Гибель империи. Как свершилась революция, которую никто не замечал
Для большинства наших сограждан события 1917 года — это в первую очередь Октябрьская революция. Действительно, как ни относись к большевикам, в октябре произошли события, изменившие облик мира. Однако большевики перехватили власть в стране, уже много месяцев сотрясавшейся от революционных бурь. Старый порядок сокрушила Февральская революция, она смела всё прежнее общество и пустила историю России по совсем новой дороге.
К 1917 году Россия подошла, имея массу нерешённых проблем самого разного свойства. В глубинке революция 1905 года не закончилась: инциденты, связанные с нападениями на чиновников, уничтожение помещичьих усадеб и тому подобные события происходили постоянно. В основе этих бунтов лежал голод. Демографический бум привёл к тому, что в уже освоенных сельскохозяйственных районах просто не хватало земли. Именно желанием разрешить этот кризис объясняется знаменитая аграрная реформа Столыпина.
Но попытки сбросить лишнее население в Южную Сибирь, Среднюю Азию, на Кавказ не увенчались успехом, поскольку эти регионы с их бедной инфраструктурой не могли быстро принять большое количество людей. Царская администрация оказалась бессильна перед демографией: население деревни росло столь стремительно, что его не могли переварить ни окраины, ни города. С 1900 по 1913 год количество наёмных рабочих выросло примерно на 6 миллионов. За это же время население всей империи увеличилось на 38 миллионов человек. Жестокая конкуренция за работу в скверных условиях не добавляла любви к элитам. Более того, из деревень приходили толпы разорившихся озлобленных крестьян.
Внутри элиты Российской империи не просто отсутствовало единство — можно скорее говорить о холодной гражданской войне. С точки зрения наиболее правых движений сами по себе реформы были чем-то возмутительным, а для эсеров или социал-демократов никакие нововведения не казались достаточно радикальными. С течением времени этот раскол только усугублялся.
Были ли эти трудности приговором? Сами по себе ещё нет. Спокойное развитие в течение нескольких десятилетий позволило бы постепенно погасить энергию демографического взрыва. Однако никаких десятилетий спокойствия у России не имелось. Подступала Первая мировая война.
Реального выбора — вступать или не вступать в борьбу — у России в 1914 году не имелось. Россия и без того долго лавировала и шла на уступки в спорных вопросах, однако в 1914 году, во время кризиса, связанного с убийством австрийского эрцгерцога, речь уже шла не о мире, а о капитуляции без войны. К тому же ужасы будущего столкновения системно недооценивались: масштаб и кровопролитность мировой войны не предсказал практически никто. Даже блестящие победы вроде Галиции в 1914 году или Брусиловского прорыва под Луцком в 1916-м стоили стране сотен тысяч убитых и раненых. Правительству становилось всё труднее объяснять, ради чего идёт война.
В итоге Россия столкнулась с тяжёлым кризисом по всем направлениям сразу — в экономике, политике, социальной жизни. Ещё тревожнее, чем сводки с фронта, выглядели события в тылу. Уже в 1916 году отмечены забастовки, которые сопровождались отказом солдат стрелять по толпе. Власти теряли контроль над ситуацией. Однако в конце зимы 1917 года события начали развиваться по такому сценарию, какого не ожидали даже самые радикальные политики и самые большие пессимисты.
В результате всех свалившихся на страну бед император Николай II незаметно оказался в полном политическом одиночестве. Противостояние с Думой достигло полного антагонизма. Популярность царя в народе была серьёзно подорвана, когда он лично взял на себя руководство войсками, взвалив на собственные плечи ответственность за все неудачи. Наконец, царскую семью дискредитировал целый ряд разнообразных инцидентов и слухов, начиная от связей с Распутиным и заканчивая байками о шпионаже императрицы Александры в пользу Германии.
Наконец, начали надвигаться трудности со снабжением городов хлебом. Объективно хлеб в стране был. Однако собственники придерживали продовольствие, ожидая повышения цен, чтобы сбыть его подороже.
К началу 1917 года в России готовился полноценный заговор с целью свержения монархии. Во главе его стоял Александр Гучков, государственный деятель либерального толка, бывший депутат Думы и председатель Центрального военно-промышленного комитета. Интересна мотивация этого шага: Гучков полагал, что таким образом удастся упредить стихийный бунт и сдержать его энергию.
Вообще, нельзя сказать, что Николай пребывал в блаженном неведении относительно угроз стране и своей жизни. Прощупывалась почва на предмет сепаратного мира с Германией и Австрией, поездам с продовольствием для Москвы и Петрограда давался приоритет. Однако, как слишком часто бывает в мировой истории, катастрофа может прийти и когда угроза осознаётся, но отводится недостаточно энергично. Даже обычная полицейская работа велась без энтузиазма. Кроме точечных арестов наиболее активных радикалов, мало что делалось, и даже военная цензура едва работала.
В это время в Петрограде готовились к отражению возможного стихийного восстания. Командующий Петроградским военным округом генерал Хабалов вооружил полицию пулемётами, полиция и жандармские части готовились к решительным мерам.
Между тем Петроград жил на пороховой бочке. В городе находились запасные батальоны, проходящие обучение. Численность этих запасных частей была огромной — до 200 тысяч человек. При этом они крайне слабо контролировались: офицеров не хватало и на сотни людей мог приходиться всего один военный, причём сам он был прапорщиком, получившим погоны совсем недавно. Батальоны тихо разлагались. Боевого духа у них не было никакого, идти на фронт никто не желал.
Положение с хлебом становилось час от часу хуже. В конце февраля из-за суровой погоды начались перебои со снабжением. На складах муки хватало, но город был переполнен людьми и к пекарням скапливались очереди. Наконец, быстро распространились слухи — справедливые — о скором вводе хлебных карточек.
