Белый мишка, подводная лодка и офорт

Сын сапожника — сапожник, а сын подводника — подводник. Так решил Виктор Кобзев и честно прошёл шесть боевых служб на ракетно-подводном крейсере К-424. Но потом в звании капитан-лейтенанта сошёл на берег и занялся живописью.

В 2007 году Балтийский завод торжественно спустил на воду новый атомный ледокол "50 лет Победы". И бывшие сослуживцы пригласили Виктора прокатиться на нём до Северного полюса. На всякий случай Кобзев захватил с собой мольберт и краски.

— Вот тогда я впервые очутился на Северном полюсе. Правда, раньше один раз в этом районе я всплывал на подводной лодке. Но это не в счёт, — шутит Кобзев.

С тех пор он там побывал больше трёх десятков раз — каждый год по несколько "ходок". Сейчас у Кобзева есть официальная должность, в его задачу входит рисовать льды Северного полюса. Ведь он экспедиционный художник, а попросту Тюбик.

Тюбиком он стал ещё на подводной лодке.

— Мы стукнулись во льдах, и на рубке оказалась дыра. Ребята разобрали деревянные ящики из-под чая и пошли их красить и заколачивать. Слышу по громкой связи: "Кобзев, бери кисточки, краску и дуй наверх". А у меня остался последний тюбик чёрной краски, я капитану так и доложил. В ответ из приличных слов услышал только "тюбик". С тех пор на флоте я стал Тюбиком, — рассказывает Виктор.

В Арктике Тюбик предпочитает работать ночью. В это время там постоянно светит солнце, зато все спят и никто не мешает. Привычка бодрствовать по ночам у него осталась ещё с подводной лодки: в это время обычно была вахта. Неприятный грохот ломающегося льда слышен в  мастерской круглосуточно. Но Тюбик на это уже давно не обращает никакого внимания.

Его работы теперь хранятся в крупнейших музеях мира, а также в частных коллекциях английской королевы Елизаветы Второй, Маргарет Тэтчер, Тонино Гуэрры, Франсуа Миттерана, Галины Вишневской, Аллы Пугачёвой. Количество международных выставок он уже давно позабыл.

Чаще всего Тюбик изображает рыб всех мастей и красок. И везде они ухмыляются.

Когда ледокол достигает Северного полюса, команда начинает подыскивать "поляну" — место для высадки на лёд пассажиров. Сначала выходит техническая группа, чтобы проверить лёд на прочность. А Тюбик вытаскивает мольберт и начинает рисовать. Времени у него немного.

На обратной дороге в музыкальном салоне ледокола проходит весёлый аукцион, где в качестве лотов выставляются морские карты, форма, ещё какая-то всячина и непременно только что созданные его работы про Северный полюс.

Туристы ледокола, как правило, богатые иностранцы — на сувениры они не скупятся. После каждого аукциона примерно 50 тысяч долларов отправляется в фонд белых медведей — на их изучение и поддержание популяции.

С белыми медведями Тюбик лицом к лицу ещё не встречался, хотя возможность такая была. Однажды, когда он прогуливался с мольбертом вдоль скал, в воздух поднялся вертолёт и неожиданно над его головой стал совершать резкие зигзаги. Тюбик подумал, что это такая своеобразная форма приветствия не совсем трезвого пилота.

Когда он вернулся на борт, друзья снисходительно похлопали его по плечу и пригласили в бар отметить день рождения. Там ему показали только что снятое видео, где за выступом скалы в засаде притаился белый мишка.

Зимой в проруби плавают не только русские моржи и православные, но и счастливые туристы, наконец-то попавшие на Северный полюс. Сначала очищают полынью, а затем, надев пояс безопасности, опускаются купальщики. Желающих хватает, даже выстраивается живая очередь. Однажды и Тюбику тоже захотелось искупаться. Он занял место. Стоявшая впереди японка явно тормозила процесс, устроив фотосессию своим землякам. Тюбик — человек демократичный. Оставшись в одних плавках, сначала он интеллигентно ждал. Но потом, когда стало совсем подмораживать, начал подавать японке знаки, мол, не пора ли ей в воду. Та отмахивалась от него, как от назойливой мухи. Потеряв терпение, Тюбик нежно оттянул резинку трусов её купальника.

— Потом, когда я уже искупался, мне товарищи сказали, что это была Йоко Оно. Вот так я "прикоснулся" к истории "Битлз", — смеётся Кобзев.

На Северный полюс Кобзев ходит только летом. Всё остальное время полностью поглощён офортом. Со времён своего появления — начала 16 века — это направление искусства практически не изменилось. Те же металлические доски, иголки и травление кислотой. Перед новыми технологиями устоял даже офсетный печатный станок. Возможно, это обстоятельство художника больше всего и забавляет.

Кобзев живёт в посёлке Токсово, как теперь модно говорить, в своём родовом поместье, которое находится на берегу Кавголовского озера. У него есть даже свой собственный старенький причал.

Из его дома хорошо видно, кто и чем занимается на озере. Пока лёд не застыл, художник помогает местному егерю гонять с озера браконьеров с сетями. А зимой по несколько раз за сезон бегает на лёд спасать горе-рыбаков. В последнее время они совсем страх потеряли.

Недавно он рядом с домом присмотрел брошенную спасательную станцию. Навёл в ней порядок и теперь совмещает приятное с полезным. Присматривает за рыбаками и обустраивает учебные места для детишек — будущих художников.