Выйти замуж и погореть

Браки, когда они совершаются не на небесах, бывают серыми, белыми и обычными. Про обычные браки сказано-пересказано и писано-переписано столько речей и статей, что добавить что бы то ни было нового и неожиданного к этому вряд ли получится: повлюбились, поженились, порасплодились и тянут-потянут свою домашнюю репку бок о бок, до последнего совместного вздоха.

Гораздо любопытнее поговорить о браках серых и белых, пока они ещё не погорели и не были опротестованы соответствующими земными инстанциями.

Серыми браками во Франции называют сознательное мошенничество со стороны одного из супругов, подло обманувшего другого супруга в его лучших чувствах и вступившего в матримониальный союз исключительно ради получения вожделенного гражданства. В результате чего одна из сторон получает неожиданное прозрение, разбитое сердце (а иногда и лицо), а вторая — паспорт, истерики и вечные проклятия краткосрочных родственников.

Белыми браками во Франции называют заключение матримониального союза с той же низменной целью получения гражданства, но по обоюдному согласию брачующихся. Другими словами, белые или фиктивные браки означают деловую сделку, в результате которой одна из сторон получает деньги за пособничество, а вторая — необходимые ей документы. Прозрение достаётся только оскоромившимся административным органам, сочетавшим пару законным браком.

По тщательно замалчиваемой, но изо всех щелей сочащейся статистике, белых браков во Франции значительно больше, чем серых. Об этом только что откровенно рассказал заместитель мэра одного из округов Парижа (XV), где за истекшие четыре месяца пришлось аннулировать 19 фиктивных браков и поставить под вопрос ещё не разглашаемое количество "подозрительных" кандидатов на последующую аннуляцию.

Ещё с десяток лет назад подобные "вольности" со стороны администрации были бы немедленно заклеймлены поборниками всех прав человека и отмыться от обвинений в расизме, остракизме и ксенофобии у чтящей законы администрации не было бы ни малейшего шанса.

Со временем, однако, дошедшие до крайней степени абсурда обстоятельства расшатали кажущуюся незыблемость принципов политкорректности: хоть и с ужимками, но пришлось признать, что отнюдь не все представители рода человеческого натурально честны и бескорыстны и что к нечестности и к корысти их вынуждает не только "бессердечное общество".

Мало кто помнит, как всего несколько лет назад сегодняшний министр экономики и финансов, Мишель Сапен, ратовал за то, чтобы пособия по безработице и прочие льготы безоговорочно выдавались любому, просто по представлению — внимание — фотокопий документов, удостоверяющих их личность и трудовой стаж.

Повторю: на основании не оригиналов, а неразборчивых фотокопий, подделать которые умеет сегодня даже ребёнок.

"Людям надо доверять!" — проникновенно вещал тогда ещё будущий министр, желающий растрогать и завоевать обширную аудиторию. Учитывая количество махинаций с фальшивыми документами именно на базе ксерокса, даже соцправительство Франции не осмелилось тогда принять к действию инициативу г-на Сапена, но пару непрошеных слезинок от экзальтированных товарищей выжать ему удалось.

Вообще, вся французская "соцдемагогия" всегда зиждилась на утрированной заботе о "маленьком человеке" и ещё настырно пытается удержаться всё на той же, давно оборванной, струне.

Количество фиктивных браков, позволивших, например, некоторым особо опасным "товарищам" из Марокко заполучить законные и необходимые документы для подельников, никогда и нигде не оглашается, хоть и упоминается в официальной прессе всё более регулярно.

Зато в сердобольных программах по спасению утопающих в домашней агрессии регулярно озвучивается количество несчастных, битых и не битых француженок, внезапно обнаруживших, что их суженый, единственная любовь их и без того растрёпанных чувств, оказывается, женился исключительно для того, чтобы получить гражданство, и при первой возможности ретировался с нужными документами, дабы выписать себе женщину своей мечты из родного аула.

Мне довелось наблюдать два подобных случая лично.

И если в первом скоро брошенную несчастную ещё можно было как-то понять (была она немолода, некрасива и, прямо, но мягко скажем, "крупноразмерна", и потому внезапное страстное внимание со стороны молодого марокканца типа "юный Бандерас" в буквальном смысле оглушило её и сбило с ног), то во втором случае понять девушку оказалось гораздо труднее.

Девушка была молода, хороша собой, имела прекрасную работу в солидной редакции и собственную квартиру в приличном парижском пригороде. Поехала на экскурсию в Судан и вернулась с экскурсоводом, всех пожитков которого — футболки, штанов и шлёпанцев — хватило на три месяца счастливого бракосочетания. По окончании этого срока он проинформировал новобрачную, что выписывает из родной деревни одну знакомую, и попросил посодействовать. А когда ошалелая супруга подняла скандал, исчез. И вместе с ним исчезли не только стул и ситечко, как вы легко можете догадаться, но и все сбережения с совместного счёта, который недальновидная супруга поторопилась ему открыть.

И вот что интересно: до замужества девушка эта была политкорректна и восторженно гуманитарна, до степени истерии. Громогласно заявляла всем вокруг, что никакой разницы между культурами и традициями стран и народов в мире не существует и что все, кто утверждает обратное, суть чистые ксенофобы и фашисты.

А сразу после развода девушка эта прямо с рабочего места обзванивала все причастные организации, дабы донести на беглеца и предупредить всех заинтересованных в аннуляции её поспешного брака, равно как и в аннуляции всех (пусть и временных) документов, так необдуманно выданных её поспешному супругу. Девушка требовала также срочного наказания оного через высылку обратно в родные пески вместе с той знакомой, которую он уже успел себе оттуда выписать и вместе с которой он теперь обитает и столуется где-то на стороне…

Не берусь судить, что конкретно побудило французскую политкорректную администрацию с некоторых пор более бдительно рассматривать пожелания "брачующихся", один из которых не имеет французского гражданства, и проводить негласные расследования подлинной ситуации обоих, прежде чем выдавать документы на основе безоговорочного "доверия к людям".

Может быть, растущее в полицейских участках количество жалоб от битых и брошенных француженок, не оценивших "отсутствие разницы" в национальных традициях и менталитетах: несколько душераздирающих репортажей на эту тему чуть было не взорвали политкорректный мир, но были быстро сняты с повестки и завалены ворохом контррепортажей, лучащихся "доверием к людям" и счастливыми семейными парами типа "полный интернационал" (вся суть в начальных буквах).

А может быть, соображения совсем иного порядка и степени важности.

Остаётся факт, озвученный на днях заместителем мэра XV округа Парижа г-ном Жаном-Манюэлем Ю (J.-M. Hue) в следующих выражениях: "в целях безопасности для выявления мошеннических союзов администрация увеличивает количество предварительных бракосочетаниям следствий, проводимых сотрудниками мэрии".

Любопытствующим журналистам уточнили также, что, если какая-нибудь одна мэрия вдруг откажется сочетать законным белым браком подозреваемую в мошенничестве пару, эта пара всегда может попытать счастья и добиться успеха в любой другой коммуне, где надзор за подобными мошенничествами не столь силён.

Проще говоря, работы над проблемой — непочатый край.

И вспоминая классику: "Пока живут на свете дураки..." — далее по тексту песни, из которой, как известно, слов не выкинешь.