Валькирия контрреволюции. Как "Бешеная Мария" с красными воевала

В 1893 году в семье статского советника Лысова родилась дочь Маша. Первоначально биография не обещала никаких резких поворотов судьбы. Девочка воспитывалась в родительском имении в Пензенской губернии, затем её отправили в Петербург, в Смольный институт благородных девиц. Позднее она доучивалась в Лозанне. Словом, когда в 1912 году Мария закончила своё образование, можно было предположить, что во взрослую жизнь вступает светская девушка, которая окажется надёжно отделена от бурь века. В 20 лет она вышла замуж за штабс-капитана Семёновского полка лейб-гвардии Ивана Михно. Между тем реальная жизнь уже стучалась в двери прикладом. Семейная идиллия прервалась, едва начавшись.

Штабс-капитан Михно ушёл на фронт одним из первых в качестве командира отряда конных разведчиков. Он был смертельно ранен в одном из первых сражений, за три дня до рождения дочери. И вот здесь молодая вдова совершает неожиданный кульбит. Мария решила отправиться добровольцем на фронт, и не сестрой милосердия в госпиталь, а в строевые части.

В 1917 году в России формировались женские батальоны, в Великую Отечественную девушками с оружием в руках было никого не удивить, но для 1914 года молодая женщина, желающая вступить в боевые части, смотрелась поразительно.

Шансов попасть на фронт обычным путём у Марии не было. Однако она сумела проникнуть туда посредством личных связей. Мария водила знакомство с дочерью Николая II Ольгой, которая, в свою очередь, была почётным шефом Елисаветградского гусарского полка. Просьба дошла лично до Николая, и вскоре гусары узнали, что в их рядах появился новый боец — девушка. Дочь Мария была отдана под опеку родственникам.

Офицеры и солдаты без особого восторга переварили новость. Девушка явилась в полк без базовой подготовки, да и сам факт службы рядом с женщиной смущал фронтовиков. Однако скепсис быстро рассеялся: Мария училась на ходу и оказалась достаточно сметливой и живучей, чтобы не погибнуть в первых перестрелках. К тому же выяснилась неожиданная черта — хладнокровие и находчивость в огне. Ранение и два Георгиевских креста — набор, которого не постыдился бы ни один мужчина. За Марией числились рейды в тыл к немцам, вынос раненых с нейтральной полосы, захват пленных, штыковые бои. Девушка проявляла храбрость, даже чрезмерную, отвага принесла ей не только награды, но и репутацию "шалой бабы", от которой, однако, неловко отставать.

В 1917 году елисаветградским гусарам, как и всем остальным солдатам старой армии, пришлось делать выбор на новой войне — Гражданской. К 1918 году полк начал разваливаться. Мария Михно была дворянкой, и для неё вопрос о выборе стороны решился сам собой. Она вернулась в Пензенскую губернию и застала там полную анархию.

Об этом этапе её жизни сведений мало. Достоверно известно, что Мария попыталась сколотить партизанский отряд из молодёжи для борьбы с красными. Чем именно занимался этот отряд — неизвестно. Часть авторов приписывает его бойцам поджоги деревень, совершаемые в отместку за разгром дворянских имений, другие утверждают, что никакой отряд в конечном счёте так и не был создан, промежуточная версия состоит в том, что гимназисты и студенты под командой Марии просто защищали уезд от уголовщины.

Совершенно точно Мария укрывала офицеров, пытающихся пробраться к белым армиям. Контрразведка у красных находилась в зачаточном состоянии, поэтому такую подпольную работу ей удавалось вести довольно долго. Весной 1918 года она пробралась на Кубань, уже с новым мужем — уланским офицером Захарченко. Так эта женщина приобрела фамилию, под которой её позднее узнали.

На фронтах Гражданской Захарченко прошла все обычные для этой войны ужасы. Как и на мировой войне, она не кланялась пулям и воевала наравне с мужчинами. Обморожения, новые ранения, тиф. Беспощадная к своим и чужим, не бравшая пленных, Захарченко получила прозвище Бешеная Мария. Даже на общем фоне храбрых и жестоких солдат Гражданской войны её темперамент бросался в глаза.

Вскоре её муж стал полковником, а затем умер от сепсиса после ранения под Каховкой.

В 1920 году Белая гвардия потерпела поражение в войне, и её остатки эвакуировались из Крыма. Мария Захарченко погрузилась на пароход почти в последний момент, изнурённая и раненая.

И очутилась вместе с однополчанами на чужом берегу в Галлиполи. Однако две войны оставили слишком глубокий отпечаток на личности этой необычной женщины. Её эпопея не завершилась.

Из Турции Захарченко едет в Сербию, оттуда в Германию. Она закончила военную карьеру, чтобы начать террористическую.

Среди белых эмигрантов осталось заметное количество ненавоевавшихся людей. Наиболее активной группой, для которых Гражданская война не кончалась никогда, стала организация Кутепова.

Александр Кутепов служил в Белой гвардии с самого её появления и, более того, был одним из немногих офицеров, пытавшихся силой подавить Февральскую революцию. Один из самых непримиримых противников новой власти в России, он решился на создание террористической организации. Популярный образ шпиона и диверсанта, переходящего советскую границу, вовсе не был порождением фантазии красных пропагандистов: белогвардейские террористы существовали вполне реально и активно действовали.

