Что скрывают немцы?

Жители Германии оберегают свою личную жизнь от любого внешнего вмешательства так тщательно, как будто каждый второй здесь — публичная персона, защищающая себя от папарацци. Личные данные другого человека тут — священная корова, поэтому можно быть уверенными в том, что любая компания, будь то "Телеком" или кабинет маникюра, не станет использовать твои данные для передачи третьим лицам, а также не сдаст твои номера телефонов электронным спамерам.

Сказывается особенность культуры, привычка защищать свою личную жизнь от чужих людей, оформленная на государственном уровне. Поначалу такая озабоченность немцев этим вопросом удивляет, а потом быстро привыкаешь к тому, что тут не принято без острой необходимости сообщать любую персонализированную информацию о себе кому бы то ни было, будь то коллега по работе, детский сад ребёнка или случайный знакомый.

При этом, будучи последовательными, немцы оберегают себя не только на местечковом уровне, но и на глобальном. Именно в Германии массово протестовали несколько лет тому назад против машин, которые делали снимки местности для проекта Google Maps — переворачивали машины, атаковали их, писали жалобные письма. В результате Германия — одна из немногих стран, жители которой получили право закрывать свои дома серой плашкой на картах Google. Сегодня, если загрузить Street View по Германии, таких серых плашек будет немало, особенно в частном секторе.

Причём это не пример предубеждения исключительно против активности Google. Так, оформляя бумаги о приёме ребёнка в детский сад, родители часто подписывают отдельную бумагу о том, что они не возражают, если в саду их ребёнка будут фотографировать, равно как и других детей. При этом речь идёт исключительно о фотографиях для внутреннего пользования. Но без письменного разрешения нельзя — мало ли что. Аналогичная ситуация на работе. Сотрудник может разрешить или отказать в возможности сделать его фотографии и разместить их на портале компании и оформит своё решение официально и письменно.

Не болтают немцы о личном и с коллегами по работе, тут редко, отпрашиваясь на час, говорят: "Мне нужно к зубному". Чаще скажут "мне назначено" или у меня "личная необходимость". Против личной необходимости возразить очень трудно. Кстати, многие об этом знают, поэтому под флагом личной или семейной необходимости умудряются регулярно уходить с работы вовремя, не перерабатывая.

Впрочем, у правила держать свою личную жизнь при себе есть и исключения. Так, например, если у вас завязался служебный роман, в ряде компаний прописано в договоре, что вы обязаны сообщить об этом непосредственному руководителю во избежание рискованных рабочих ситуаций, компрометирующих деятельность фирмы. Разумеется, потребовать прекратить служебный роман никто не вправе. Впрочем, когда американская компания внесла в немецкий трудовой договор пункт о запрете романтических отношений между сотрудниками, местный суд оспорил этот пункт контракта как прямое вмешательство в частную жизнь.

Вопросы личного характера не приняты и на собеседованиях. Так, у девушек и женщин не спрашивают о наличии детей или желании их иметь, не требуют расписаться кровью в том, что проработают как минимум два года до ухода в декрет, не интересуются наличием мужа, его профессией и благосостоянием. Кстати, согласно трудовому законодательству, если на собеседовании в немецкой компании женщину спросят о потенциальном расширении семьи, она имеет право солгать в ответ на некорректный вопрос.

Даже в том случае, если днём раньше её тест на беременность дал положительный результат, она вправе ответить, что детей пока не планирует. Никакими штрафными санкциями эта ложь не грозит.

Да и двусмысленные шуточки в рабочем коллективе относительно личной жизни тоже не приняты. Никто не скажет: "А что это госпожа Мюллер сегодня второй день в одном и том же ходит, где же она ночевала, давайте предположим?" Даже если весь внешний вид госпожи Мюллер будет кричать о прекрасно проведённой ночи, никто из коллег не вынесет это на обсуждение в коллективе.

Заболевший сотрудник имеет право оставить при себе диагноз врача, даже если речь идёт о серьёзном заболевании. А в том случае, если речь идёт о больничном на несколько месяцев, допустимо поделиться с непосредственным руководителем, но потребовать у него сохранять эту информацию в тайне. Да и в больничном для работодателя никогда не указывается диагноз, равно как и любая другая информация о причине недееспособности.

Так как за нарушение закона о защите личных данных тут строго карают, многие компании держат специальных сотрудников на аутсорсинге, чья задача следить за тем, чтобы не было утечки личных данных из архивов компании или других фактов нарушения законодательства. Такой советник консультирует компании по всем вопросам защиты личных данных и оберегает их от крупных исков, которые могут последовать в случае нарушений.

Персональные данные своих граждан немецкое государство охраняет на законодательном уровне: передача любых данных третьим лицам запрещена. Потребовать на изучение чужую переписку правоохранительные органы могут, только имея на руках серьёзные основания и решение суда. Обсуждая текущее законодательство и его возможности, немцы упирают на то, что важно не допустить появления Большого Брата — опыт Штази (спецслужб Восточной Германии) тут помнят слишком хорошо и не хотят возвращения к тому режиму, когда каждое письмо любого человека просматривалось спецслужбами. Поэтому порой немцы ропщут на то, что недостаточно строги их законы по невмешательству в частную жизнь, надо бы их пересмотреть и ужесточить.