Налогоплакальщики в законе

Вам очень хочется полететь на Марс. Очень. Хочется.

Причём не кем-нибудь и не кем попало, не разнорабочим в пищевом отсеке и не помощником старшего психoинструктора. Вам хочется полететь командиром. То есть не более и не менее, чем пилотировать сам корабль, куда вместе с вами погрузится целая команда весьма разнокалиберных людей.

И, в принципе, у вас имеются все предпосылки для того, чтобы претендовать именно на должность командира, — возраст, образование, рост, вес, общая физическая подготовка, даже некоторую харизму для некоторых вкусов можно засчитать.

Но есть у вас также никому пока не заметное, но категорическое препятствие, одним махом аннулирующее саму перспективу любого полёта куда бы то ни было и вашего допуска до любого небесного руля.

Во рту у вас, простите, не один, а целая гроздь гнилых, нелеченных зубов, которые в любой момент рискуют воспалиться и поставить под удар вверяемые вам судьбы, скомпрометировав идею вашего участия в подобном мероприятии.

Вы это знаете и знаете, что обнаружится это при первом же обязательном медосмотре, как только вы посмеете выдвинуть свою кандидатуру на пост командира корабля.

Ваш выбор: никуда не лезть, продолжать свою обычную деятельность на том уровне, который не требует эксклюзивной физической подготовки и не рискует обнаружить ваш застарелый и сознательный недостаток?

Или всё-таки вылезти вперёд элегантным рывком и как ни в чём не бывало биться за руль локоть к локтю с конкурентами, держа осанку, полную достоинства, и ставя на карту всю свою репутацию целиком — авось пронесёт?

Что это будет — смелость отчаяния или элементарная глупость как результат застарелой самовлюблённости?

Кто в наше угрюмое время ещё не знает, что никакая политика не обходится без чёрных фондов и нет ни одной стороны, где хоть кто-нибудь бы не замарался?

Пожалуй, единственным честнейшим французским политиком был и остаётся Шарль де Голль. Когда его навещали внуки и в президентском дворце им сервировали лёгкий полдник, он требовал детальный счёт и лично выплачивал в казну всю сумму за какао и съеденные плюшки.

Супруга его, по однажды сделанному едкому наблюдению журналистов, более семи лет ходила в одном и том же пальто, считая, что в послевоенной Франции не время шиковать даже "имущему классу".

За всё время своего пребывания у власти, как единодушно признают все до единого историки, аналитики, ценители и хулители, он не взял из казны на собственные нужды ни единого су.

Но обычно при рассуждениях о чрезмерной честности правых "политиков" не принято брать в расчёт. Пиночет вон тоже, как выяснилось, не потратил ни единого песо из госбюджета, и тем не менее всем известно, чего наворотил на благо страны.

А вот благообразнейший деятель французского социализма Франсуа Миттеран не только годами содержал на госбюджете любовницу с незаконнорождённой дочерью, в стильном замке, со штатом прислуги, все удовольствия — за счёт налогоплательщиков, но и серьёзно запачкался в инсайдерских сделках, спешно замятых после его величественной кончины, дабы не замарать его личными слабостями весь французский социализм. Который, к слову сказать, и без него не успевает отмываться и пачкаться вновь.

Здесь весь фокус в том, что память у людей вялая, как размякший от постоянного расслабления комфортом мускул, и на это весь расчёт.

Совсем незадолго до избрания нынешнего Франсуа, Олланда-батюшки, полыхнул и лёгким пшиком отгремел скандал о его совместных с бывшей супругой Сеголен Руаяль махинациях с недвижимостью и их общей, социалистической, неуплате налогов, к коей они сообща же, дружно, слаженным дуэтом призывали всех остальных своих сограждан.

Пресса (на 90% леволиберальная и весьма снисходительная для своих) эту чету нежно пожурила. Застуканные тогда ещё супруги искренне оправдались, широко открывая честные глаза: "А мы не знали. А я не подумал", — и ничего — буквально через полгода все простили и забыли, а скромняга Франсуа прошёл-таки в президенты.

И даже весь правый блок не особенно возражал — видимо, сработала старая французская игра: "Я держу тебя за бородёнку, ты держишь меня за бородёнку, первый, кто хихикнет, получит по носу". Так оно завсегда делается при стеснённых обстоятельствах: мы о вас промолчим и не побьём лежачего, а вы уж после попомните, если и у нас какой непорядок вылезет наружу.

Однако, если дело доходит до слишком крупных ставок и к тому же в самый неудобный момент, когда во всём мире твёрдой поступью идёт некая смена "пиропорядка", где распределение мест у скатерти-самобранки может в ближайшие часы претерпеть жёсткие изменения, следует торопиться дёргать за чужую бородёнку, не убоясь первого щелчка. Ату его, ату! И неважно, какой компромат обиженные несоблюдением оппоненты потом предоставят на вас самих.

Это большая политика, господа. И, если вы в неё полезли и в ней окопались, будьте любезны и будьте готовы.

Первый компромат на кандидата в президенты, ещё одного Франсуа, на этот раз — Фийона, появился сразу после его неожиданного и блестящего восхождения на небосклон первичных выборов.

