"За четыре месяца подготовить организм невозможно": Космонавт Олег Котов — о состоянии Пересильд после полёта

"Состояние хорошее, никакого отрицательного влияния космический полёт на их состояние здоровья не оказал, присутствовали обычные изменения со стороны вестибуло-вегетативной системы, нейросенсорики, которые обычно, по нашим наблюдениям, в том числе по опыту полётов непрофессиональных участников космического полёта, проходят в течение пары дней после приземления, это после недолгого полёта. В принципе, всё соответствует нашим ожиданиям по их самочувствию и работоспособности".

"День-два были незначительные адаптационные проявления, которые, в принципе, купировались — и работоспособность вернулась. За эти 12 дней невесомость каких-то хронических изменений в организме вызвать не в состоянии. После приземления тоже день-два ушло на обратную адаптацию, и они снова готовы к активной деятельности".

"То есть подготовка, которая велась в центре подготовки космонавтов, в основном не была нацелена на подготовку организма, потому что сразу отобрали людей с необходимыми параметрами. Не стояла задача взять абы кого и каким-то чудом подготовить его за несколько месяцев. Так не бывает. Врачи их отобрали — и всё, немножко потренировали вестибулярку на Байконуре, покрутили в кресле, чтоб облегчить адаптацию и чтобы не слишком укачивало в полёте, и, наверное, это вся медицинская тренировка, которая проводилась".

"За четыре месяца невозможно подготовить организм (к невесомости. — Прим. Лайфа), если он уже не готов. В этом заключаются особенности отбора. Вы, наверное, в курсе, что было достаточно много претендентов на этот космический полёт в качестве кинобригады, и врачи ставили требование, чтобы практически на этапе отбора были отобраны люди по состоянию здоровья, по своим функциональным возможностям, готовые полететь, подчёркиваю, на короткий срок".

"Для короткого полёта нет каких-то особых медицинских требований или какой-то супермедицинской подготовки. Проблема космической медицины — это длительные и сверхдлительные полёты. Если мы летим за Луну, на Марс, другие планеты и долго там собираемся летать. Не надо относиться к коротким полётам так, как будто это медицинская проблема, это не медицинская проблема".

"Очень просто: отдохнуть, поспать, поесть, набрать жидкости обратно, чтобы жидкость, которая покинула организм, вернулась. Примерно за день-два она возвращается".

"Привыкать к невесомости гораздо сложнее, чем обратно к Земле, могу по личному опыту сказать. Думаю, они (Юлия Пересильд и Клим Шипенко. — Прим. Лайфа) за 12 дней полностью не привыкли, не адаптировались к невесомости, это ожидаемо, для этого проходит от нескольких недель до месяцев, пока начинаешь, уже не задумываясь, перемещаться и управлять своим телом. А обратная адаптация занимает часы или, может быть, дни. Это происходит прямо на глазах: проходит полчаса — один человек, ещё через два часа он уже другой, проходит ещё 5–6 часов — совершенно всё по-другому".

"Ребята показали, что среднездоровый человек, то есть не то что суперздоровый, в хорошей физической форме, в состоянии полететь, поработать 10–14 дней в космосе и вернуться в прекрасном расположении".

"За 12 дней в невесомости мышцы не ослабевают вообще. Это не вопросы мышц, это вопросы нейросенсорики и вегетативной системы. Медленно двигаются руки не потому, что слабость в мышцах и они стали как вата, дело не в этом, а просто в координации, управлении телом, медленные движения во многом связаны именно с этим. Опять надо научиться владеть телом, и мы это делаем медленно, под контролем глаз и сознания. Это выглядит немножко заторможенно, но это не вопрос слабости".

"Многим кажется, что космос — это что-то такое ужасное, страшное или что самыми тяжёлыми являются моменты взлёта и приземления. Так вот, с точки зрения воздействия на организм человека наиболее травмирующим фактором является невесомость. Не взлёт, не посадка. И количество дней, проведённых в невесомости, прямо пропорционально последствиям для состояния здоровья. 12, скажем, до 14 дней — нет необходимости использовать средства профилактики. Они (кинематографисты. — Прим. Лайфа) не бегали, не занимались спортом, как постоянный экипаж".