Именно к Кутепову решила примкнуть Мария Захарченко. У неё за спиной остались могилы друзей и уже двоих мужей, ненависть стала единственным чувством, питавшим её. Захарченко не утратила своей неуёмной энергии.

Она вновь вышла замуж за товарища по борьбе, Георгия Радковича. Вдвоём они получили поддельные документы на имя супругов Шульц и в 1923 году перешли границу для установления связи с действовавшей внутри Советского Союза подпольной монархической организацией. Рубежи советского государства преодолевали через болото по пояс в грязи.

Кипучая натура Захарченко требовала действия. Работой связника эта валькирия не хотела ограничиваться: как можно запретить террор! Её с трудом уговорили подождать.

Чего не знала ни Мария, ни её растяпа-муж, так это того, что монархисты были поддельными. Боевики Кутепова втянулись в хитроумную игру ОГПУ. Чекисты под началом главы контрразведки ОГПУ Артура Артузова создали фиктивную монархическую организацию, которая должна была стягивать к себе настоящих монархистов и белых боевиков. Вся игра получила наименование "Операция "Трест". Для убедительности в ней участвовали офицеры и даже генералы старой армии, например знаменитый историк Андрей Зайончковский. Захватывать людей Кутепова сразу чекисты не хотели, собираясь использовать их для дальнейшей разработки. Под крылом Лубянки Захарченко и Радкович встретились с липовыми монархистами и сообщили Кутепову, что подпольная организация в России существует и активно действует.

Чтобы как-то занять Захарченко, ей постоянно поручали задания, отнимающие много времени: обмен пакетами с посланиями, шифровку писем. В 1925 году она вместе с Александром Якушевым, агентом ГПУ, перешла границу и встретилась в Париже с Кутеповым. Пока всё шло по плану чекистов. Благодаря поддельным монархистам в Москву заманили британского агента Сиднея Рейли, которого ещё в 1918 году заочно приговорили к смертной казни за операции против красных. Рейли был захвачен и расстрелян, причём чекистам удалось искусно выдать его захват за случайную осечку. Кроме того, красные схватили или убили некоторых других прибывших в СССР подпольщиков.

"Трест" рано или поздно должен был рухнуть. В течение пяти лет чекистам удавалось водить за нос белое подполье, сковывать террористов смутными обещаниями произвести революцию. Неукротимая Захарченко погрязла в связной работе.

Однако Кутепов настойчиво требовал терактов. Неизвестно, сколько ещё времени операция могла продолжаться, но в апреле 1927 года границу Финляндии нелегально перешёл агент ОГПУ Стауниц, он же Опперпут, посвящённый по долгу службы в план операции. Опперпут, авантюрист с маниакальным оттенком, объявил истинную природу "Треста". Как ни странно, настоящим белым, включая Захарченко, удалось бежать из страны.

А Опперпут предложил Кутепову план борьбы, включавший отравление зерна, заражение лидеров КПСС и чекистов чумой, холерой и сибирской язвой и тому подобные идеи терактов. Идея насылать на чекистов чуму и холеру показалось берущей через край даже фанатичному Кутепову. Однако от террора как метода Кутепов не отказался и решил перейти к делу. В СССР отправлялся отряд боевиков, включая самого Опперпута и, конечно, Марию Захарченко.

В ночь на 1 июня 1927 года две группы по три террориста в каждой перешли границу. Захарченко возглавляла одну из них, причём Опперпут входил в её состав. Планы у террористов были грандиозными, они собирались развернуть масштабную террористическую войну в Москве и Ленинграде. Однако реальный размах деяний оказался куда скромнее. Марии и её команде удалось проникнуть в Москву, они даже заложили бомбу под общежитие ОГПУ на Малой Лубянке. Однако охрана вовремя заметила подрывников, так что взорвалась только одна мелинитовая шашка и случился небольшой пожар. 

Незадачливые террористы пытались уйти. Опперпут бежал отдельно и был обнаружен при попытке уйти на запад через Белоруссию. По официальной версии, авантюрист отстреливался из двух маузеров и погиб в перестрелке. Однако действительная роль этого странного провокатора в истории "Треста" так и не прояснилась. Существует версия, что он вовсе не погиб в 1927 году, а сгинул намного позднее, в Киеве, уже от рук гестапо. В любом случае, мотивы его поступков так и остались неведомыми, и с 1927 года спросить о них стало не у кого.

Сама "валькирия террора" вместе с ещё одним боевиком пробиралась на Витебск. Попытка захватить машину окончилась неудачей. Тем не менее террористы добрались до станции Дретунь, но там их следы обнаружили и организовали облаву. В конце концов их настиг кавалерийский разъезд. Мария Захарченко получила в перестрелке смертельное ранение.

Последний муж Марии, Георгий Радкович, также участвовал в террористической кампании Кутепова. Позднее он перешёл финскую границу в ночь на 4 июня, собираясь убить чекистов, руководивших операцией "Трест". В итоге он только бросил бомбу в бюро пропусков ОГПУ, а вскоре был обнаружен и окружён чекистами и застрелился.    

Даже на фоне яркой и жестокой истории начала ХХ века судьба Марии Захарченко производит сильное впечатление. Девушка, которую в иных условиях ожидало безмятежное и даже, быть может, блестящее будущее, за несколько лет стала боевым офицером, затем террористом и погибла в бою в своей стране, ставшей чужой.