И первые цифры показались скромнее, чем оказались реальные факты: поначалу открылось, что он в своё время обустроил собственную супругу на почётную должность "помощницы депутата Национальной ассамблеи" с окладом, значительно превышающим положенные французским законодательством.

Очень скоро после этого обнаружилось, что пресловутые 500 000 евро, полученные благодаря мужу-Одиссею Пенелопой Фийон за 14 лет, были выплачены государством просто-напросто за просто так, потому что на своём "рабочем месте" Пенелопа за долгие годы ударного труда ни разу не появилась, a все её работящие "коллеги" даже не знали, на что она, скромняга, похожа и как выглядит.

В тот момент соратники очередного незадачливого Франсуа ещё пытались отшучиваться, парируя, что его Пенелопа стоила французскому государству за 14 лет меньше, нежели личный парикмахер другого Франсуа, Олланда, за пять гнетущих лет, — 600 000 евро.

И вот тут уже потягушки за бородёнки начались всерьёз: честные журналисты незамедлительно предоставили предостаточные новые данные, и сумма, потраченная на Пенелопу французскими налогоплательщиками, спешно возросла до 900 000 евро, а в досье кандидату Фийону, понадеявшемуся на провидение и оплошавшему с заметанием следов, добавились кокетливые суммы в какие-то 84 000 евро на двоих его способных детишек, вроде как написавших нечто нужное кандидату в стиле реферата или школьного сочинения.

Одним словом, у госкормушки завоеваний Великой французской (буржуазной?) революции оказалась вся семья, и на свет божий, в прессу, полезли уже другого рода "отшучивания", на этот раз фотожабами, утверждавшими, что собака Фийонов числилась в охране президентского дворца за ту же кокетливую сумму в месяц.

До сегодняшнего вечера семейство Фийонов что-то невнятно лепетало по поводу "дерзких нападок" и "откровенных подтасовок", которые ещё можно объяснить неким "недоразумением". Как поцелуй секретарши в кабинете мэтра Рошэ в кинокомедии "Ищите женщину".

Но твёрдая установка "Фийон — но пасаран!" сподвигла обычно либеральствующих честных журналистов на небывалые достижения: популярная передача "Специальный корреспондент" анонсировала вчера вечером разгромный выпуск, в котором прилюдно посрамили не только правого кандидата и всех его бессовестных сотрапезников, но весь правый блок в общем и целом.

Светочи французской соцжурналистики откопали записанную в мае 2007 г. передачу британского телевидения, в которой многострадальная Пенелопа совсем по другому подводу лично уверяет прямым текстом, что она "никогда не была помощницей своего мужа и не занималась пиаром его политических амбиций". Что, собственно, окончательно подписывает приговор четы Фийон относительно данной президентской кампании.

Я на полном серьёзе повторю: относительно данной кампании. Можно скромно ретироваться, переждать, пока пресса поостынет и вспыхнет другими скандалами, слева-справа, все успокоятся и забудут. И снова вперёд — идти конём в президенты. Два предыдущих Франсуа от Соцпартии именно так и делали. Просто сейчас никому не хочется многострочно об этом напоминать.

Кандидату Фийону теперь не поможет даже последнее откровение честных журналистов, сообщивших самой широкой публике об увеселительных вечеринках, даваемых сыном нынешнего президента, Фрaнсуа-батюшки Олланда, прямо в президентской резиденции. За те же деньги.

На настоящий момент все глухо переговариваются и ждут какого-никакого жеста от осрамившегося кандидата Фийона: может, он сам одумается и решительно откажется от руля? Может, предъявит достоинство и совсем уйдёт с арены политических гладиаторов? А то ещё, может, возьмёт и возместит отчизне всё то, что незаконно проедал?

Хотя все предыдущие примеры развитого французского социализма такой надежде шансов не оставляют. Я уж не поминаю президента Миттерана с любовницей и незаконнорождённой дочерью в замке на содержании французского народа — там никто никому ничего так и не возместил. И вообще, об этом не рекомендуется говорить, чтоб не мелочиться. Дочь теперь пишет книги, раздаёт интервью и собственные мнения по любому поводу. За те же деньги.

Так что вряд ли с Фийонами у многострадальных налогоплакальщиков выгорит что-то более удачное. Вряд ли. Публика, как я уже упоминала, мало вдаётся в подробности и любит своих депутатов не только за то, что они отстаивают народные интересы в Национальной ассамблее.

Но и за вот это тоже:

– за не облагающуюся налогами зарплату в 7143 евро в месяц, без вычетов,

– за пенсию в 2700 евро с вычетами, с 62 лет,

– за бесплатный транспорт,

– за 5805 евро в месяц, без вычетов, на "необходимые расходы",

– а также за полагающихся депутатам ассистентов 9561 евро в месяц, без вычетов.

На дворе нынче тот самый февраль, когда по прочтении свежих новостей как раз хочется испить чернил и выплакаться в атласную жилетку хоть какому-нибудь депутату, ещё не поспевшему где-нибудь что-нибудь "необходимо израсходовать". Из тех же денег.

Потому что в очередной раз понимаешь, что сколько ни крутись, а всё останешься в рядах налогоплакальщиков в законе, то и дело вверяющих пилотирование общим кораблём некоторым особо харизматичным товарищам, не прошедшим элементарной проверки... На обычную вшивость.