Пять минут до войны

С высоты птичьего полёта панорама свeжайших событий во Франции выглядит так.

На севере, прямо на автодороге между городами Лиллем и Данкерком, — массовые побоища между мигрантами из Эритреи и Судана. Согласно первым сведениям, озвученным полицией, враждебные группировки соискателей европейского крова и гражданства молотили друг друга из-за раздела территории влияния. Это в понедельник.

Во вторник, на юге, в городе Монпеллье, на центральной площади с бродящими артистами и туристами, — серьёзные побоища между враждебными друг другу бандами "молодых людей из проблемных кварталов". Иными словами, африканского и магрибского происхождения и тех же привычек. "Молодые люди" согласовали своё "собрание" в самом посещаемом публичном месте через соцсети и устроили бойню под истошные крики опешившей публики и мрачные сирены поспешившей на место полиции.

В течение всей прошедшей недели во всех "проблемных" припарижских предместьях проходили традиционные мероприятия по сборам на улицах и площадях местного нетрудового населения, рукоблудными выяснениями межбандовых разногласий и общими увеселениями с поджиганиями помойных баков, автомобилей и биением витрин, а также с последующим опустошением прилавков магазинов методом массовых налётов и попутного вандализма.

Особенно отметились коммуны Аржантея, Сен-Дени, Улис, Бобиньи, Обервиллье и другие, другие, другие.

Где атаковали комиссариат, где побили и пожгли автобусные остановки, где поломали лавочки и раздолбали урны. Одним словом, оторвались от пуза и души.

Особенно постарались "обиженные" жители пригорода Онэй-су-Буа, где во время разгона полицией "протестующих", как пишут в левой прессе, или "раздолбаев и хулиганов", как намекают в правой, произошёл трагический инцидент, выдавший миру очередную печальную знаменитость — "чернокожего юношу Тео", которого, согласно первым паническим крикам всех рукопожатных, "полицейские зверски изнасиловали полицейской дубинкой".

Сам президент республики Франсуа-батюшка Олланд успел сбегать к изголовью юноши Тео в больницу и понафоткаться рядом с жертвой полицейского произвола, усердно выдерживая постную физиономию перед камерами.

Не очень рукопожатная пресса не преминула отметить, что всего несколько недель назад, ещё до "волнений", когда в полицейскую машину без всяких на то причин "онижедети" бросили бутылки с зажигательной смесью, что привело к серьёзным ожогам и госпитализации четверых полицейских, президент республики Франсуа-батюшка Олланд не посчитал нужным лично перемещаться в пространстве, дабы заверить пострадавших в своей "искренней симпатии" и пообещать им "найти и наказать виновных".

Уже и над невинным юношей Тео отсморкалась вся рукопожатная пресса и отговорились все видные деятели, которым необходимо было что-нибудь выразить по такому случаю. Уже и расследование "полиции полиций" обещало исключительные по суровости кары виновным, как вдруг...

Не то чтобы неожиданно. Скорее, ожидаемо. Но таки внезапно. Выяснилось. Ой.

Юноша Тео так активно принимал участие в крушениях, разрушениях и прочих хулиганствах, повлёкших многочисленные и серьёзные повреждения общественной собственности, так усердно рвался на рожон и провоцировал прибывшие на место силы полиции, что суровым следователям вдруг не показалось удивительным, когда его наконец стали молотить дубинками, он повернулся спиной, нагнулся и в этот трагический момент у него на трениках лопнула банальная резинка, сделанная в Китае, и его несчастные штаны внезапно съехали к ботинкам. А преследовавший его полицейский, не успев остановить занесённую с дубинкой руку, сделал неловкий жест.

Очень неудобно получилось. И, возможно, юноша Тео отныне станет осмотрительнее в провокациях с силами порядка. Но как неудачно, как неприятно и обидно, что его, оказывается, теперь не так удобно жалеть, потому что он так долго и упорно сам нарывался!

И президент Олланд тоже нарвался сам, поспешив профотошопиться перед больничной койкой с Тео и заверив оного в своей безграничной поддержке до того, как закончится следствие.

И вот теперь, дабы сковать железо, пока горячо, не допустить превращения Тео из невинной жертвы в безмозглого агрессора и не позволить всем нерукопожатным силам правого блока использовать ситуацию себе во благо, перед самыми выборами в срочном порядке был кликнут клич "зажечь пригороды" — в знак протеста. Против чего? Да против всего! Вы не рефлексируйте, вы протестуйте!

Бдительные блогеры немедленно заметили и засветили в сетях призывы "запалить пригороды на этой неделе", a осторожная пресса слегка и выборочно заикнулась об "отдельных волнениях, связанных с протестами, после дела Тео".

Передовицы центральных газет, равно как и выпуски теле- и радионовостей, живенько пробегают по горящим помойкам и битым витринам, скоренько покрывая весь базар шапками заголовков о приближающихся выборах.

Пригороды горят, и список их пополняется новыми географическими названиями практически ежечасно: Эпиней, Дранси, Трапп, Клиши-су-Буа, Мант-ла-Жоли, Корбей-Эссонн, Даммари-ле-Лис, Шантийи, Нант, Лилль, Руан, Париж...

То и дело мелькает и снова затухает термин "этнический бунт".

Информационное цунами пестрит фотографиями "трудных кварталов" с умелыми вкраплениями наспех намалёванных над толпами лозунгов "Кто защитит нас от полиции?!".

Самая светлолицая журналистка самого рукопожатного канала под защитой серьёзного полицейского кордона (!) делает репортаж "в самом пекле событий", выслушивает претензии недовольных частой проверкой документов, фотографируется в обнимку с подоспевшими к камерам мигрантами, рот до ушей, и торжественно обещает помочь добиться справедливости — наказать обидчиков Тео и его собратьев…

Вы что-то сказали про абсурд? Абсурд — понятие весьма безобидное. Здесь — совсем другое. Очень может быть, что "этому" ещё нет названия и следует поторопиться "это" обозначить.

А вокруг — там, где не горит и куда не транслируют тревожную информацию — идёт обычная, приличная, относительно спокойная жизнь. Туда и сюда ещё не долетело, не забрызгало, не зажгло. Там и здесь ещё никто толком не беспокоится.

Как хорошо известно и каждый раз подтверждается практикой, за пять минут до войны повсюду — мир.