Паника в Петрограде была короткой, но сокрушительной. 21 февраля пекарни начали громить. Николай не считал эти волнения чем-то большим, чем обычное хулиганство, и уехал в ставку в Могилёв. А в столице в это время события понеслись галопом. По улицам ходили толпы людей, рабочие массово бастовали, и лозунги становились всё более радикальными.
23 февраля начались массовые демонстрации, драки с полицией. Поразительно, но политики ещё не придавали серьёзного значения происходящему. Императрица полагала, что это "хулиганское движение просто для того, чтобы создать возбуждение", а большевики были уверены, что "дадут рабочим по фунту хлеба и движение уляжется".
Ещё никто, собственно, и не понимал, что это революция. Хабалов, полагая, что речь сугубо о волнениях из-за нехватки продовольствия, не позволял полиции использовать оружие. Однако вялая реакция только раздразнила толпу. Более того, войска начали переходить на сторону восставших. Казаки, отправленные на разгон одной из демонстраций, разогнали вместо этого полицейских. От требований хлеба демонстранты уже перешли к лозунгам "Долой царя!" и "Долой правительство!"
Министр внутренних дел Протопопов и командующий округом Хабалов предприняли, как им казалось, беспроигрышный шаг: арестовали активистов радикальных партий, каких смогли найти в Петрограде. Выяснилось, что от этого шага не произошло ничего. И тогда Хабалов решился на последнее средство: он велел открыть огонь по толпе.
26 февраля крупнейшие толпы были рассеяны пулемётным огнём с крыш. К вечеру казалось, что всё закончилось. Но не прошло и нескольких часов, как рабочее восстание переросло в солдатское. Первой взбунтовалась часть Павловского полка (не запасники, а фронтовые солдаты), а вскоре в частях Волынского полка началось не просто возмущение: был убит офицер, а солдаты захватили оружие и присоединились к восставшим.
Казармы выходили на улицы одна за другой, к восстанию присоединялись в буквальном смысле тысячи солдат каждый час. Хабалов отвёл оставшиеся в повиновении отряды к Зимнему и Адмиралтейству, где и распустил остатки своих войск. Полиция была разгромлена, многие стражи порядка убиты.
27 февраля большевики попытались организовать революционный штаб на Финляндском вокзале, но их постигло совершенное фиаско: туда никто не пошёл. Руководство начали перехватывать Государственная дума и Центральный военно-промышленный комитет Гучкова. Очень деятельным оказался Александр Керенский.
Вскоре он прославится бездарной потерей власти, но в феврале он, напротив, действовал чётко и решительно. В Думе прошла встреча между делегатами от повстанцев и депутатами. Представители восстания выясняли позицию Думы. Депутат Родзянко тут же передал депутатам, что Дума зовёт к "упразднению старой власти и замене её новой".
Дума взяла в руки власть и начала создание временных органов управления. Это важнейший момент восстания. Да, разогнать администрацию, даже совет министров восставшие могли, но без политиков не факт, что они сумели бы решить, что делать с захваченным городом. Характерно, что направляясь к Таврическому дворцу, где находилась Дума, демонстранты кричали: "Где новая власть?!"
Власть сосредоточилась в руках Временного комитета во главе с Михаилом Родзянко. Вскоре её основным противником стали уже не царские чиновники, а выросший параллельно социалистический Петроградский совет, образованный при участии левых депутатов.
А где же царь?
Николай в Могилёве быстро получил телеграмму от главы Думы депутата Родзянко:
Положение серьёзное. В столице анархия. Правительство парализовано.
Император тут же распорядился о подавлении восстания, генерал Иванов получил приказ о сборе войск, а сам Николай отправился на поезде из Могилёва в Царское Село. Временный комитет Думы признали Франция и Британия. А Дума и Петросовет стремительно проводят в жизнь самые радикальные решения. Они сумели согласовать общую программу, включавшую упразднение местных властей, полиции и полную амнистию по делам о политических преступлениях.
В это время поезд самодержца, который уже ничем не управлял, въехал в Псков. Здесь Николая встретил генерал Рузский. В ночь на 2 марта Родзянко заявил Рузскому и начальнику штаба главнокомандующего Алексееву, что положение требует отречения царя.
Николай оказался царём, не имеющим возможности управлять чем бы то ни было. Ни одной надёжной части. Ни одного приказа, который был бы безусловно выполнен. Отряд, собранный Ивановым для подавления восстания, стремительно разложился, его авангарды разоружались восставшими без боя.
Рузский некоторое время убеждал Николая сложить бремя власти в пользу правительства, ответственного перед Думой. В сущности, от решения императора уже мало что зависело.
Монарх, в сущности, не принимал вообще никакого участия в событиях. В течение нескольких часов он разговаривал с Родзянко при помощи аппарата Хьюза. Затем в Псков приехали Гучков и Шульгин, представлявшие думский комитет. Все убеждали Николая отречься от престола.
Поздно вечером 2 марта Николай передал думцам акт об отречении — за себя и за сына. Последнее решение поразило даже депутатов, однако Николай настоял именно на отречении вместе с Алексеем Николаевичем. Из вагона вышел уже гражданин Николай Романов. А монархия прекратила существование.
Здесь началась совершенно другая история. Брат Николая Михаил отказался принять престол, в Петрограде составилось временное правительство, которое через некоторое время пало само. Успокоения стране Февральская революция не принесла, и люди, совершившие её, даже не догадывались, какого джинна выпустили из бутылки.
Россия вступала в эру невероятных потрясений, далеко затмивших всё, что она пережила за всю эпоху правления дома Романовых.
