Мы живём в шизофреническом круговороте насилия

Уже несколько дней социальные сети и СМИ бурно обсуждают случай отобрания 10 детей у приёмной семьи. Версии, которые противоречат друг другу, разглашение врачебной тайны и диагнозов детей, страхи и опасения других приёмных семей. Всё это, в первую очередь, результат того, как произошло вторжение в семью и процедура изъятия (юридически правильно будет — отобрания) детей. Как она в принципе у нас происходит. 

Я хорошо понимаю панику, которую может испытывать семья, читающая про этот случай. Как так, обнаружены синяки и без расследования и разбирательств все дети сразу выдернуты из семьи и развезены по разным учреждениям? Это страх родителя потерять ребёнка, потерять, не имея возможности противостоять молоху государственной машины, которая заведомо сильнее, которая не видит различий и от которой, кажется, никто не может защитить.

Это удивительная история, ведь мы говорим именно об инструментах защиты и поддержки, которые есть у государства. И которые оказываются не тонким инструментом хирурга, но  гусеничным механизмом танка. И не выполняют своих прямых задач или выполняют так, как об этом говорит привычная нашему уху поговорка: лес рубят, щепки летят. Это звучит привычно ровно до того момента, когда вы вдруг осознаёте, что ваша семья или ваши дети — вот эти самые щепки.

Я ещё вернусь к процедуре отобрания, но сейчас я бы хотела поговорить о другом. Есть ещё одно странное явление, которое очень явственно проступает для меня в подобных (ведь это не первая и не единственная) ситуациях. Я говорю об удивительном для меня феномене практически шизофренической двойственности по отношению к теме насилия над детьми в нашем обществе.

С одной стороны, у нас очень высокая степень приятия насилия как воспитательной меры. Открой любой родительский форум с обсуждением плохого поведения детей, буквально первым же советом пойдёт "как следует отлупить". Люди будут со смаком и огоньком в глазах обсуждать, как они выбивали из детей "дурь" или как это делали с ними их родители. Читать это очень больно и страшно. И видно, что в этих вылезающих наружу подробностях, "как именно меня порол ремнём отец", — наглухо забитый глубоко в сердце крик жертвы о несправедливости, обида, которую хочется забыть или отыграть на ком-то другом. Меня били, и я буду.

Это разные семьи. Среди них семей с высшим образованием, хорошим достатком, интеллигентными манерами не меньше, чем семей с рабочих окраин, окончивших техникум или только среднюю школу. Это, к сожалению, факт. Большинство населения моей страны не считает чем-то ужасным такую воспитательную меру, как побои.

Но есть и вторая сторона. И что самое поразительное, участники зачастую ровно те же самые люди. Эта другая сторона возникает в тот момент, когда случай побоев или даже подозрения на побои становится вдруг публичным или доходит до государственных служб. Обычно по жалобе школы, детского сада, поликлиники. У ребёнка вдруг обнаруживают синяк.

И тут включается совсем другая история. Резкое изъятие ребёнка из семьи. Полиция. Опека. Допросы ребёнка без присутствия родителей. Допросы родителей, больше похожие на вынесения приговора без суда и следствия. Если вдруг подтверждается, что ребёнок не упал с лестницы или качелей, а действительно синяк получил от руки родителей, — общественное мнение резко преображается. Не зря отобрали. Нет шума без огня. Оказывается, нам врали. Побил — в тюрьму. Публика готова принять только одно объяснение синяка. Ребёнок ударился сам, упал, подрался со сверстником. Мы с пеной у рта будем защищать родителей до того момента, пока нам позволяется верить, что происхождение синяков — случайное. Но стоит узнать об обратном — вокруг семьи в общественном поле в лучшем случае организуется заговор молчания.

Я тут не буду упоминать особые группы, которые громко заявляют свою поддержку побоям вслух не только на родительских форумах. Как только ситуация переходит из неофициальных между собой разговоров в общественное и публичное поле — это перестаёт быть признаваемо и принято. И люди, которые продолжают нести идею "меня били, и я буду" в официальном, публичном дискурсе, выглядят довольно дико.

