляю, что такое детский дом в России. То есть ад здесь и там, ад повсюду, со всех сторон. Поэтому я просто ничего не делаю, молча лежу в кровати, гляжу в потолок, слушаю звон.

А теперь о новых возможных поправках в Семейный кодекс. Я очень хорошо понимаю логику Елены Мизулиной. Давайте защитим семьи и не будем сразу рубить с плеча, ведь мама — это мама, даже если она пьёт, бьёт и издевается над ребёнком. Мизулина хочет бездействовать так же, как и я. Но я, например, не председатель Комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей.

Знаете, какая самая бесправная в России категория граждан? Конечно, дети. И Мизулина своими поправками хочет ещё защитить семьи, честь ей и хвала. А как же маленькие мальчики и девочки? Пусть они продолжают кричать за стенкой, а мы, немые очевидцы, будем закрывать уши.

"Сегодня сразу ставится вопрос о лишении родительских прав, даже если нет весомых оснований, это неправильно", — говорит Мизулина.

А теперь давайте посмотрим в Семейный кодекс: лишают родительских прав за то, что мама с папой уклоняются от выполнения обязанностей родителей, отказываются без уважительных причин взять своего ребёнка из родильного дома, жестоко обращаются с детьми, в том числе осуществляют физическое или психическое насилие над ними, покушаются на их половую неприкосновенность, являются больными хроническим алкоголизмом или наркоманией, совершили умышленное преступление против жизни или здоровья своих детей или другого родителя.

То есть это люди, которые годами не выплачивают алименты, сами отказались от своих детей и не забрали их из больницы, это те, чью наркотическую или алкогольную зависимость признали врачи; те, кто насиловал и бил ребёнка. Давайте их защитим, этих людей, ведь они же так хотят быть родителями. Ну ошиблись, с кем не бывает? Ведь все мы должны научиться прощать? А дети пусть подставляют свои щёки.

При этом на самом деле процедура лишения прав, о которой идёт речь, весьма сложная. Это не значит, что сосед сверху настучал и пришли за вашим чадом. Дела о лишении родительских прав рассматриваются с участием прокурора и органа опеки и попечительства.

При этом родители могут быть восстановлены в родительских правах в случаях, если они изменили поведение, образ жизни или отношение к воспитанию ребёнка. Судья вправе спросить ребёнка, хочет ли он вернуться обратно. Восстановление в родительских правах в отношении ребёнка, достигшего возраста десяти лет, возможно только с его согласия. То есть закон пока что учитывает детские интересы и может вернуть родителям их права, если они этого и вправду захотят.

Мизулина предлагает ввести послабления в кодекс и придумать новые формы поддержки семей. Но в нашей стране, где бить ребёнка или жену считается не просто нормой, а проявлением любви, это просто недопустимо. То есть это не горячечный бред, а вполне себе здравая логика, но в наших больных реалиях она не работает.

Я знаю, что под моим текстом соберутся те, кто поднимает руку на своего ребёнка. И они будут с пеной у рта доказывать, что имеют на это право, так как их тоже били, и ничего.

Ну что ж, тот, кто бьёт слабого, просто глубоко травмирован, но вряд ли ему можно помочь. Помогать надо тем, кто дошёл до предела, когда просто невозможно терпеть. Россия поднимается с колен только тогда, как её прижали. Русский человек может всё вытерпеть. Только зачем терпеть? Может быть, начать уже что-то делать?

Я знаю, что завтра снова проснусь со звоном, от которого станет невыносимо. Бом, бом, бом. По ком звонит моя батарея? Конечно, по всем нам. Дальше я говорю: этот звон не прекратится, так будет всегда. Но размышляю, что поставить в конце предложения. Ставлю точку, а очень хочется — знак вопроса.