"Возникают иллюзии вращения тела. В невесомости одежда перестаёт сильно касаться тела, возникает такое безопорное пространство, и мозг начинает конструировать окружающий мир под себя. Самый главный рецептор, который это определяет, — это вестибулярный аппарат, он всегда определяет гравитационную направляющую, всегда знает, где верх, где низ, где центр Земли, центр гравитации. Сочетая всю эту информацию, мозг начинает управлять телом, чтобы ходить, бегать, плавать, всё работает в системе координации, понимания тела в пространстве. При попадании в невесомость теряется вся эта информация, поток информации резко сужается, мозг не понимает систему координат — верх, низ, положение конечностей, необходимое движение, чтобы достичь той или иной цели, перемещение, надо получать навык летания, поворотов, как мы здесь поворачиваемся и как в невесомости — это разные вещи".

"Зачастую результатом этого сенсорного конфликта становится "болезнь движения". Почему начинает укачивать? Потому что мозг не может понять, разноречивая информация начинает приходить. Появляется иллюзия вращения кувырком. Это называется сенсомоторные нарушения".

"Это заблуждение. Вы попробуйте, встаньте на голову, к стеночке прислонитесь, возьмите стакан воды и попробуйте выпить. Как вы думаете, получится у вас или нет? Получится. Когда вы лежите, вы же можете есть, а в таком положении гравитация тоже не действует по пищеводу, но пища же не застревает в нём".

"Знаете, это абсолютно нормальный исторический процесс. И профессия космонавта всё равно останется достаточно узкой, избранной и во многом героической, и связано это с тем, что профессиональные космонавты в любом случае будут находиться на передовых рубежах, то есть встанет вопрос полётов на Луну, каких-то дальних и сверхдальних полётов, освоения других планет. Конечно, в этом вопрос будет за профессионалами, людьми, которые долгие годы проводят в подготовке, в тренировках, которые обладают всеми необходимыми навыками, чтобы отработать долго и качественно в непредсказуемых ситуациях".

"Киноэкипаж — это такие же туристы, которые летали до этого, только чуть более распиаренные. Другие туристы тоже летали, кто проводил какие-то эксперименты, кто снимал какие-то фильмы документальные, кто ещё что-то делал. Пассажиры, туристы, по-разному их можно называть, туристы, может быть, звучит обидно, скажем так, непрофессиональные космонавты с точки зрения космоса — они ведь не в состоянии ни управлять системой, ни обеспечивать жизнедеятельность, ни обеспечивать работоспособность, ремонт, ни действовать в нештатных ситуациях, ни ликвидировать какие-то последствия, они выполняют роль пассажиров".

"И здесь мы подходим к такой исторической аналогии: давайте вспомним авиацию. В начале прошлого века авиация была уделом избранных, все знали пилотов, профессионалов, которые перелетали, скажем, в Америку, например Чкалова. Потом авиация стала распространённой, и появились пассажиры, которые летают тем же самым рейсом — Москва — Нью-Йорк: летит профессиональный экипаж, который управляет, и летят пассажиры. С точки зрения обывателя, все летят в одном самолёте, подвергаются одинаковым воздействиям, только ответственность у них разная. И здесь мы идём по этому же пути".

"Да, появятся — и это правильно и абсолютно нормально, — непрофессионалы, которые будут решать какие-то целевые задачи для полётов в космос. Например, проведение какого-то эксперимента. Если стоит задача провести эксперимент учёному, узкому специалисту по совершенно уникальному направлению, то профессиональный космонавт не в состоянии выступить в роли профессионального учёного. Да, почему бы нет? Допустим, нужно будет отправить в космос не профессионального космонавта, но профессионального биотехнолога, который за пару недель проведёт хорошую научную работу со своим оборудованием, которое он же сам и изобрёл. То есть это некий этап эволюции космонавтики".

"Конечно, я должен сказать, что нужно планировать такие вещи заранее и делать это не в ущерб профессиональной деятельности. То, что нужно было это сделать очень быстро, за несколько месяцев, не очень хорошо и для кинопроекта, и они тоже были абсолютно недовольны тем, что нужно было лететь через несколько месяцев, не успев проработать все сценарные эти вещи. Поэтому это не очень хорошо как для киноиндустрии, так и для космонавтики".

"Здесь была такая политическая воля, решение руководства, с которым не спорят. Но надо либо как-то очень аккуратно интегрировать эти частные полёты в профессиональную программу, либо лучше вообще это делать как отдельную программу коммерческих, непрофессиональных полётов, то есть по этому пути идут и американцы, и европейцы, и организуются частные астронавтические миссии, когда на отдельном корабле под управлением одного профессионала — пилот должен быть, без него никуда — на станцию летят два-три человека, специалиста в той или иной области, которые будут решать свои задачи, а потом улетят, не меняя численности и задач основного экипажа. То есть не вместо, а дополнительно — тогда бы это вообще прекрасно было".