У нас была история, когда за помощью обратилась мама, которая выпорола своего ребёнка ремнём. Очень сильно. Ребёнок прогуливал школу, не делал домашние задания. Школа долго требовала от мамы "принять меры", вызывала на беседы, "песочила" на общих родительских собраниях. Мама воспитывает ребёнка одна, справляется с трудом. Измученная школьными угрозами исключить ребёнка, "приняла меры" как смогла — ремнём. И тут же в школе следы от побоев заметили на физкультуре. Ребёнка немедленно изъяли. А дальше классический сценарий. Ни ребёнку, ни маме ничего не объясняют. С мамой все разговаривают в основном ором. Как с преступником. На неё кричит полицейский, говорит, что посадит. На неё кричит опека, пугают лишением прав. Её не пускают к ребёнку.

Она, конечно, не права. Но вообще-то до этой ситуации её довела школа. Которой проще было требовать изменения поведения ребёнка руками и так не справляющейся мамы, чем стараться самим замотивировать ребёнка на учебу. У этой мамы нет эффективных способов решить эту проблему. Она не знает, как решить задачу, которая ставится перед ней давлением, насилием, угрозами. Ей никто не объяснил, не поддержал, не помог. Не предложил вместе  решать задачу мотивации ребёнка. Её, по сути-то, "побили", и она пошла передавать это насилие по цепочке. Своему ребёнку. А дальше?

Мама получила новую порцию угроз и унижений от полиции и опеки. Она испугана, затравлена, унижена. Это, наверное, такой суперпедагогический приём, помогающий людям научиться воспитанию без насилия?

Эта история ещё не закончилась. Она про то, как насилие порождает насилие, как его пытаются исправлять насилием. Но ничего, кроме дальнейшего насилия, эта ситуация породить не может. Только бесконечное травмирование, унижение и озлобление всех участников процесса. Озлобление это обязательно потом где-то проявится. Участники этого круга насилия ещё обязательно отыграются на ком-то. На своих детях, случайно подвернувшемся прохожем, подчинённом...

У нас нет полутонов, нет представления о сложности человеческих взаимоотношений и сложности социальных институтов. Люди не могут быть живыми, они не могут быть слабыми, совершать ошибки, не справляться.

Всё чёрно-белое. Или все могут бить своих детей ("Я тебя породил, я тебя и убью!"). Или родитель, побивший ребёнка, тут же выставляется преступником, не достойным жалости и исправления, путь его прямой на эшафот, а ребёнка мигом надо отобрать. Или можно забирать любого ребёнка из любой семьи, по любому подозрению. Или ни один ребёнок не должен получать защиты (потому что семья — это святое, не лезьте туда, даже если ребёнка там избивают и морят голодом).

А ведь, казалось бы, такая простая вещь. Детей в семьях перестанут бить, когда это перестанет быть для нашего общества принятой социальной нормой. Надо признать, что детей бить нельзя. А с другой стороны, родитель, который шлёпнул ребёнка или даже сорвался и побил, не должен быть объявлен преступником, достойным только тюрьмы. В первую очередь у нас должны быть доступные, повсеместные  курсы, программы, информация в доступе — о том, как воспитывать ребёнка без насилия. Покажите мне, где это есть сейчас? Вот куда направить маму, на которую давила школа и кричал полицейский? Где она может получить помощь в воспитании ребёнка? Пока я не вижу вокруг примерно ничего, что помогло бы ей в этой ситуации. Вообще, чаще всего родители и срываются, когда им тяжело, когда они не справляются, когда на них давят. И вместо помощи продолжается насилие.

Возвращаясь к теме отобрания. Отобрание ребёнка из семьи должно быть крайней мерой. Бывают в жизни, к сожалению, ситуации, когда это единственная защита для ребёнка. По сути, так это законодательство и трактует. Но никак не раскрывает критерии определения крайности. А уж то, что сама эта процедура чаще всего — концентрированное насилие по отношению к семье и ребёнку, об этом мы говорим годами. Но никто нас не слышит.

Я надеюсь, что хотя бы сейчас это удастся изменить. Потому что и правда, любой из нас может оказаться той семьёй, к которой возникли вопросы. И сделать так, чтобы вопросы не задавали палками и ситуация, где действительно надо защитить и спасти ребёнка, отличалась от ситуации, где родителям надо оказать помощь или и вовсе не трогать семью, — наша общая задача.

Как помочь подопечным благотворительного фонда "Волонтёры в помощь детям-сиротам", можно узнать на портале www.otkazniki.ru.